— Мм... да. Мы очень хотели бы побеседовать с мистером Толедано, но пока нам не удалось его разыскать.
— Есть хотите? — спросил великан. На нем были выцветшие голубые джинсы, белая куртка, на ногах гуарачи. Волосы длинные, с проседью.
— Лейтенант, вы полагаете, что тело мистера Толедано покоится на дне водохранилища?
— Трудно сказать...
— Алисия, — позвал великан, — принеси чашку бульона... — и обратился к Сэлу: — Она готовит его лучше всех в Калифорнии, он вкуснее куриного, который готовит моя матушка, и через неделю вам станет лучше.
Кто-то переключил радио на местную программу. Великан между тем отошел от Сэла и стал бросать инструментарий в примитивный стерилизатор. Сэл попытался приподняться на локте, но у него закружилась голова.
— Где... где я нахожусь?
Не прерывая своего занятия, великан быстро обернулся.
— Ваш голос мне очень знаком! — сказал он. Сэл ничего не ответил, и тогда великан продолжил: — Вы находитесь в «Clinica para los Ninos de Ensenada», что означает «Детская больница в Энсенаде».
— А вы — врач? — Сэл попробовал сесть в постели.
Великан положил руку ему на плечо.
— Вам еще нельзя подниматься...
Видя, однако, упорство Сэла, великан помог ему сесть и спустить ноги с кровати.
— Послушайте, — сказал великан, — вам надо пока лежать.
Но Сэл не ложился, сидел, дожидаясь, пока пройдет головокружение.
— Ну что же, — продолжал великан, — да, я врач. Единственный здесь в своем роде. И если, глядя на меня, вы усомнитесь в том, что я мексиканец, то этому есть объяснение. — Он снял со своих огромных лапищ резиновые перчатки и бросил на стол. Взял огромную стоявшую там банку пива, сделал несколько больших глотков. — Я Шелдон Сильвермен, уроженец Бруклина, обретался и в «Беверли-Хиллз» — Он улыбнулся. — Мой дед родом с Украины, но перебрался в Москву и стал коммунистом. Когда его хотели забрать в царскую армию, он бежал из Москвы, прошел пешком огромное расстояние и умудрился сесть на пароход, отплывавший в Америку. Отец мой родился в Ист-Сайде и тоже был коммунистом. Преподавал гражданское право в высших учебных заведениях и воспитал одиннадцать детей. Я появился на свет в Бруклине, мечтал хорошо зарабатывать и потому стал врачом. И вот сижу я лет десять назад в хилкрестском загородном клубе, играю в картишки с другом, мотоциклетным гонщиком Маркусом Велбжан. Он жалуется на слишком высокие налоги на земли в пустыне, на алчных любовниц, и вдруг понимаю, — он взглянул на Сэла, — вдруг отчетливо понимаю, что сижу по уши в дерьме.
Вошла девушка с дымящейся чашкой бульона и кукурузными лепешками. Запах еды дал Сэлу почувствовать, как сильно он голоден.
— В общем, я понял, что жизнь моя — кусок дерьма. И все потому, что в детстве только и слышал речи о «братстве народов» и о том, что надо «помогать обездоленным».
Сэл слушал и ел огромной щербатой ложкой бульон, а Шелдон Сильвермен говорил без умолку:
— И вот там, в игральном зале хилкрестского загородного клуба, переполненного завсегдатаями, я сижу и вижу: Ирв Рэднер блефует, и вдруг прозреваю. Моя жизнь — дерьмо. Поэтому... — Он передернул плечами. — Поэтому... я все ликвидировал. Буквально все продал. Лодку, дом, кооперативную квартиру в Вайкики, «мерседес». Обе дочери у меня замужние, жена много лет назад ушла к своему тренеру, словом, никто не мог помешать мне. Верно? — Он еще отпил пива. — Итак, я все продал, приехал сюда и открыл вот эту больницу. — Он хитро улыбнулся. — Мне представился шанс существенно поправить свои финансовые дела, заработать миллион баксов. Нельзя было его упустить. — Он поставил банку на стол. — В «Беверли-Хиллз» я снабжал тринадцатилетних барышень из богатых семей противозачаточными пилюлями. Здесь лечу холеру, полиомиелит, эмфизему, дизентерию и даже проказу. Да, да, здесь встречаются и прокаженные. Местные жители слишком бедны, чтобы заботиться о своем здоровье. А центр Дапо всего в часе езды отсюда.
Проглотив очередную ложку бульона с лепешкой, Сэл задержал взгляд на докторе.
— Как много вы говорите.
Шелдон Сильвермен не обиделся.
— Будьте снисходительны. Не так часто мне приходится болтать по-английски. Американцев здесь почти нет.
Сэл хотел было сказать, что он канадец, но промолчал.
— Как я здесь оказался? — спросил он.
— Вы приехали на своем «джипе». Не могли же вы двигаться со скоростью три или четыре мили в час. Но вы легко отделались, машина не пострадала, если не считать вмятины на крыле. Дети обнаружили вас в среду утром.
«Маленький коричневый ангел с сопливым носом», — подумал Сэл.
— Вы были ранены, — как бы между прочим заметил Шелдон Сильвермен. — И вам чертовски повезло. Знаете, как говорили в старых фильмах: «Пройди пуля на дюйм правее — или левее — был бы конец!» — Он выразительно поднял брови вверх. — Это именно то, что могло произойти с вами. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от главной артерии. И все-таки пришлось влить вам четыре пинты крови и наложить лед на колено. Оно было величиной с крупный грейпфрут.
Сэл перестал есть и уставился на Сильвермена.
— Сколько времени?
Доктор взглянул на свои «Касио».
— Начало первого.
— Нет, я хотел бы знать: какой сегодня день? Давно ли я здесь нахожусь?
Сильвермен улыбнулся:
— Сегодня суббота. Вы проспали почти семьдесят два часа.
Сэл осторожно поставил чашку с бульоном на столик возле кровати и с сомнением огляделся.
— Господи, — сказал он наконец. — Мне нужно уходить отсюда. — Он попытался соскользнуть с кровати.
— На вашем месте я не делал бы этого. — Сильвермен подскочил к Сэлу. Тот, ступив на шершавый, в щербинах пол, едва сдержал готовый вырвать вопль и схватился за грудь.
— Там швы, дружище, — Сильвермен поддерживал Сэла, упрямо старавшегося стоять на ногах. — Нельзя вам еще вставать. — Сэл вцепился в спинку кровати, подождал, пока утихнет боль и пройдет тошнота. Потом взглянул на доктора.
— Нельзя мне здесь оставаться, — бросил он.
После продолжительной паузы Сильвермен понимающе кивнул и, отойдя в сторону, дал Сэлу возможность попробовать свои силы. Сэл сделал шаг, потом, стараясь сохранить равновесие, еще шаг, поморщился от боли и попробовал выпрямить спину. Только сейчас он заметил, что совершенно голый.
— Ваш клоунский костюм пришлось выбросить за негодностью. Мы найдем для вас что-нибудь подходящее, вы ведь небольшого роста. — Он повернулся все к той же девушке и произнес что-то на певучем мексиканском. Девушка быстро вышла.
Сэл продолжал стоять у кровати на трясущихся ногах.
— И все-таки я советую вам полежать еще хоть неделю, а то и две. Организм довольно остро реагирует на ранение.
Сэл покачал головой и еще сильнее вцепился в спинку кровати. А через минуту снова появилась Алисия с парой старых джинсов, благоухающей свежестью майкой и парой сандалий на подошве из шин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128