– Она встретилась взглядом с Фрэнком. – Знаю, что вы думаете о нас. Независимо от того, какого вы мнения о нашей идеологии, мы не сумасшедшие и не самоубийцы. Директорат РеМастированных и в мыслях не держит активизацию межзвездных конфликтов, не говоря уже об их провоцировании. Даже Скотт так работал.
«Она словно пытается убедить саму себя», – понял Фрэнк, совладав с эмоциями. Вовсе не это он жаждал услышать. Он ожидал триумфального самолюбования или, возможно, злорадных признаний. Но отнюдь не оправданий! Если Эрик решится выпустить такое, это станет публикацией, о какой РеМастированные могли лишь мечтать! Горшок золота на конце звездной радуги обернулся горшком с дерьмом. И, несмотря на свои высказывания о журналистике как об очковтирательстве, Фрэнк не мог заметить никаких очевидных дыр в ее аргументах. Даже высвобождение заключенных душ из украденного у Хойст алмаза памяти – каким бы затратным процесс ни был, – вероятно, не дало бы большего эффекта.
Хойст глубоко вздохнула и продолжила свои откровения:
– К счастью, Скотт толкал слишком сильно – так, что отвалились колеса. На Новом Порядке пара тысяч Ubers, не считая обычных людей, которые, видимо, представляют для вас некоторый интерес. Наши популяции в иных мирах очень малочисленны, и если эвакуируем планету, то лишимся результатов полувекового труда. И для нас нет иного пути, кроме как убедить всех московских послов согласиться отменить ядерную бомбардировку. Надеюсь, они узнают правду… Разве для вас это не имеет значения?
Фрэнк, смущенный, кивнул. Он огляделся и ощутил шокирующую всех экспрессию, отразившуюся на солдатах РеМастированных. Беглый взгляд на блондина у стены рядом со Средой сказал ему все. Хойст вывесила перед ними наряд диктатора, но изношенный и потертый: они были явно шокированы ее откровениями. Призрак революции на Новом Порядке много лет тому назад, серый кардинал в центре паутины межзвездных интриг и убийств обернулись наладчиком, который отчаянно пытается спасти планету от наследия мегаломаньяка, склонного к геноциду…
– Нужно два кода отмены, чтобы остановить бомбардировщики. У меня есть один, прямо здесь. – Она снова постучала пальцем по ключу. – На станции есть каузальный канал с сетью атаки «Талигент». Ее законсервировали при эвакуации, но связь сохранилась. Я отправила Цурша и Андерса забрать ключ начальника станции – и вот он. Идентификация оборудования, как видите, и все, что нужно, – жетоны. Связь каузальным каналом не разорвать без веской причины, слишком дорога установка.
Вы не представляете, чего нам стоило заполучить код отмены. Нам удалось добыть его у посла на Новом Порядке. Не стоит интересоваться как. Ключ станционного руководителя достался куда проще – этот придурок оставил его в сейфе офиса. – Она повела плечами. – Дипломатический канал находится здесь, в коммуникационном центре. И имеет связь с военной сетью «Талигент».
БИП. Новая почта. «Не сейчас», раздраженно подумал Фрэнк, прежде чем она, мигая, открылась. От: Среда. Действую. Прости. Он в недоумении посмотрел на нее.
– Что…
– Вам потребуется тот картридж, полагаю? – проговорила с мрачным выражением лица Среда. – А что случится потом?
– Я уничтожу его прямо на ваших глазах. – Хойст кивнула на Фрэнка. – Ты здесь, чтобы засвидетельствовать это. Так же как и в прошлый раз. – Намек на усмешку. – Но без неприятных последствий, которые не были моим выбором, должна добавить. – Следующего взгляда удостоилась Рашель. – Затем я отошлю коды отмены ядерной бомбардировки с консоли руководителя станции, заберу «Романов» с командой и отбуду. Вам придется побыть здесь на станции в холоде и попытаться сохранить всех живыми, пока не прибудет спасательный корабль с Тонто. После того… – Она покачала головой. – Это будет уже не мой департамент.
– Дипломатическая неприкосновенность, – сухим, как кость, голосом произнесла Рашель.
– Вы намерены покапризничать? Даже если в результате погибнет пара сотен миллионов невинных людей? – Хойст смотрела на Рашель сузившимися глазами. – Думаю, нет.
– Можно взглянуть на ключ? – Среда подошла к столу.
– Конечно. – Хойст подняла его и медленно повертела между большим и указательным пальцами, явно наслаждаясь жестом. – Теперь Среда, детка, не будешь ли так добра передать мне картридж…
Освещение замигало. Хойст замерла.
– Матильда, – задумчиво произнесла она, – сдается мне, что мы давно ничего не слышали ни от Джоанны, ни от Степана с Романом. Бери с собой любого из тех, кто есть, – нет, не тебя Франц, ты останешься здесь, – и займись этим пропавшим третьим лейтенантом. Потом разберись, что там с Джоанной и ее ребятами. Похоже, ничего хорошего.
– Есть, босс. – Матильда с недовольным видом направилась к двери, по пути бросив охраннику: – Пойдем, время охоты.
Свет мигнул снова.
– Что, вы полагаете, она делает? – задал вопрос Фрэнк.
* * *
Штефи, насвистывая, поспешно шла к стыковочному тоннелю. Таймер в левом глазу отсчитывал: восемьдесят два, восемьдесят один, восемьдесят… Она перешла на рысь, когда индикатор начал отсчет последней минуты.
Большие пассажирские звездолеты не предназначены для отстыковки от крупных космических станций в случае аварии и уж тем более для отправления без наблюдения портового руководства и экипажа корабля. Надежные зажимы, сохраняющие атмосферу на борту, удерживали стыковочный узел «Романова» вровень с корпусом «Старого Ньюфа», мощь, которая могла быть высвобождена только управляемой разгерметизацией скрепляющих колец. Но «Старый Ньюф» после Инцидента Ноль был переконфигурирован для расстыковки без портовых управленческих команд перед окончательной эвакуацией, а Штефи взяла под контроль жизненный цикл «Романова», как последний офицер, оставшийся на борту. Она задала системам мостика программу к исполнению. Штефи не хотела находиться там, когда контрольный таймер обнулится и начнутся действия.
Основной пандус был уже виден, тоннель уходил вверх к загрузочной палубе станции, огромные герметизирующие двери были еле-еле заметны. Штефи вошла в боковую дверь и быстро зашагала по главному пути пандуса, серые стены сближались по обе стороны от нее. Сорок семь, сорок шесть… Она оказалась рядом с аварийным шлюзом, выпуклая дверь в жесткой переборке около основного тоннеля. Штефи покрутила колесо затвора и вступила в камеру, повернула ее – ручное управление предусматривалось на случай энергетического сбоя – и оказалась в тени больших станционных дверей.
«Слишком близко», – решила она, ослабляя зрительное восприятие. Сумеречный док представлял собой лабиринт жутковато излучающих тепловых дорожек. Огромный золотистый вектор яркости вел из тоннеля к двери главного таможенного поста – возможно, тепловые потери пассажиров, выведенных РеМастированными на борт станции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
«Она словно пытается убедить саму себя», – понял Фрэнк, совладав с эмоциями. Вовсе не это он жаждал услышать. Он ожидал триумфального самолюбования или, возможно, злорадных признаний. Но отнюдь не оправданий! Если Эрик решится выпустить такое, это станет публикацией, о какой РеМастированные могли лишь мечтать! Горшок золота на конце звездной радуги обернулся горшком с дерьмом. И, несмотря на свои высказывания о журналистике как об очковтирательстве, Фрэнк не мог заметить никаких очевидных дыр в ее аргументах. Даже высвобождение заключенных душ из украденного у Хойст алмаза памяти – каким бы затратным процесс ни был, – вероятно, не дало бы большего эффекта.
Хойст глубоко вздохнула и продолжила свои откровения:
– К счастью, Скотт толкал слишком сильно – так, что отвалились колеса. На Новом Порядке пара тысяч Ubers, не считая обычных людей, которые, видимо, представляют для вас некоторый интерес. Наши популяции в иных мирах очень малочисленны, и если эвакуируем планету, то лишимся результатов полувекового труда. И для нас нет иного пути, кроме как убедить всех московских послов согласиться отменить ядерную бомбардировку. Надеюсь, они узнают правду… Разве для вас это не имеет значения?
Фрэнк, смущенный, кивнул. Он огляделся и ощутил шокирующую всех экспрессию, отразившуюся на солдатах РеМастированных. Беглый взгляд на блондина у стены рядом со Средой сказал ему все. Хойст вывесила перед ними наряд диктатора, но изношенный и потертый: они были явно шокированы ее откровениями. Призрак революции на Новом Порядке много лет тому назад, серый кардинал в центре паутины межзвездных интриг и убийств обернулись наладчиком, который отчаянно пытается спасти планету от наследия мегаломаньяка, склонного к геноциду…
– Нужно два кода отмены, чтобы остановить бомбардировщики. У меня есть один, прямо здесь. – Она снова постучала пальцем по ключу. – На станции есть каузальный канал с сетью атаки «Талигент». Ее законсервировали при эвакуации, но связь сохранилась. Я отправила Цурша и Андерса забрать ключ начальника станции – и вот он. Идентификация оборудования, как видите, и все, что нужно, – жетоны. Связь каузальным каналом не разорвать без веской причины, слишком дорога установка.
Вы не представляете, чего нам стоило заполучить код отмены. Нам удалось добыть его у посла на Новом Порядке. Не стоит интересоваться как. Ключ станционного руководителя достался куда проще – этот придурок оставил его в сейфе офиса. – Она повела плечами. – Дипломатический канал находится здесь, в коммуникационном центре. И имеет связь с военной сетью «Талигент».
БИП. Новая почта. «Не сейчас», раздраженно подумал Фрэнк, прежде чем она, мигая, открылась. От: Среда. Действую. Прости. Он в недоумении посмотрел на нее.
– Что…
– Вам потребуется тот картридж, полагаю? – проговорила с мрачным выражением лица Среда. – А что случится потом?
– Я уничтожу его прямо на ваших глазах. – Хойст кивнула на Фрэнка. – Ты здесь, чтобы засвидетельствовать это. Так же как и в прошлый раз. – Намек на усмешку. – Но без неприятных последствий, которые не были моим выбором, должна добавить. – Следующего взгляда удостоилась Рашель. – Затем я отошлю коды отмены ядерной бомбардировки с консоли руководителя станции, заберу «Романов» с командой и отбуду. Вам придется побыть здесь на станции в холоде и попытаться сохранить всех живыми, пока не прибудет спасательный корабль с Тонто. После того… – Она покачала головой. – Это будет уже не мой департамент.
– Дипломатическая неприкосновенность, – сухим, как кость, голосом произнесла Рашель.
– Вы намерены покапризничать? Даже если в результате погибнет пара сотен миллионов невинных людей? – Хойст смотрела на Рашель сузившимися глазами. – Думаю, нет.
– Можно взглянуть на ключ? – Среда подошла к столу.
– Конечно. – Хойст подняла его и медленно повертела между большим и указательным пальцами, явно наслаждаясь жестом. – Теперь Среда, детка, не будешь ли так добра передать мне картридж…
Освещение замигало. Хойст замерла.
– Матильда, – задумчиво произнесла она, – сдается мне, что мы давно ничего не слышали ни от Джоанны, ни от Степана с Романом. Бери с собой любого из тех, кто есть, – нет, не тебя Франц, ты останешься здесь, – и займись этим пропавшим третьим лейтенантом. Потом разберись, что там с Джоанной и ее ребятами. Похоже, ничего хорошего.
– Есть, босс. – Матильда с недовольным видом направилась к двери, по пути бросив охраннику: – Пойдем, время охоты.
Свет мигнул снова.
– Что, вы полагаете, она делает? – задал вопрос Фрэнк.
* * *
Штефи, насвистывая, поспешно шла к стыковочному тоннелю. Таймер в левом глазу отсчитывал: восемьдесят два, восемьдесят один, восемьдесят… Она перешла на рысь, когда индикатор начал отсчет последней минуты.
Большие пассажирские звездолеты не предназначены для отстыковки от крупных космических станций в случае аварии и уж тем более для отправления без наблюдения портового руководства и экипажа корабля. Надежные зажимы, сохраняющие атмосферу на борту, удерживали стыковочный узел «Романова» вровень с корпусом «Старого Ньюфа», мощь, которая могла быть высвобождена только управляемой разгерметизацией скрепляющих колец. Но «Старый Ньюф» после Инцидента Ноль был переконфигурирован для расстыковки без портовых управленческих команд перед окончательной эвакуацией, а Штефи взяла под контроль жизненный цикл «Романова», как последний офицер, оставшийся на борту. Она задала системам мостика программу к исполнению. Штефи не хотела находиться там, когда контрольный таймер обнулится и начнутся действия.
Основной пандус был уже виден, тоннель уходил вверх к загрузочной палубе станции, огромные герметизирующие двери были еле-еле заметны. Штефи вошла в боковую дверь и быстро зашагала по главному пути пандуса, серые стены сближались по обе стороны от нее. Сорок семь, сорок шесть… Она оказалась рядом с аварийным шлюзом, выпуклая дверь в жесткой переборке около основного тоннеля. Штефи покрутила колесо затвора и вступила в камеру, повернула ее – ручное управление предусматривалось на случай энергетического сбоя – и оказалась в тени больших станционных дверей.
«Слишком близко», – решила она, ослабляя зрительное восприятие. Сумеречный док представлял собой лабиринт жутковато излучающих тепловых дорожек. Огромный золотистый вектор яркости вел из тоннеля к двери главного таможенного поста – возможно, тепловые потери пассажиров, выведенных РеМастированными на борт станции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120