Но никого не было видно. «Небрежность», – подумала Штефи и шагнула из шлюза к вздымающейся стене одной из станционных спиц, готовясь к исполнению второй стадии своего плана.
Что-то ударило ее в левую руку – очень похоже на толчок небрежного прохожего. Одновременно с появлением сигнала на индикаторе угрозы, глаза Штефи обвели контур открытой двери. Девушка инстинктивно отреагировала, ее автоматический пистолет защелкал сам по себе. Из-за силы Кориолиса следы пуль извивались причудливой спиралью по направлению к цели. Оружие обладало функцией сверхкорректировки для компенсации эффекта центрифуги. Следующая пуля просвистела там, где секундой раньше была голова Штефи, потом атаковавший упал. Штефи помчалась вперед изо всех сил, но что-то было не так. Она чувствовала себя сильно потяжелевшей и, когда потянулась за новым магазином, поняла, что левая рука обвисла и потеряла функциональность.
– Черт. – Штефи присела в дверном проеме, сердце колотилось, в морозном воздухе вырисовывался пар от дыхания. Накатывая волнам, пришла боль, от которой девушка слабела. По левой руке стекало что-то липкое. Штефи положила пистолет и правой рукой вскрыла пакет травматического геля, специально полученного из рога изобилия.
– Главное, кость не задета, – успокаивала она себя сквозь сжатые зубы. – Всего лишь мясо…
Гель начал действовать, и на мгновение все стало серым и зернистым. Потом боль несколько стихла, не доводя ее до бессознательного состояния, возвращая способность действовать. Штефи прислонилась к стене и часто задышала, потом подняла пистолет. «Если останусь здесь, они отследят мой тепловой след, – решила она. – А кроме того…»
Два, один, ноль: отсчет завершен. Раздалось шипение настолько громкое, будто миллион котлов одновременно закипели у стыковочных дверей. Штефи вздрогнула, получив удар по барабанным перепонкам. Со страшным скрежещущим грохотом двери открылись, и «Романов» поплыл в пространстве.
«Получите, ублюдки! – подумала Штефи, хотя изнеможение и боль уменьшили удовольствие от случившегося. – Теперь поглядим, насколько точен этот поэтажный план станции».
* * *
На лице Хойст промелькнуло удивление, когда по палубе прошла небольшая вибрация.
– Все пассажиры в таможенном зале, – сказала она, обращаясь к Францу. – Почему бы тебе не сходить… Сбитый с толку Фрэнк искоса глянул на Среду и выпрямился.
– Что ты…
Среда вытащила из кармана пластиковый цилиндр и протянула его Хойст.
– Владейте и радуйтесь. – В ее голосе промелькнула не только нотка злости, но и нечто триумфальное, что заставило Фрэнка нырнуть на пол и прикрыть глаза, когда девушка передавала цилиндр через стол…
Громкий хлопок сопровождала яркая вспышка.
Среда уже была на полпути к двери, когда горячая влажная волна пронеслась над головой Фрэнка, Пена аэрогеля затвердела почти мгновенно, превратившись в густую мутную смесь с острыми, как ножи, краями. Кто-то под пеленой тумана кашлял и булькал горлом. Оставшийся охранник нырнул в месиво и отчаянно пытался пробиться к Хойст, сдавленную пористой массой, созданной патроном «антитеррор».
Фрэнк перекатился на спину, и перед ним развернулась калейдоскопическая картина: кто-то промелькнул мимо в невероятном прыжке. В поле зрения поднялись и опали огромные тени. Резко оборвался чей-то крик, послышались хрипы. Раздался громкий хлопок еще одного заряда, на этот раз в дверном проеме, и в комнату влетела большая масса пены, заблокировавшая вход и застывающая липкими шипастыми комьями.
Фрэнк ловил ртом воздух. «Я еще жив?» – тупо подумал он.
– Среда! – позвал он.
– Сохрани это. – Голос Мартина. Стоны шли откуда-то с пола.
– Вы. Фрэнк. Помогите мне. – Голос Рашели, задыхающейся.
«Что не так?» – Фрэнк сел, раздосадованный, что не видел борьбы, и ожидая в любой момент солдатской винтовки в лицо.
– Нам нужно убираться отсюда! – Рашель, полупогруженная в пену, рубила ее пластиковым лезвием, которое она соорудила из жестких лацканов куртки, созданной посредством какой-то разновидности портновской черной магии. Если не установлено таяние, можно было задохнуться.
Охранник РеМастированных лежал на полу, скошенный компактным торнадо ультрафиолетового оптического тазера. Последний, отступник, сидел очень тихо и с тревогой наблюдал за происходящим. По непонятной причине он казался очень спокойным.
– Вы, – с трудом дыша, проговорил Фрэнк. – Помогите.
– Нет. – Тот склонил голову набок, глаза сияли, руки скрещены. – Пусть Поршия задохнется.
– Почему? Не понимаю…
Фрэнк склонился над охранником, обшарил его пояс на предмет ножа или чего-нибудь, чтобы помочь Рашели. Мартин, казавшийся оглушенным, тряс головой, как боксер в нокдауне. «Он в полубессознательном состоянии», – понял Фрэнк, подергав того за ногу. Он сделал двойной захват и перевернул охранника.
– У кого-нибудь есть скотч?
– У меня. – Человек, отдавший Фрэнку кристалл, с трудом ворочал языком. Он медленно поднялся, подождал, пока Рашель осмотрит его, потом так же медленно вытащил из кармана рулон технической ленты, дернул охранника за руки и за спиной перемотал запястья, затем то же самое проделал с коленями. – Я действительно стану счастливее, если вы оставите Поршию умирать, – добавил он неторопливо, повышая голос и глядя, как Рашель, с трудом дыша, откалывает большие куски голубоватой остекленевшей пены, освобождая рот Хойст. – Она прикончила больше людей, чем вы котлет.
– Но если я послушаюсь вас, что это даст мне? – Рашель собиралась с силами перед очередной попыткой помочь РеМастированной.
– Она… – Фрэнк замолк, когда Рашель выпрямилась и покачала головой. Он смотрел мимо нее; Рашель пробилась почти до стены, достаточно, чтобы заметить, как голубоватая пена краснеет.
– Ну и что нам теперь делать?
– Нам… – Блондин оборвал себя на полуслове. – Поршия врет. Врет инстинктивно. Не знаю, правду ли она сказала или нет, но девочка убежала с… с доказательствами. Не знаю, понимает ли она, что делает, но если доберется до коммуникационного центра, где размещен секретный терминал горячей линии с ядерными бомбардировщиками, то сможет разрушить планету. У нее есть ключ. На сей момент мы имеем проблему в виде двенадцати других солдат РеМастированных, в основном охраняющих пассажиров, но по меньшей мере двое из них должны находиться на запасном мостике «Романова». Разве лишь Поршия была права, и тот пропавший офицер…
– Ну так что? – склонился к нему Фрэнк. – Не тяните, черт возьми!
– Поршия отправила другой код в коммуникационный центр. Среда движется туда – она не дура, у нее что-то на уме, – Поршия фактически сказала ей, что отдала приказ убить ее семью. – На какой-то момент блондин обрел такой вид, будто кто-то наступил на его могилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Что-то ударило ее в левую руку – очень похоже на толчок небрежного прохожего. Одновременно с появлением сигнала на индикаторе угрозы, глаза Штефи обвели контур открытой двери. Девушка инстинктивно отреагировала, ее автоматический пистолет защелкал сам по себе. Из-за силы Кориолиса следы пуль извивались причудливой спиралью по направлению к цели. Оружие обладало функцией сверхкорректировки для компенсации эффекта центрифуги. Следующая пуля просвистела там, где секундой раньше была голова Штефи, потом атаковавший упал. Штефи помчалась вперед изо всех сил, но что-то было не так. Она чувствовала себя сильно потяжелевшей и, когда потянулась за новым магазином, поняла, что левая рука обвисла и потеряла функциональность.
– Черт. – Штефи присела в дверном проеме, сердце колотилось, в морозном воздухе вырисовывался пар от дыхания. Накатывая волнам, пришла боль, от которой девушка слабела. По левой руке стекало что-то липкое. Штефи положила пистолет и правой рукой вскрыла пакет травматического геля, специально полученного из рога изобилия.
– Главное, кость не задета, – успокаивала она себя сквозь сжатые зубы. – Всего лишь мясо…
Гель начал действовать, и на мгновение все стало серым и зернистым. Потом боль несколько стихла, не доводя ее до бессознательного состояния, возвращая способность действовать. Штефи прислонилась к стене и часто задышала, потом подняла пистолет. «Если останусь здесь, они отследят мой тепловой след, – решила она. – А кроме того…»
Два, один, ноль: отсчет завершен. Раздалось шипение настолько громкое, будто миллион котлов одновременно закипели у стыковочных дверей. Штефи вздрогнула, получив удар по барабанным перепонкам. Со страшным скрежещущим грохотом двери открылись, и «Романов» поплыл в пространстве.
«Получите, ублюдки! – подумала Штефи, хотя изнеможение и боль уменьшили удовольствие от случившегося. – Теперь поглядим, насколько точен этот поэтажный план станции».
* * *
На лице Хойст промелькнуло удивление, когда по палубе прошла небольшая вибрация.
– Все пассажиры в таможенном зале, – сказала она, обращаясь к Францу. – Почему бы тебе не сходить… Сбитый с толку Фрэнк искоса глянул на Среду и выпрямился.
– Что ты…
Среда вытащила из кармана пластиковый цилиндр и протянула его Хойст.
– Владейте и радуйтесь. – В ее голосе промелькнула не только нотка злости, но и нечто триумфальное, что заставило Фрэнка нырнуть на пол и прикрыть глаза, когда девушка передавала цилиндр через стол…
Громкий хлопок сопровождала яркая вспышка.
Среда уже была на полпути к двери, когда горячая влажная волна пронеслась над головой Фрэнка, Пена аэрогеля затвердела почти мгновенно, превратившись в густую мутную смесь с острыми, как ножи, краями. Кто-то под пеленой тумана кашлял и булькал горлом. Оставшийся охранник нырнул в месиво и отчаянно пытался пробиться к Хойст, сдавленную пористой массой, созданной патроном «антитеррор».
Фрэнк перекатился на спину, и перед ним развернулась калейдоскопическая картина: кто-то промелькнул мимо в невероятном прыжке. В поле зрения поднялись и опали огромные тени. Резко оборвался чей-то крик, послышались хрипы. Раздался громкий хлопок еще одного заряда, на этот раз в дверном проеме, и в комнату влетела большая масса пены, заблокировавшая вход и застывающая липкими шипастыми комьями.
Фрэнк ловил ртом воздух. «Я еще жив?» – тупо подумал он.
– Среда! – позвал он.
– Сохрани это. – Голос Мартина. Стоны шли откуда-то с пола.
– Вы. Фрэнк. Помогите мне. – Голос Рашели, задыхающейся.
«Что не так?» – Фрэнк сел, раздосадованный, что не видел борьбы, и ожидая в любой момент солдатской винтовки в лицо.
– Нам нужно убираться отсюда! – Рашель, полупогруженная в пену, рубила ее пластиковым лезвием, которое она соорудила из жестких лацканов куртки, созданной посредством какой-то разновидности портновской черной магии. Если не установлено таяние, можно было задохнуться.
Охранник РеМастированных лежал на полу, скошенный компактным торнадо ультрафиолетового оптического тазера. Последний, отступник, сидел очень тихо и с тревогой наблюдал за происходящим. По непонятной причине он казался очень спокойным.
– Вы, – с трудом дыша, проговорил Фрэнк. – Помогите.
– Нет. – Тот склонил голову набок, глаза сияли, руки скрещены. – Пусть Поршия задохнется.
– Почему? Не понимаю…
Фрэнк склонился над охранником, обшарил его пояс на предмет ножа или чего-нибудь, чтобы помочь Рашели. Мартин, казавшийся оглушенным, тряс головой, как боксер в нокдауне. «Он в полубессознательном состоянии», – понял Фрэнк, подергав того за ногу. Он сделал двойной захват и перевернул охранника.
– У кого-нибудь есть скотч?
– У меня. – Человек, отдавший Фрэнку кристалл, с трудом ворочал языком. Он медленно поднялся, подождал, пока Рашель осмотрит его, потом так же медленно вытащил из кармана рулон технической ленты, дернул охранника за руки и за спиной перемотал запястья, затем то же самое проделал с коленями. – Я действительно стану счастливее, если вы оставите Поршию умирать, – добавил он неторопливо, повышая голос и глядя, как Рашель, с трудом дыша, откалывает большие куски голубоватой остекленевшей пены, освобождая рот Хойст. – Она прикончила больше людей, чем вы котлет.
– Но если я послушаюсь вас, что это даст мне? – Рашель собиралась с силами перед очередной попыткой помочь РеМастированной.
– Она… – Фрэнк замолк, когда Рашель выпрямилась и покачала головой. Он смотрел мимо нее; Рашель пробилась почти до стены, достаточно, чтобы заметить, как голубоватая пена краснеет.
– Ну и что нам теперь делать?
– Нам… – Блондин оборвал себя на полуслове. – Поршия врет. Врет инстинктивно. Не знаю, правду ли она сказала или нет, но девочка убежала с… с доказательствами. Не знаю, понимает ли она, что делает, но если доберется до коммуникационного центра, где размещен секретный терминал горячей линии с ядерными бомбардировщиками, то сможет разрушить планету. У нее есть ключ. На сей момент мы имеем проблему в виде двенадцати других солдат РеМастированных, в основном охраняющих пассажиров, но по меньшей мере двое из них должны находиться на запасном мостике «Романова». Разве лишь Поршия была права, и тот пропавший офицер…
– Ну так что? – склонился к нему Фрэнк. – Не тяните, черт возьми!
– Поршия отправила другой код в коммуникационный центр. Среда движется туда – она не дура, у нее что-то на уме, – Поршия фактически сказала ей, что отдала приказ убить ее семью. – На какой-то момент блондин обрел такой вид, будто кто-то наступил на его могилу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120