«Чертова хреновина, должно быть, подключена к Эсхатону», – нервно подумал он. Существовали разумные ограничения в экспериментах с Искусственным Разумом. Легкий этический момент: функционирующий ИР должен соответствовать строгим требованиям к индивидуальности. Имела место тенденция к торможению наиболее безрассудных исследований, даже если Эсхатон не приставляет пушку к головам ученых. Но порой Фрэнка удивляли изящества, проявляемые большими управляющими системами наподобие вспомогательной системы взаимодействия корабля с пассажирами. Казалось не совсем правильным, что машина в состоянии предвидеть твои желания.
В смятении Фрэнк расхаживал по прогулочной палубе на уровне С, едва замечая окружающих. Палуба в дневном свете представлялась совершенно другим местом в сравнении с затемненными ночными коридорами. Со всех сторон элегантные тарелкообразные освещенные витрины бутиков, магазинчиков, салонов красоты и скульпторов тел. Деревья, ловко заключенные в утопленные в пол кадки, росли вдоль коридора на равных расстояниях, их ветви сплетались над головой. Крошечные обслуживающие роботы собирали коричневые листья до того, как те осыпятся и покроют плюшевый ковер.
Коридор не был пуст, но пассажиров еще немного, основной поток еще проходил через стыковочный тоннель с «Ноктис орбитальным». Линии «ВайтСтар» открыли сообщение с системой Септагон. Здесь прогуливалась молодая пара – возможно, богатые молодожены с Мира Эйгера, – держась за руки, с полным невниманием ко всему, присущим истинной влюбленности. Шаркал ногами согбенный старик с редкими волосами, постоянно дергающейся от тика щекой и крошками в бороде, оставшимися от завтрака, с тупым отсутствующим взглядом направляющийся к скромному опиумному притону. Фигурка юного сорванца в черном замерла у витрины очень дорогой ювелирной лавки. Проходя мимо, Фрэнк отступил в сторону, пропуская целенаправленно спешащего стюарда. Палуба представляла собой шопинговую аллею, созданную для выдаивания из богатых путешественников денежных излишков. Фрэнк – не праздный и не богатый – сосредоточился на нитевидной дорожке со случайными покупателями, глазеющими в витрины.
Прогулочная палуба тянулась двухсотметровой петлей вокруг центрального атриума пассажирских палуб корабля, внутренний водопад и огромные высеченные лестницы поднимались вокруг стеклянными фантазиями. На полпути Фрэнк обнаружил брешь между фасадами магазинов – радиальный проход к круговому салону с красным напольным покрытием и отделкой из неправдоподобно огромных плит резной кости с ярусным партером в центре. Он был почти пуст, лишь несколько ранних пташек попивали кофе, погрузившись во внутреннее пространство своих хэд-апов. Фрэнк направился к декадентского вида дивану в виде присевшего гуся, полному подушек с покрытием из клонированной человеческой кожи, достаточно мягкому, чтобы утонуть в нем, и нежному, как прикосновение любовницы. Фрэнк растянулся на нем и выудил свою клавиатуру, разложил ее в полный размер и натянул очки-экраны. «Определим приоритеты, – пробормотал он про себя, пытаясь лаской кожи отогнать навязчивые воспоминания о ночи. – Кому сперва отправить сообщение – в посольство или в консульство Объединенных Наций? М-да…»
Он уже полчаса работал с утренней корреспонденцией, когда кто-то коснулся его плеча.
– Эй! – Он попытался сесть прямо, не сумел, взмахнул руками и ухватился за выступающий край дивана.
– Вы Фрэнк «Нос»? – раздался женский голос.
Фрэнк предпочел снять экраны, чем переводить их в режим прозрачности.
– Какая бля… э-э… с кем я говорю? – сбивчиво произнес он, прикасаясь левой рукой к плечу. Перед ним стояла молодая девица, которую он видел в коридоре. Он не мог не отметить ее бледность и черные цвета всех предметов ее одежды. Привлекательная, в этаком чахоточном стиле. «Эльфиня, вот подходящее слово», – отметил он.
– Простите за беспокойство, но мне сказали, что вы военблогер.
Фрэнк машинально потер лоб, размышляя, как реагировать.
– А кто интересуется? – наконец спросил он, удивляя сам себя собственной снисходительностью. Щелк. Физически молодая – по-настоящему молода или омоложение. Бледная, копна черных волос, высокие скулы на чистом лице. Щелк. Одна. Щелк. Интересуется Фрэнком «Носом». Щелк. Имеется история? Щелк. Получим историю…
– Друг посоветовал с вами связаться, – сказала девица. – Вы журналист, разбирающийся с… с кончиной Москвы?
– А если и так? – ответил Фрэнк. (Девушка выглядела напряженной и взволнованной.) – Тогда что?
– Я там родилась, – пробормотала она. – Выросла на «Старом Ньюфе», портальная станция одиннадцать. Нас эвакуировали после… во время…
– Присаживайтесь. – Фрэнк хлопнул рукой по дивану, пытаясь сохранить невозмутимое лицо.
Она плюхнулось клубком коленей и локтей невероятно длинных конечностей. Зачем она здесь?
– Вы упомянули друга? А ваше имя?
– Можете звать меня Среда, – нервно проговорила она. – Ах, здесь люди. – Она огляделась через плечо, будто ожидала, что прямо из стен полезут убийцы. – Нет, нет! Давайте не здесь. Могу я попросить вас об этом? – Закончила она на ноте печального отчаяния, словно ее принялись тянуть за волосы.
Фрэнк откинулся на спинку и наблюдал, стараясь дать ей возможность расслабиться. Она была усталой и нервной. В ней присутствовала какая-то неопределенность, ненадежность. Ему встречалось такое и ранее. Девчонка с Москвы! Здорово. Она придала бы превосходный местный колорит его корреспонденциям – личный аспект, женщина в изгнании, непредвзятая точка зрения, переход непосредственно к обзору ситуации и костяк передовицы. Он вдруг проникся к девчонке неким участием. Зачем она ищет меня? Она в опасности?
– Почему вам хочется поговорить со мной? – мягко поинтересовался он. – И что вы здесь делаете?
Она снова огляделась.
– Я… черт! – Ее лицо увяло. – Я… я должна передать вам сообщение.
– Сообщение. – Фрэнк ощутил зуд в ладонях. Ведущая новость пришла с улицы, чтобы вывалить свои внутренности прямо в ухо репортера, ждущего эксклюзива. Это считалось профессиональной легендой. Такое на практике встречалось много реже, чем в рассказах распространителей слухов и пустопорожних болтунов, но когда встречалось… «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь», – одернул он себя твердо. Фрэнк посмотрел ей прямо в глаза, она ответила прямым взглядом.
– Начнем с начала, – предложил Фрэнк. – От кого послание? И для кого?
Девица забилась в угол дивана, словно там было единственное стабильное место в ее вселенной.
– Звучит как бред. Меня не должно здесь быть. На этом корабле. То есть я имею в виду, что должна быть здесь, иначе я не буду в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
В смятении Фрэнк расхаживал по прогулочной палубе на уровне С, едва замечая окружающих. Палуба в дневном свете представлялась совершенно другим местом в сравнении с затемненными ночными коридорами. Со всех сторон элегантные тарелкообразные освещенные витрины бутиков, магазинчиков, салонов красоты и скульпторов тел. Деревья, ловко заключенные в утопленные в пол кадки, росли вдоль коридора на равных расстояниях, их ветви сплетались над головой. Крошечные обслуживающие роботы собирали коричневые листья до того, как те осыпятся и покроют плюшевый ковер.
Коридор не был пуст, но пассажиров еще немного, основной поток еще проходил через стыковочный тоннель с «Ноктис орбитальным». Линии «ВайтСтар» открыли сообщение с системой Септагон. Здесь прогуливалась молодая пара – возможно, богатые молодожены с Мира Эйгера, – держась за руки, с полным невниманием ко всему, присущим истинной влюбленности. Шаркал ногами согбенный старик с редкими волосами, постоянно дергающейся от тика щекой и крошками в бороде, оставшимися от завтрака, с тупым отсутствующим взглядом направляющийся к скромному опиумному притону. Фигурка юного сорванца в черном замерла у витрины очень дорогой ювелирной лавки. Проходя мимо, Фрэнк отступил в сторону, пропуская целенаправленно спешащего стюарда. Палуба представляла собой шопинговую аллею, созданную для выдаивания из богатых путешественников денежных излишков. Фрэнк – не праздный и не богатый – сосредоточился на нитевидной дорожке со случайными покупателями, глазеющими в витрины.
Прогулочная палуба тянулась двухсотметровой петлей вокруг центрального атриума пассажирских палуб корабля, внутренний водопад и огромные высеченные лестницы поднимались вокруг стеклянными фантазиями. На полпути Фрэнк обнаружил брешь между фасадами магазинов – радиальный проход к круговому салону с красным напольным покрытием и отделкой из неправдоподобно огромных плит резной кости с ярусным партером в центре. Он был почти пуст, лишь несколько ранних пташек попивали кофе, погрузившись во внутреннее пространство своих хэд-апов. Фрэнк направился к декадентского вида дивану в виде присевшего гуся, полному подушек с покрытием из клонированной человеческой кожи, достаточно мягкому, чтобы утонуть в нем, и нежному, как прикосновение любовницы. Фрэнк растянулся на нем и выудил свою клавиатуру, разложил ее в полный размер и натянул очки-экраны. «Определим приоритеты, – пробормотал он про себя, пытаясь лаской кожи отогнать навязчивые воспоминания о ночи. – Кому сперва отправить сообщение – в посольство или в консульство Объединенных Наций? М-да…»
Он уже полчаса работал с утренней корреспонденцией, когда кто-то коснулся его плеча.
– Эй! – Он попытался сесть прямо, не сумел, взмахнул руками и ухватился за выступающий край дивана.
– Вы Фрэнк «Нос»? – раздался женский голос.
Фрэнк предпочел снять экраны, чем переводить их в режим прозрачности.
– Какая бля… э-э… с кем я говорю? – сбивчиво произнес он, прикасаясь левой рукой к плечу. Перед ним стояла молодая девица, которую он видел в коридоре. Он не мог не отметить ее бледность и черные цвета всех предметов ее одежды. Привлекательная, в этаком чахоточном стиле. «Эльфиня, вот подходящее слово», – отметил он.
– Простите за беспокойство, но мне сказали, что вы военблогер.
Фрэнк машинально потер лоб, размышляя, как реагировать.
– А кто интересуется? – наконец спросил он, удивляя сам себя собственной снисходительностью. Щелк. Физически молодая – по-настоящему молода или омоложение. Бледная, копна черных волос, высокие скулы на чистом лице. Щелк. Одна. Щелк. Интересуется Фрэнком «Носом». Щелк. Имеется история? Щелк. Получим историю…
– Друг посоветовал с вами связаться, – сказала девица. – Вы журналист, разбирающийся с… с кончиной Москвы?
– А если и так? – ответил Фрэнк. (Девушка выглядела напряженной и взволнованной.) – Тогда что?
– Я там родилась, – пробормотала она. – Выросла на «Старом Ньюфе», портальная станция одиннадцать. Нас эвакуировали после… во время…
– Присаживайтесь. – Фрэнк хлопнул рукой по дивану, пытаясь сохранить невозмутимое лицо.
Она плюхнулось клубком коленей и локтей невероятно длинных конечностей. Зачем она здесь?
– Вы упомянули друга? А ваше имя?
– Можете звать меня Среда, – нервно проговорила она. – Ах, здесь люди. – Она огляделась через плечо, будто ожидала, что прямо из стен полезут убийцы. – Нет, нет! Давайте не здесь. Могу я попросить вас об этом? – Закончила она на ноте печального отчаяния, словно ее принялись тянуть за волосы.
Фрэнк откинулся на спинку и наблюдал, стараясь дать ей возможность расслабиться. Она была усталой и нервной. В ней присутствовала какая-то неопределенность, ненадежность. Ему встречалось такое и ранее. Девчонка с Москвы! Здорово. Она придала бы превосходный местный колорит его корреспонденциям – личный аспект, женщина в изгнании, непредвзятая точка зрения, переход непосредственно к обзору ситуации и костяк передовицы. Он вдруг проникся к девчонке неким участием. Зачем она ищет меня? Она в опасности?
– Почему вам хочется поговорить со мной? – мягко поинтересовался он. – И что вы здесь делаете?
Она снова огляделась.
– Я… черт! – Ее лицо увяло. – Я… я должна передать вам сообщение.
– Сообщение. – Фрэнк ощутил зуд в ладонях. Ведущая новость пришла с улицы, чтобы вывалить свои внутренности прямо в ухо репортера, ждущего эксклюзива. Это считалось профессиональной легендой. Такое на практике встречалось много реже, чем в рассказах распространителей слухов и пустопорожних болтунов, но когда встречалось… «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь», – одернул он себя твердо. Фрэнк посмотрел ей прямо в глаза, она ответила прямым взглядом.
– Начнем с начала, – предложил Фрэнк. – От кого послание? И для кого?
Девица забилась в угол дивана, словно там было единственное стабильное место в ее вселенной.
– Звучит как бред. Меня не должно здесь быть. На этом корабле. То есть я имею в виду, что должна быть здесь, иначе я не буду в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120