Разлученные с матерями, измученные в лагерях, подвергаемые новым для них
непосильным физическим и психическим нагрузкам, связанным с длительными
переездами из лагеря и процедурой распределения по новым местам проживания,
дети, здоровье которых было подорвано болезнями, в большинстве случаев не
смогли выдержать выпавших на их долю испытаний. Дети, которых из вагонов
забирали к себе отдельные граждане, были избавлены от некоторых из
перечисленных перегрузок, и все же многие из тех, кто прибыл 14 июля и 3
августа, умерли.
Всего с 3 августа до конца 1942 года в Иосиповац прибыло около 800 детей, из
которых 530 умерли. В основном это были грудные дети. Они похоронены как
безымянные жертвы фашистского террора".
ЛЮБИЦА ДОБРИНИЧ-ШАГИ:
"Лагерь Стара-Градишка поглощает бесчисленное количество женщин и детей. Их
доставляют из Кордуна, из Козары. Ежедневно прибывают все новые и новые
партии. Прибывают, чтобы исчезнуть навсегда.
Но гитлеровской Германии нужна рабочая сила. Зачем убивать женщин и девушек,
если они могут работать?
В Стара-Градишку приезжает комиссия из Загреба. Немецкая комиссия. В ней
есть и врачи. Эти немцы без сентиментов. Им не нужны больные женщины. Нужны
здоровые - для работы.
Всех их переписали, составили договоры, которые они якобы "добровольно
подписали", снабдили дорожными документами, отобрали детей, а затем партия
за партией отправили в Германию.
Охота на людей продолжается. И опять прибывают в Стара-Градишку женщины и
дети. Опять огромные партии женщин без детей отправляют в Германию. Здоровых
матерей угоняют в Германию, а больных и старых оставляют в лагере вместе с
детьми.
Немцам не нужны дети, да и лагерь Стара-Градишка - не детский дом. Зачем ему
кормить "врагов"?
Завтра день рождения поглавника. Надо достойно отметить его. Ночь накануне
его дня рождения в 1942 году была отпразднована кровавой бойней. В эту ночь
усташи зарезали тысячу сербских детей и около 500 сербских женщин, не
подходящих для работы в Германии. Яма, над которой убивали женщин и детей, а
затем сбрасывали их в нее, была переполнена кровью. Но еще оставалось много
детей.
Однажды пополудни раздетых догола детей сложили штабелями, как дрова, в
пустой комнате, закрыли ее и, заколотив двери и окна, пустили внутрь двойную
порцию отравляющего газа. На следующее утро 1300 неподвижных детских тел
было погружено на грузовики.
И прибывают партии заключенных. И опять их отправляют в Германию. И опять
остаются старые и больные женщины и дети, которых в одну из ночей вывезут
мертвыми на грузовиках".
МИЛАН КЕВИЧ:
"Я родился в 1931 году в Милошево-Брдо, недалеко от Босанска-Градишки, в
1944 году в возрасте 13 лет стал поручиком, самым молодым офицером в
югославской народной армии.
Усташи убили 84 человека из числа моих родственников, непосредственно из
моей семьи в Ясеноваце погибли мать и пять сестер. Отец погиб еще в 1941
году в партизанах. После войны в живых остались только я и мой брат...
Маму звали Елена, а сестер^ - Милка, Йованка, Станойка, Стайка, Драгица.
Усташи схватили их в 1941 году. Сначала они были в лагере Стара-Градишка, а
затем их перевели в известный своими ужасами лагерь Ясеновац, где они и
погибли. Я не знаю точно, когда усташи убили их, так как из наших близких
никого не осталось в живых, когда Ясеновац был освобожден.
Усташи вместе с немцами терроризировали жителей Козары, проводили облавы,
арестовывали невинных жителей. Только за первые два года войны из моего края
в усташские лагеря было заточено около 30 тыс. женщин и детей, откуда они
так и не возвратились.
Тогда усташи еще ходили в гражданской одежде. От сербских семей поначалу
требовалось, чтобы они на своих домах на видном месте вывешивали белые флаги
в знак покорности усташам и немцам. Моя семья подчинилась этому требованию.
Вскоре усташи усилили террор, занялись грабежами. Среди усташей были и те,
кто жил неподалеку от нас, которых мы хорошо знали. Они грабили все подряд -
снимали двери с домов, забирали кукурузу, угоняли скот. А мы не в силах были
что-либо сделать.
Я вспоминаю, как один усташский начальник приказал: кто из сербов не вывесит
белый флаг, будет приговорен к смерти, поскольку это будет расцениваться как
демонстрация против "Независимого Государства Хорватии". Они убивали
безоглядно, им были чужды какие-либо человеческие понятия. Все приказы о
совершении преступлений они получали исключительно от министра внутренних
дел Андрия Артуковича и руководителя католической церкви в Хорватии
Степинаца. Степинац отпускал все грехи усташам, убивавшим невинных сербов,
евреев, цыган и даже хорватов, которые не поддерживали "Независимое
Государство Хорватию". Снисхождения не делали ни для малых детей, ни для
престарелых, достаточно было сделать что-либо такое, даже ненамеренно, что
можно было истолковать как неподчинение законам, принятым Андрием
Артуковичем и Анте Павеличем.
Некоторые семьи уничтожались полностью, хотя и не совершили никакого
проступка против усташской власти. Этим я хочу подчеркнуть, что таким
образом расправлялись со всеми, не только с моей семьей как с семьей
партизан. Карательные отряды неожиданно нападали на наши села и арестовывали
всех поголовно. Независимо от того, был ли вывешен белый флаг на доме,
оказывала ли семья сопротивление или нет, грабили всех подряд. К тому же они
прибегали к обману. Впереди усташей шли порой домобраны, усыплявшие
бдительность жителей, говорившие, что они ничего плохого им не сделают и что
они могут оставаться у себя дома; а вслед за ними налетали усташи и угоняли
всех живых в лагеря, на смерть. Так усташи предотвращали уход людей в леса,
в партизаны.
Существовал даже приказ об уничтожении всех детей мужского пола от 7 до 12
лет. Меня и брата переодели в одежду девочек, и нам удалось избежать
отправки в лагерь. Несколько раз нам приходилось спасаться таким образом. А
потом мы присоединились к народно-освободительной армии. Война разбросала
нас, и я встретился с братом только в 1943 году в Камнике. Он был в 32-й
Мословацкой бригаде, я же был курьером партизанского штаба камницкой
оперативной зоны. Лишь в 1945 году мы узнали, что вся наша семья уничтожена
усташами. Теперь в нашем селе воздвигнут памятник моему отцу, погибшему в
1941 году. Я уверен, что моя семья погибла не потому, что отец был
партизаном, хотя это было единственным поводом для усташей, уничтоживших всю
семью. Я знаю, что из семьи Видович уничтожено даже больше, чем из нашей
семьи,- 13 детей погибло в результате усташского террора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77