Полицейские в коричневой униформе разговаривали с двумя девчонками-тинэйджерами.
— Они не посмеют показаться в Роцинхе, — сказала Изабель. — Их там закидают камнями. Или просто убьют. — Она подошла к Сэлу. — Десять лет назад здесь не было ни электричества, ни воды, ни сточных канав, правительство ничего не делало, а местная мафия помогла осветить улицы и дома, провести воду. Так что жители теперь защищают гангстеров. Мафия продает кокаин, оружие, все что угодно, но преступников никто не выдаст полиции.
— Значит, мы приехали сюда за наркотиками?
Изабель загадочно улыбнулась.
— Может быть, Марко.
К ним подбежала целая орава ребятишек.
— Изабель, Изабель! — радостно кричали они. Их чумазые лица светились любовью.
— Ах вы, мои хорошие! Что вам сегодня дать? Денежку или сладости?
— А мне денежку.
— А мне и то и другое.
Изабель притворилась сердитой.
— Кто хочет все сразу, признавайтесь?
Послышалось дружное хихиканье, после чего одна из милых девчушек сказала:
— Мигель! Мигель хочет все сразу.
— Кто из вас Мигель? — с напускной строгостью спросила Изабель, подбоченившись.
Дети переглянулись. «Никто не хочет указывать на него пальцем, — подумал Сэл. — Здесь, пожалуй, недолго схлопотать и по носу».
Наконец из толпы, потупившись, но с гордой улыбкой вышел высокий чумазый мальчуган в майке с эмблемой «Guns & Rosses». «Это игра. Они наверняка проделывали это и прежде».
— Это ты Мигель? — спросила Изабель.
Мальчуган молча кивнул.
— Послушай, Мигель, когда-нибудь ты разбогатеешь, потому что осмеливаешься просить больше, чем тебе предлагают.
Она взяла из-под сиденья в машине плотно набитый бумажный пакет и вернулась к детворе.
— Вот здесь и денежки, и сладости.
В ответ послышались ликующие крики детворы.
Оделив каждого плиткой шоколада и монетой в один крузейро и поручив им сторожить машину, Изабель повела Сэла вниз по склону по пыльным улицам в центр гетто.
— Ты понял, Сэл, о чем мы говорили? — спросила она.
— Я понял, что они любят тебя.
— Это благодаря моей матери. Она стала настоящей легендой в Роцинхе: родилась здесь, а вышла замуж за богача. Но, увы, после свадьбы не прожила и года. Они считают, что я принесу им удачу.
«И мне тоже», — подумал Сэл.
— Взгляни на них, — сказала Изабель.
Жители Роцинхи, заметил Сэл, вовсе не выглядели подавленными. Напротив. Жизнь здесь била ключом. Обивочные мастерские под открытым небом, крошечные бакалейные лавки, в которых продавалось все — от жевательной резинки до пива, авторемонтные мастерские, где делали пригодным к употреблению все, что выбрасывали на свалку более состоятельные кариока.
— Нет на свете лучших людей! — воскликнула Изабель. — Но никто из них не смог выбраться отсюда.
— Никто?
— Никто. — Она остановилась, и на губах ее появилась все та же загадочная улыбка. — Никто, кроме моей мамы.
Тем временем они подошли к покосившейся хижине ярко-голубого цвета на краю обрыва, заваленного мусором, и Изабель забарабанила кулаком в облупившуюся голубую дверь.
— Открывай, старая свинья, — кричала она по-португальски. — Небось опять напилась и валяешься там в грязи!
Изабель продолжала барабанить, пока дверь не открылась. На пороге, жмурясь на солнце, появилась неряшливая толстуха.
— Изабель, внучка? Это ты?
Одутловатое, болезненно-бледное лицо старухи напоминало испорченную сосиску, от нее исходил мерзкий запах пота и спирта.
— Это ты, моя любимая внученька?
Изабель пропустила Сэла вперед.
— Да, это я, старая шлюха. Посмотри, кого я к тебе привела. Это мой продюсер и автор песен. Хочет сделать из меня известную певицу. Теперь мои пластинки будут покупать во всем мире.
Непомерно толстая старуха с трудом протиснулась в дверь хибары. При ярком свете дня она казалась еще безобразней. Необычайных размеров платье было все в пятнах.
— Внученька, моя любимая внученька, — причитала старуха. — Я знала, что ты не забудешь свою бедную бабушку. — Она приблизилась к Изабель. — Что ты мне привезла?
Изабель порылась в бумажном пакете и достала пачку крузейро, скрепленных резинкой.
— Вот твои проклятые деньги, старая ведьма. Деньги, которые ты получаешь за меня от калеки.
Она швырнула пачку Марии Мендес, своей «бабушке», но та замешкалась, к тому же плохо видела. Деньги угодили в щеку старухи и, отскочив, упали на землю.
— О, — простонала Мария Мендес, глядя под ноги.
— Послушай, старая шлюха, — продолжала Изабель, — он тебе нравится? Красивый, не правда ли?
— О, — снова простонала старуха, заметив наконец валявшуюся на земле пачку, и с мольбой посмотрела на Изабель.
— Прошу тебя, сделай милость, подними деньги.
— Нет уж, толстая корова, сама подними.
Старуха, не сводя глаз с купюр, ткнула в них пальцем и заголосила. Слезы ручьем текли по ее лицу.
— Прошу тебя. Прошу, — скулила она подобно ребенку.
Сэл не знал португальского, но понимал, что Изабель издевается над старухой. Он поднял деньги и, укоризненно взглянув на Изабель, протянул деньги Марии Мендес.
Изабель вызывающе, в упор смотрела на него.
— Спасибо, спасибо, — сквозь слезы шептала старуха, прижимая руки Сэла к груди. — Большое спасибо.
Брезгливо поморщившись, Изабель тряхнула головой и пошла прочь. Глядя ей вслед, Сэл с трудом высвободил руки — старуха вцепилась в них мертвой хваткой.
* * *
Вскоре они вернулись к машине — неподалеку мальчишки играли в футбол.
— Моя мать ее ненавидела, и я ненавижу.
Изабель сидела в машине, глядя прямо перед собой, сердито поджав губы. Обычно она казалась значительно старше своих лет, а сейчас выглядела шестнадцатилетней девчушкой.
— Изи, но она ведь немощная, несчастная старуха.
Изабель резко повернулась к нему, лицо ее дышало ненавистью:
— Она торговала моей матерью, словно рабыней, сделала из нее проститутку.
Сэл всплеснул руками.
— Послушай, может, я что-то не понимаю? Тогда объясни все по порядку. Может, ты имеешь в виду своего отца, а не мать?
Изабель вставила ключ зажигания, и мотор заработал.
— Я не желаю об этом говорить.
Красный XR3 развернулся и покатил вперед.
— Ладно, — крикнул Сэл, перекрывая шум мотора и встречного ветра. — Давай поедим где-нибудь. Я умираю с голоду.
Лицо Изабель озарила улыбка. Она словно засветилась вся изнутри.
— О, Марко, ведь сегодня суббота! В этот день полагается есть фейхоаду.
— Что, черт возьми, за фейхоада?
— Национальное бразильское блюдо. И я знаю, где его лучше всего готовят!
* * *
На вершине горы, в нескольких минутах езды от Роцинхи, на окраине Гавен, среди высоких деревьев, находилось самое живописное место в округе. Здесь Джемелли построил себе особняк, отгороженный от улицы высокими пальмами и глухой стеной.
Пока машина поднималась по извилистой подъездной дороге, Сэл думал не столько о красоте местности, сколько о великолепии самого поместья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128