Полуживых людей выволакивали из церкви и бросали в
грузовик.
Уничтожив почти три четверти обреченных, усташи решили отдохнуть. Чтобы
развлечься, они вытащили на середину церкви старика и, весело смеясь,
спросили:
- Ты отдашь нам свою жену, сестру и дочь?
Старик медленно обвел всех по очереди испуганным взглядом, как будто
размышляя о чем-то. Потом ответил:
- Я отдам вам все, что вы хотите, только отпустите меня.
Усташи разразились хохотом. Схватив зажженную свечу, они поднесли ее ко рту
старика. Сначала они сожгли ему усы, затем ресницы и, наконец, выжгли ему
глаза. Крики старика о помощи не остановили их. Наоборот, один из усташей
крикнул другому:
- Чего ты тянешь, прикончи его!
И они вновь принялись убивать, пока нас не осталось пятеро или шестеро.
Затем усташи стали выносить мертвых.
Улучив момент, пока усташи были заняты трупами, я бросился на пол среди
убитых и притворился мертвым. Было страшно, но мне не оставалось ничего
другого. Я притаился среди трупов и не шевелился. Меня охватил еще больший
страх. Вернувшись в церковь, усташи, заметив, что кто-то из убитых еще
шевелится, прикончили его. Один из них подскочил и добил несчастного ударом
ботинка по голове, после чего бедняга скончался. Этот же усташ ударил меня
по голове, но несмотря на нестерпимую боль, я и виду не подал, что живой.
Спустя некоторое время один из находившихся на улице усташей приказал тем,
кто был в церкви, хорошенько проверить, не остался ли кто-нибудь в живых.
Чтобы быть уверенными в том, что все мертвы, усташи наносили удары ножом в
сердце или спину каждому трупу, в зависимости от того, кто как лежал. Я ждал
своей очереди. Но мне повезло: усташ встал на меня, чтобы дотянуться до
очередной жертвы, меня же при этом миновал.
После того как они перекололи всех убитых, усташи начали вновь вытаскивать
из церкви трупы. Они хватали их за ноги, за руки и швыряли в грузовик, как
мешки. Поскольку убитых было много, получилось три или четыре слоя. Когда
меня бросили в кузов, я оказался на самом верху. Но так как этот грузовик
был переполнен, усташи решили часть трупов свалить в другой. Меня схватили
за ноги и бросили туда. Падая, я сильно ударился головой о какой-то железный
предмет. Этот удар и сейчас дает о себе знать. На меня бросили труп, и он
упал таким образом, что его перерезанное горло, из которого еще сочилась
кровь, оказалось над моим ртом. Я не смел даже мизинцем пошевельнуть. Я
только сжал покрепче челюсти, чтобы кровь не попадала мне в рот.
Когда грузовики загрузили, нас повезли в Якинец. Усташи при этом восседали
на трупах, два - возле моих ног, а два других - у моей головы, так что я
чуть не задохнулся от недостатка воздуха. При приближении к небольшому лесу
я услышал, как кто-то крикнул шоферу:
- Подъезжай поближе ко рву!
Нас наспех выбросили. Здесь я увидел много людей, которые ждали своего
смертного часа. Тут же усташи изнасиловали одну женщину. Я слышал, как,
отвечая на вопрос, она сказала, что работает учительницей в поселке Бович.
Когда трупы свалили в ров, я оказался рядом с учительницей, которую убили
после изнасилования. Я услышал, как один из усташей сказал, что надо
осмотреть учительницу, нет ли у нее колец, ведь их можно неплохо продать.
Вслед за этим кто-то спрыгнул в ров и, обнаружив кольцо, снял его с пальца
учительницы. В это время подъехал еще один грузовик, переполненный людьми,
которых усташи один за другим поубивали молотками. Трупов было много, мне
казалось, что во рву не хватит места для всех. Чтобы вместить побольше
трупов, усташи стали складывать их рядами. Одному показалось, что кто-то
дышит, они открыли стрельбу из ружей, в результате чего пуля задела мою
ногу. Но я не издал ни звука. Когда очередь дошла до меня, один из усташей
заметил на мне хорошую майку, снял ее, хотя она была вся в крови. Все это
время я старался сдерживать дыхание, чтобы не обнаружить признаков жизни...
Наконец все успокоилось. Усташи уехали. Я тайком выбрался из рва, спрятался
в кукурузе, а потом через кустарник ушел довольно далеко. Из ноги непрерывно
сочилась кровь. Но я не думал об этом. Мне хотелось как можно дальше уйти от
смерти. Я потерял счет времени. Удивился, когда понял, что светает. До
наступления рассвета мне удалось добраться до места, которое называлось
Курета. Здесь я спрятался в дубе. Вскоре сюда забрел один знакомый, который,
узнав меня, привел к себе в дом. Не прошло и двух часов, как мы услышали
женские причитания. В деревню прибыли усташи, которые стали сгонять народ
для очередной бойни. Я спрятался на сеновале. Там я провел безвылазно шесть
месяцев. Еду мне приносили туда".
На следующий день усташи попытались замести следы своего преступления.
Прежде всего они приказали привести в порядок улицу перед церковью, так как
она вся была залита кровью. Вспоминая об этом, АНТЕ ШЕШЕРИН из села Глина
рассказал следующее:
"Возвращаясь около четырех часов утра домой с работы, я обратил внимание на
то, что усташи моют церковь, а в желобе около нее я увидел кровь, хотя в ту
ночь шел дождь. Возле церкви стоял Стево Прайчич, сапожник из Юкинаца,
который, распоряжаясь, что и где убрать в церкви, сам тоже мыл тротуар. Ему
помогали усташи, одетые в гражданскую одежду. В тот же день они обработали
церковь известью и карболкой. Но, несмотря на это, неприятный запах вблизи
церкви сохранялся более двух недель. Я видел также, как на реке Глине усташи
мыли грузовик, на котором они перевозили жертвы. Водителем этого грузовика
был Мариян Хорват".
Не многим отличаются от вышеприведенного свидетельства и показания Мато
Бакшича и Андрии Шолнековича. Вот что рассказал АНТУН ГРЕГУРИЧ:
"На стенах церкви и на лестнице, ведущей на колокольню, я заметил следы
крови, хотя церковь и мыли после разыгравшейся здесь бойни. На полу была
разбросана одежда жертв, а также церковный инвентарь... Чтобы смыть кровь,
усташи поливали церковь водой, носили ее через все четыре двери, но
неприятный запах все равно ощущался, хотя все было и вымыто. Несколько дней
можно было наблюдать, как д-р Юрай Ребока посыпал чем-то пропитавшиеся
кровью места..."
Жестокая кровавая бойня в Глине останется в памяти народа как одно из самых
тяжких преступлений усташей в первые месяцы после прихода к власти Павелича
и назначения Артуковича министром в "НГХ".
Торопясь добиться поставленных целей, доказать свою решимость во что бы то
ни стало создать "этнически чистое", "независимое" государство, усташи с
каждым днем увеличивали число беспрецедентных по садизму преступлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77