Мато Бакшич вспоминает одну подробность за другой:
"Около полуночи мы с женой заметили, как из церкви вышел усташ с засученными
рукавами. Его руки были окровавлены. В правой руке у него был нож. Не
сдержавшись, моя жена спросила его:
- Что происходит в церкви?
Приостановившись, он коротко бросил в ответ:
- Режем.
- Кого режете?
- Сербов режем. До тех пор, пока не вырежем их всех до одного, нам,
хорватам, спасения не будет.
Тогда и я вмешался в разговор:
- Почему это нам не будет спасения?
На это он только сказал:
- Хватит, я в эмиграции натерпелся".
Свидетельствует ЙОСИПА ШАРИЧ, домохозяйка из Глины. Вот как она вспоминает
ту кровавую ночь:
"В ту ночь, когда происходила расправа, я была в доме усташа Янко Будака,
который в тот день умер естественной смертью. Кроме меня, там были Мара
Клаич и Драга Ликар. Около часа ночи в дом вошли трое усташей в форме, их
одежда и обувь были в крови, в руках у них были окровавленные ножи. Подойдя
к телу умершего, они подняли вверх свои ножи и стали размахивать ими,
повторяя:
- Мы отомстим за твою хорватскую кровь!
В ответ на наш вопрос, почему они в крови, усташи сказали, если мы хотим
знать, чтобы шли с ними. Подойдя вместе с ними к церкви, я увидела груды
умерщвленных людей, вся земля вокруг была залита кровью. В церкви, которая
время от времени освещалась прожектором, я тоже увидела убитых, слышались
крики и стоны людей. Обращаясь к очередной жертве, один усташ спросил:
- Ну, куда тебе всадить нож?"
По свидетельству ДУШАНКИ БРЕКИ из Глины, это убийство совершили усташи из
13-й "сотни смерти". Об этом ей сказал Мича Михалец, который также находился
в Глине, а затем в составе трудового батальона был переведен в Загреб. В
числе тех усташей был и некий Зунац, который в 1943 году был жандармом в
Петрине, а также механик Йосип Буткович из Беловара, который хвастался перед
Душанкой Брекой, как он расправлялся в церкви с людьми, выкалывая некоторым
из них глаза.
В этой бойне участвовало около пятнадцати усташей. Некоторые проявили при
этом особую жестокость.
Проходивший в ту ночь мимо православной церкви ИГНАЦ ХАЛУЗА из Глины
вспоминал:
"Я видел, как Йосип Мисон снимал с жертв одежду и бросал в корзину. Когда я
шел парком, мне навстречу попался человек в гражданском, с засученными
рукавами, руки его были в крови. Он попросил закурить. Я ответил, что у меня
нет сигарет. Тогда он позвал меня в православную церковь. При входе возле
забора я увидел около пятнадцати усташей, которые пили ракию. Из церкви
вдруг раздался голос мальчика:
- Папа, спаси меня!
Детский крик, скорее стон, со слезами повторился несколько раз. В церковь
вошел Йосо Зинич. После этого детского голоса уже больше не было слышно".
О том, что творилось в церкви, лучше всего знают сами усташи. А также
единственный из мучеников, оставшийся в живых,- чудом уцелевший человек,
который не знает, что хуже - умереть или остаться в живых. Ибо после всего,
что произошло, жизнь ему стала казаться сплошным кошмаром.
"... Через несколько минут после того, как нас заперли в церкви, появился
Крешталица, мясник из Глины, а за ним - жандарм Йосо Миленкович. Через час
после того, как они нас переписали, в церковь пришел человек в форме
домобрана, который сказал: "Вы, сербы, еще в 1919 году были приговорены к
смерти, но тогда нам не удалось привести приговор в исполнение, поэтому мы
всех вас уничтожим сейчас".
Так вспоминает о начале кровавой бойни в Глине ЛЮБАН ЕДНАК, крестьянин из
Белиште, единственный человек, уцелевший в ту страшную ночь. Продолжая свое
свидетельство, Еднак говорит:
"Потом пришли еще какие-то усташи. Один из них спросил: кто будет Перо
Милевич? Вперед вышел человек.
- Что тебе известно о партизанах? - спросил усташ.
- Мне ничего не известно,- ответил Перо Милевич.
Тогда к нему подскочили другие усташи, поставили его к стене и стали бить
веревкой до тех пор, пока он не почернел. Затем его, избитого, бросили в
угол церкви. Он потерял сознание. К вечеру пришли усташи, которые сказали,
что нас повезут в Лику на работу, путь далекий, и, если кто-то хочет
запастись хлебом, можно сдать деньги на его покупку. Те, у кого были деньги,
отдали их, и усташи все забрали себе".
И тут началась кровавая бойня. Вот как об этом вспоминает ЛЮБАН ЕДНАК,
заново переживая весь этот ужас:
"Когда уже стемнело, мы вдруг услышали, что к церкви подъехал грузовик.
Как только смолк мотор, в церковь ворвались усташи. Прямо с порога они
приказали:
- Немедленно зажгите свечи, чтобы лучше было видно.
Как только мы это сделали, последовал вопрос:
- Верите ли вы в нашего поглавника и в наше "Независимое Государство
Хорватию"?
- Верим, верим...- ответили почти все, кто громче, кто тише.
И тогда раздались команды: "Лечь! Встать! Лечь! Встать!"
Пока мы послушно выполняли приказы, усташи стреляли из винтовок вверх, как
бы пытаясь попасть в свечи. Из полумрака на нас падала штукатурка, которая
сыпалась с церковных стен от пуль.
Затем усташи приказали нам снять с себя все, кроме нижних рубашек и трусов,
и все свои вещи сложить в углу церкви. После этого нас заставили лечь на
землю. Усташи ходили по нашим телам, как по бревнам, потом они приказали нам
встать и снова стреляли по стенам церкви, ни в кого конкретно не целясь. Они
хотели запугать нас. Затем опять вывели вперед Перо Милевича и вновь стали
расспрашивать его, знает ли он что-либо о партизанах? И когда он снова
ответил, что не знает ничего, один из усташей схватил его, и на виду у всех,
вонзив нож в горло, распорол ему всю грудь. Милевич, не издав ни звука,
замертво рухнул на пол.
На повторный вопрос, кому известно что-либо о партизанах, который на этот
раз сопровождался обещанием отпустить домой того, кто сообщит о них, вперед
вышел человек.
- Говори! - приказали ему.
- Я знаю, что партизаны недалеко от Топуско взорвали телеграфные столбы и
остановили машину с усташами...- сказал человек, надеясь на освобождение.
Но вместо этого усташи приказали ему положить голову на стоявший в церкви
стол, а когда он это сделал, один из усташей перерезал ему горло и приказал
петь. Но из горла брызнул фонтан крови на расстояние в несколько метров, и
петь он не смог. Тогда усташ так ударил его прикладом по голове, что из
черепа потекли мозги.
И тут началась настоящая резня. Убивали всех подряд. Усташи хватали одного
за другим и бросали на стол. Один упирался коленом в грудь жертвы, а другой
перерезал ей горло. При этом они даже не дожидались, пока жертва истечет
кровью или испустит дух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77