– не выдержав, вскочил Столбовой. – Нет, нужно таки будет привлечь его к суду за диффамацию!
– Чего-чего? – переспросил Ерофеев.
– За клевету! – бухнулся на место инспектор.
– A что, разве господин Ибикусов сильно приукрасил факты? – отхлебнул еще пару глотков Cерапионыч. – Вообще-то в мое заведение никакие покойнички с отравлением не поступали...
– Не было никаких покойничков, – несколько успокоившись, вздохнул Егор Трофимович. – A тем более, никакого Асахары с Белым Братством. В сберкассу вошли двое в медицинских халатах и марлевых повязках, скрывающих лица, и представились дезинсекторами, то есть специалистами по борьбе с тараканами, крысами и прочей домашней живностью. Заведующая ответила, что никаких дезинсекторов они не вызывали, но женщина, назвавшаяся доктором, заявила, что работы ведутся широким фронтом по всему городу, и велела своему помощнику-санитару приступать к делу. Тот достал из сумки пульверизатор и направил струю прямо на заведующую, а потом на кассиршу и двоих посетителей, но распыляли они всего лишь какую-то снотворную дрянь, от которой потерпевшие тут же заснули примерно на два часа. A грабители забрали деньги и преспокойно ушли. Вот, собственно, и все. A этот придурок Ибикусов своими нездоровыми фантазиями просто накаляет обстановку в городе!
– А расколотая голова и вытекающие мозги? – профессионально полюбопытствовал Серапионыч. – Все-таки были или нет?
– Были, – усмехнулся Столбовой – но только это был арбуз.
– Как, арбуз? – не понял Ерофеев.
– Да из кошелки одной из посетительниц. Упал и раскололся, – пояснил инспектор и философски заметил: – А уж увидеть расколотый череп – была бы извращенная фантазия, тогда и не такое возможно!
* * *
Когда Ерофеев и Cерапионыч удалились, Дубов проницательно посмотрел на Столбового:
– Егор Трофимыч, судя по вашему галстуку, вы собираетесь поговорить со мною о чем-то очень важном.
– Как вы догадались? – чуть вздрогнул инспектор.
– Элементарно. Вы давно отобедали, но не ушли, а поддерживали разговор, который для вас был явно неприятен. Вы отпустили и доктора, и господина Ерофеева. Значит, у вас дело ко мне.
– Да, но причем тут галстук? – Егор Трофимович поднес руку к воротничку – галстука не было.
– Вы так озадачены этим делом, что даже забыли его надеть, -невозмутимо пояснил сыщик. – Так что выкладывайте, Егор Трофимыч, вместе подумаем, что делать.
Однако Столбовой, по обыкновению, завел разговор издалека:
– Знаете, Василий Николаич, я частенько на досуге задумываюсь: вот после того как возникла наша Кислоярская Республика, мы оказались как будто на необитаемом острове. Нет, ну поезда, конечно, ходят, радио, телевидение, московские газеты – все это есть. Но вот скажите не задумываясь, что вам придет в голову при слове «Москва»?
– Пугачева, – не задумываясь ответил Дубов.
– Вот именно! – отпил чаю Столбовой. – И так отвечают девять из десяти. Десятый отвечает – Церетели, а одиннадцатый – Лужков. A с чем, как вы думаете, ассоциируется Кислоярск у москвичей?
– Ну, даже не знаю... – пожал плечами Василий.
– Социологическая служба нашего правительства провела в Москве опрос, – инспектор достал из портфеля листок бумаги, – и вот какие получила результаты. Около шестидесяти процентов опрошенных вообще впервые услышали о существовании Кислоярской республики. Половина из тех, кто хоть что-то о нас слышал, определила наше географическое положение весьма разнообразно: одни считают, что это где-то на Кавказе, другие – в Сибири, а третьи – что даже на Валдайской возвышенности. A на вопрос «Что вы знаете о Кислоярской республике?» лишь единицы с трудом припомнили, что у нас имеется Кислоярское же водохранилище, или «Кислое море», с отравленной водой и безжизненными берегами, да еще какой-то Разбойников, которого неизвестно за что держат в тюрьме.
Дубов оторвался от компота:
– Да уж, такая информация вряд ли согреет душу гражданину любой страны. Неужели наше правительство просто примет ее к сведению – и все?
– Разумеется, нет. И именно по этому поводу меня и других оперативников вызывали в администрацию Президента. Оказывается, президентская пресс-служба с целью прорыва информационной блокады собирается пригласить в Кислоярск группу московских журналистов и принять их по высшему разряду, а наша задача – обеспечить им безопасность.
– Да, это очень даже неплохо, – заметил детектив. – И что же, вы предлагаете мне заняться их охраной? Но это не совсем мой профиль...
– Нет-нет, ну что вы, – перебил инспектор. – Да и приезд журналистов – пока еще вопрос будущего. Надо все подготовить, подобрать подходящие кандидатуры, разослать приглашения... Дело в другом – выяснилось, что уже не сегодня-завтра в Кислоярск по собственной инициативе приезжает некая московская журналистка.
– Ну вот и прекрасно! – обрадовался Василий. – Остается только показать ей наше государство с лучшей стороны. Кстати, что за журналистка?
– Надежда Чаликова. Вам ее имя, разумеется, ни о чем не говорит?
– Да уж, это вам не Пугачева. Впрочем, что-то припоминаю. Она, кажется, на волне перестройки печаталась в «Огоньке», в «Московских новостях»...
– Так точно, – кивнул Столбовой. – Мы тут навели кое-какие справки – но это лишь общеизвестные факты. Действительно, Чаликова имеет стойкую репутацию «демократки», а кроме того до недавнего времени регулярно посещала так называемые «горячие точки». Не замужем, постоянно проживает в Москве вместе с родителями и младшим братом. Вот и все, что нам удалось узнать.
– И что вас смущает? – проницательно глянул на инспектора сыщик.
– Видите ли, – не без труда приступил к главному Столбовой, – было бы замечательно, если бы госпожа Чаликова осмотрела нашу Республику, встретилась с ее руководством, ну там, не знаю уж, познакомилась с нашей культурой, промышленностью, народным хозяйством, а потом спокойно и доброжелательно описала бы все это в какой-нибудь московской газете.
– A что, у вас есть основания сомневаться в ее объективности?
– Нет. Но нам стало известно, что Чаликова, помимо прочего, жаждет побывать в нашей тюрьме и взять интервью у путчиста Разбойникова.
– Ну, ничего удивительного, – пожал плечами Дубов. – Ведь вы сами только что говорили, что сидящего Разбойникова считают в Москве главной Кислоярской достопримечательностью. Пускай встречается, и если она действительно принадлежит к демократическому направлению, то все равно ничего хорошего о нем не напишет. Это такой скользкий тип...
– К сожалению, все не так просто, – со скорбью покачал головой Егор Трофимович. – Может быть, вы и не в курсе, но с самого дня ареста наши власти не допускают никаких контактов Разбойникова с волей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Чего-чего? – переспросил Ерофеев.
– За клевету! – бухнулся на место инспектор.
– A что, разве господин Ибикусов сильно приукрасил факты? – отхлебнул еще пару глотков Cерапионыч. – Вообще-то в мое заведение никакие покойнички с отравлением не поступали...
– Не было никаких покойничков, – несколько успокоившись, вздохнул Егор Трофимович. – A тем более, никакого Асахары с Белым Братством. В сберкассу вошли двое в медицинских халатах и марлевых повязках, скрывающих лица, и представились дезинсекторами, то есть специалистами по борьбе с тараканами, крысами и прочей домашней живностью. Заведующая ответила, что никаких дезинсекторов они не вызывали, но женщина, назвавшаяся доктором, заявила, что работы ведутся широким фронтом по всему городу, и велела своему помощнику-санитару приступать к делу. Тот достал из сумки пульверизатор и направил струю прямо на заведующую, а потом на кассиршу и двоих посетителей, но распыляли они всего лишь какую-то снотворную дрянь, от которой потерпевшие тут же заснули примерно на два часа. A грабители забрали деньги и преспокойно ушли. Вот, собственно, и все. A этот придурок Ибикусов своими нездоровыми фантазиями просто накаляет обстановку в городе!
– А расколотая голова и вытекающие мозги? – профессионально полюбопытствовал Серапионыч. – Все-таки были или нет?
– Были, – усмехнулся Столбовой – но только это был арбуз.
– Как, арбуз? – не понял Ерофеев.
– Да из кошелки одной из посетительниц. Упал и раскололся, – пояснил инспектор и философски заметил: – А уж увидеть расколотый череп – была бы извращенная фантазия, тогда и не такое возможно!
* * *
Когда Ерофеев и Cерапионыч удалились, Дубов проницательно посмотрел на Столбового:
– Егор Трофимыч, судя по вашему галстуку, вы собираетесь поговорить со мною о чем-то очень важном.
– Как вы догадались? – чуть вздрогнул инспектор.
– Элементарно. Вы давно отобедали, но не ушли, а поддерживали разговор, который для вас был явно неприятен. Вы отпустили и доктора, и господина Ерофеева. Значит, у вас дело ко мне.
– Да, но причем тут галстук? – Егор Трофимович поднес руку к воротничку – галстука не было.
– Вы так озадачены этим делом, что даже забыли его надеть, -невозмутимо пояснил сыщик. – Так что выкладывайте, Егор Трофимыч, вместе подумаем, что делать.
Однако Столбовой, по обыкновению, завел разговор издалека:
– Знаете, Василий Николаич, я частенько на досуге задумываюсь: вот после того как возникла наша Кислоярская Республика, мы оказались как будто на необитаемом острове. Нет, ну поезда, конечно, ходят, радио, телевидение, московские газеты – все это есть. Но вот скажите не задумываясь, что вам придет в голову при слове «Москва»?
– Пугачева, – не задумываясь ответил Дубов.
– Вот именно! – отпил чаю Столбовой. – И так отвечают девять из десяти. Десятый отвечает – Церетели, а одиннадцатый – Лужков. A с чем, как вы думаете, ассоциируется Кислоярск у москвичей?
– Ну, даже не знаю... – пожал плечами Василий.
– Социологическая служба нашего правительства провела в Москве опрос, – инспектор достал из портфеля листок бумаги, – и вот какие получила результаты. Около шестидесяти процентов опрошенных вообще впервые услышали о существовании Кислоярской республики. Половина из тех, кто хоть что-то о нас слышал, определила наше географическое положение весьма разнообразно: одни считают, что это где-то на Кавказе, другие – в Сибири, а третьи – что даже на Валдайской возвышенности. A на вопрос «Что вы знаете о Кислоярской республике?» лишь единицы с трудом припомнили, что у нас имеется Кислоярское же водохранилище, или «Кислое море», с отравленной водой и безжизненными берегами, да еще какой-то Разбойников, которого неизвестно за что держат в тюрьме.
Дубов оторвался от компота:
– Да уж, такая информация вряд ли согреет душу гражданину любой страны. Неужели наше правительство просто примет ее к сведению – и все?
– Разумеется, нет. И именно по этому поводу меня и других оперативников вызывали в администрацию Президента. Оказывается, президентская пресс-служба с целью прорыва информационной блокады собирается пригласить в Кислоярск группу московских журналистов и принять их по высшему разряду, а наша задача – обеспечить им безопасность.
– Да, это очень даже неплохо, – заметил детектив. – И что же, вы предлагаете мне заняться их охраной? Но это не совсем мой профиль...
– Нет-нет, ну что вы, – перебил инспектор. – Да и приезд журналистов – пока еще вопрос будущего. Надо все подготовить, подобрать подходящие кандидатуры, разослать приглашения... Дело в другом – выяснилось, что уже не сегодня-завтра в Кислоярск по собственной инициативе приезжает некая московская журналистка.
– Ну вот и прекрасно! – обрадовался Василий. – Остается только показать ей наше государство с лучшей стороны. Кстати, что за журналистка?
– Надежда Чаликова. Вам ее имя, разумеется, ни о чем не говорит?
– Да уж, это вам не Пугачева. Впрочем, что-то припоминаю. Она, кажется, на волне перестройки печаталась в «Огоньке», в «Московских новостях»...
– Так точно, – кивнул Столбовой. – Мы тут навели кое-какие справки – но это лишь общеизвестные факты. Действительно, Чаликова имеет стойкую репутацию «демократки», а кроме того до недавнего времени регулярно посещала так называемые «горячие точки». Не замужем, постоянно проживает в Москве вместе с родителями и младшим братом. Вот и все, что нам удалось узнать.
– И что вас смущает? – проницательно глянул на инспектора сыщик.
– Видите ли, – не без труда приступил к главному Столбовой, – было бы замечательно, если бы госпожа Чаликова осмотрела нашу Республику, встретилась с ее руководством, ну там, не знаю уж, познакомилась с нашей культурой, промышленностью, народным хозяйством, а потом спокойно и доброжелательно описала бы все это в какой-нибудь московской газете.
– A что, у вас есть основания сомневаться в ее объективности?
– Нет. Но нам стало известно, что Чаликова, помимо прочего, жаждет побывать в нашей тюрьме и взять интервью у путчиста Разбойникова.
– Ну, ничего удивительного, – пожал плечами Дубов. – Ведь вы сами только что говорили, что сидящего Разбойникова считают в Москве главной Кислоярской достопримечательностью. Пускай встречается, и если она действительно принадлежит к демократическому направлению, то все равно ничего хорошего о нем не напишет. Это такой скользкий тип...
– К сожалению, все не так просто, – со скорбью покачал головой Егор Трофимович. – Может быть, вы и не в курсе, но с самого дня ареста наши власти не допускают никаких контактов Разбойникова с волей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115