– Скажите, Надя, а где все это время находилась Лидия Владимировна? -спросил Дубов.
– У вас дома, – небрежно ответила Чаликова. – Ваша домохозяйка Софья Ивановна любезно предоставила ей приют. Кстати, она же помогла и с антуражем для посылок.
– Значит, и посылки – тоже ваших рук дело?
– А то чьих же? Отправляя их, я преследовала две цели – направить вас с инспектором Столбовым на правильный путь поисков и создать в доме нужную психологическую атмосферу. И, похоже, мне это удалось. Первым делом я послала Буратино, то есть вам, переворачивающееся зеркальце, чтобы подсказать правильное решение загадки о якобы пропавших часах. Посылая Дуремару книжку про черепашек-ниндзя, я давала знать господину Грымзину, что с его супругой все в порядке. И, наконец, мышеловка для Карабаса Барабаса подразумевала, что он «под колпаком» и что ему лучше всего отказаться от своих хитроумных планов. Но, как я вижу, он моим предупреждениям не очень внял.
– Значит, вы уже с самого начала подозревали Карабаса? – спросил детектив, ласково приобнимая Чаликову за плечи.
– Не совсем, – призналась журналистка. – Лидия Владимировна сказала, что ее подкараулили в темном коридоре, схватили сзади и поволокли в гостиную. При этом она ощущала на лице легкое щекотание. Сначала я не придала этому значения, но потом догадалась, что причиной щекотки могла стать борода.
– Да, Наденька, – сказал Дубов. – На сей раз вы на сто пунктов переплюнули даже таких профессионалов сыска, как мы с Егором Трофимовичем Столбовым. Но вот последний вопрос. Я все понимаю – зеркало, черепашки, мышеловка... Но откуда у Софьи Ивановны взялась книга Ленина по марксистской экономике – ума не приложу!
– Книга Ленина? – удивилась Надя. – Ничего подобного я никому не посылала.
– Мне показалось странным, что Грымзину пришли подряд две посылки: одна с ниндзями, а другая – с книжкой по марксистской экономике, там еще была закладка в виде доллара... A-а-а, – смекнул Василий, – должно быть, ее прислала та дама.
– Какая дама? – насторожилась Чаликова.
– Ну, которой наш уважаемый банкир передал выкуп. То есть она на самом деле, конечно, не дама, а бывший прокурор Рейкин.
Чаликова подскочила на стуле:
– Рейкин? Прокурор?! Выходит, что и тут замешана эта банда!
– И заметьте – эти авантюристы изменили тактику, – добавил детектив. – Теперь они уже действуют не сами, а через других людей, которые всегда считались благонамеренными гражданами.
– Вот именно – они, – подхватила Чаликова. – Не сомневаюсь, что и полковник Берзиньш крутится где-то поблизости.
Но тут раздался голос режиссера Святославского:
– Господа, я уже мыслил закрыть репетицию, но открылись престранные обстоятельства, вернувшие взад Тортилу, но изъявшие из наших дружных рядов Карабаса Барабаса. Мы должны посоветоваться о том, кому достанется его переходящая борода, а потом продолжить вплоть до завтрака...
* * *
Несмотря ни на что, благотворительный спектакль все-таки состоялся. Хотя во избежание всяких неожиданностей были приняты надлежащие милицейские меры, но, пожалуй, единственной неожиданностью стал бурный успех представления. А на следующий день за обедом в ресторане «Три яйца всмятку» Дубов, Серапионыч и Столбовой обменивались впечатлением и о спектакле, и о сопутствующих ему обстоятельствах. Так как ни Ерофеева, ни баронессы Хелен фон Ачкасофф на сей раз не было, то сотрапезники могли побеседовать достаточно откровенно.
– Ну, что говорит господин Романов? – спросил детектив. – Хотя вряд ли он скажет больше, чем Козлов. «Сладкую парочку» ловить надо, вот кого!
– Совершенно с вами согласен, – вздохнул Столбовой. – Ну а Романова мы отпустили под подписку о невыезде.
– О, вот веселое сообщеньице, – встрял в разговор Серапионыч. Обложившись целой кипой газет, он выуживал оттуда информацию. – Послушайте, что пишет «Панорама»: «При демократах нравственность опустилась ниже всякого достоинства. В полночный час по городу разгуливают девицы легкого поведения в розовых сорочках и облегающих зеленых трико. Раньше такого не было».
– А, ну это о Наде и Лидии Владимировне, – рассмеялся Василий. -Представляю, что они написали бы, если бы узнали, что в розовой сорочке разгуливала первая леди «Грымзекса»!.. Да, так что же с Романовым – зачем вы его отпустили?
– Об этом просил сам Грымзин, – понизив голос, сообщил инспектор. -По-моему, он просто не хотел давать огласку ночному инциденту. Да вы ж сами помните, как настойчиво он просил всех нас не распространяться об этом деле. Оно и понятно – любой скандал тут же скажется на репутации его банка.
– Да, но ведь Романов подозревается еще и в покушении на жизнь Надежды Фроловой, – напомнил Дубов.
– А вот оперативная сводочка, – сообщил Серапионыч. – «Пост ГАИ номер 3: В 3.11 ночи по Елизаветинской улице в сторону ул. Незнанской с недозволенной скоростью бежала лиса в медицинском халате, издавая звуковые сигналы нечеловеческим голосом. Требования остановиться игнорировала».
– Ну, это ж как раз и была потерпевшая гражданка Фролова, – хмыкнул Столбовой. – А бежала она, между прочим, из морга. – И как бы мимоходом добавил: – После вашего заключения, так сказать, о ее смерти...
– Ну, ошибся маленько, – недовольно пробурчал доктор и углубился в очередную газету.
– Ничего себе маленько, – покачал головой инспектор. – Да, так вот о Фроловой. То есть о Романове. Должен признать, Василий Николаич, что интуиция вас не подвела – похищали Лидию Владимировну и нападали на Фролову разные люди.
– Ну, кто похищал госпожу Грымзину, мы знаем, – заметил Дубов. – А кто же нападал на Фролову? Хотя я подозреваю, что на нее напали, приняв за Чаликову...
– А, а вот и рецензия на спектакль, – обрадованно перебил Серапионыч. Теперь он изучал газету «Интимный театр». – Как всегда, лихо пишет наш главный театровед Гарри Петушков: «Славная была постановочка. Но об актерах солидному критику, каким является автор этих строк, даже и говорить-то тошно. Не пойму, какому болвану пришла в голову мысль пригласить на главную роль детектива Дубова – с таким же успехом Буратино могло бы сыграть обычное полено. Грымзин в роли Дуремара выглядел столь органично, что у меня закралась крамольная мысль – а не пора ли ему бросить свой банк и отправиться на болото ловить пиявок. Исполнитель Пьеро инспектор Столбовой мог бы ему составить подходящую компанию. Конечно, хорош был Мешковский в роли Сизого носа: играл столь достоверно, что алкогольный перегар валил с ног зрителей в последних рядах. Неплох Карабас в исполнении постановщика Святославского. Меньше бы наступал на бороду собственной песне, то в конце третьего акта не потерялся бы в юбках Мальвины».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115