Январь 25 — 30.
Словно угадав его мысли, она спросила:
— Думаешь, успеем подготовиться?
— Должны успеть, — улыбнулся Сэл.
У него появилась надежда и в тоже время тревога.
— Думаешь, я уже могу выйти на сцену, Марко? Могу рассчитывать на успех?
Сэл откинулся на спинку шаткого металлического стула.
— Мало сказать успех. Ты приведешь всех в восторг. — В этот момент о стол ударился футбольный мяч, опрокинув бокалы и бутылки. Легкий стул под. Сэлом перевернулся, и Сэл, не успев вскочить на ноги, шлепнулся спиной на песок.
— О, Марко, — смеясь, воскликнула Изабель. — С тобой все в порядке?
Не теряя достоинства, Сэл поднялся на ноги и стал стряхивать с брюк песок.
— Посмотрел бы ты, Марко, какой забавный у тебя был вид.
Он зло пробормотал «ха-ха-ха» и увидел подходившего к ним великолепно сложенного и очень изящного молодого человека с шоколадной от загара кожей.
— Мои глубочайшие извинения. Я неудачно бросил мяч и... О, Изабель! Встретить тебя здесь я не ожидал.
Изабель мгновенно преобразилась, и это не ускользнуло от Сэла.
— Клаудио!
Они расцеловали друг друга в обе щеки.
— Я нашла швейцарскую школу... слишком... слишком швейцарскую, потому и убежала. — Она захихикала. — Но уже месяц, как вернулась назад.
— Почему же я ни разу не видел тебя на джазовых тусовках или в дискотеке Воадора? — У молодого человека были голубовато-зеленые глаза, под волосами на груди поблескивали капельки пота.
— Я делаю альбом. Разве ты не слышал? Все время в студии.
— Альбом? Не знал, что ты поешь.
Изабель игриво улыбнулась.
— Ты ничего не знаешь обо мне, Клаудио!
Сэл поднял мяч и бросил юноше. Клаудио ловко поймал его и внимательно посмотрел на Сэла.
— Клаудио, это мой продюсер, Марко Толедано.
Юнец протянул руку и поздоровался с Сэлом.
— Клаудио — мой старый друг, — объяснила Изабель.
— Как поживаете? — спросил Сэл.
— Нормально, — ответил Клаудио и полностью переключился на Изабель, встал на колени рядом с ее креслом, положил руку ей на плечо, и они начали разговаривать по-португальски о чем-то интимном. Изабель наклонилась к нему, коснулась пальцами его руки. Сэл с минуту смотрел на них, потом отвлекся, тщетно пытаясь собрать сломанный стул и водворить на прежнее место. Он снова взглянул на молодую пару. Юноша что-то говорил Изабель, скользя руками по бикини и нежно глядя на ее грудь. Большие темные очки скрывали выражение лица девушки. Оба были молоды, непосредственны, как дети, играющие на солнце. Сэл не спускал с них глаз несколько секунд и вдруг, размахнувшись, швырнул стул на пятидесятигаллонную железную бочку для масла. Испуганный грохотом, молодой человек поднял голову.
Сэл ехидно ухмыльнулся:
— Жаль, не попал.
Клаудио выпрямился и посмотрел на Изабель.
— Я позвоню тебе, — проговорил он, даже не взглянув на Сэла, подхватил мяч и на ходу бросил радостно закричавшим друзьям.
Сэл взял стул от другого столика и, досадуя, поставил на место прежнего.
— Ты всегда позволяешь мужчинам так с тобой обращаться, и еще при всех?
Изабель сдвинула свои солнечные очки на темя и удивленно на него посмотрела.
— Марко, ты ревнуешь?
— Нет, — решительно ответил Сэл. — Просто считаю это неприличным.
Она слегка нахмурилась.
— Кто дал тебе право меня поучать? Даже отец этого не делает.
Руки Сэла нервно дрожали, когда он ставил на место бутылки и стаканы, сметая со стола тающие кубики льда.
— Я... это выглядит неприлично. — Он предостерегающе поднял палец. — Заруби себе на носу. Кто занимается шоу-бизнесом, постоянно на виду у публики. Надеюсь, ты поняла меня?
— Марко, я выросла здесь.
— Не имеет значения. Кстати, кто этот парень?
— Друг детства, — проговорила она и, решив его поддразнить, добавила: — Давнишний любовник.
— Давнишний любовник? Да ему не больше двадцати, а тебе шестнадцать. Когда же ты успела?
Она положила на стол очки.
— Марко, пожалуйста, не учи меня жить.
— Но ты однажды дала мне это право. Помнишь, на корабле. Обещала во всем меня слушаться.
Изабель пристально на него посмотрела. Сквозь детские черты проглянула спокойная уверенность женщины.
— Я имела в виду профессию, а не личные дела. Сэл вертел в пальцах пачку сигарет.
— А я и говорю о профессии, Изи. Здесь все важно, любая мелочь. Тебя могут назвать шлюхой. И в конце концов ты ею станешь.
— Зря волнуешься. И, прости, но ты, кажется, ревнив.
Сэл закурил.
— Ошибаешься, меня интересует только дело. Мы ведь партнеры, не так ли? И я забочусь о своих капиталах.
Изабель несколько мгновений пристально изучала его, потом надела очки и не спеша поднялась. Ее телу была присуща врожденная красота, внушающая благоговейный трепет, как, скажем, водопад в джунглях, ягуары, нежащиеся на солнце, или какой-нибудь экзотический цветок.
— Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.
Она вела по извилистой дороге красный «Форд-эскорт ХРЗ» с опускаемым верхом, видимо, это была излюбленная марка избалованных дочек богатых кариока, вела быстро даже по стандартам Рио. Они промчались вдоль Ле-Блона, затем по шоссе, петляющему у подножия скалистых холмов, попали в Сан-Корнадо с его огромными, обращенными к океану отелями в стиле Майами, и свернули в сторону от побережья, в горы, в такое место, которого не найдешь на карте Рио-де-Жанейро.
— Вот она, Роцинха, — сказала Изабель, кивнув на раскинувшееся на склоне гетто, к которому они быстро приближались. — Одна из самых больших трущоб в мире. Здесь живет миллион бедняков. Моя мать родом отсюда.
Машина Изабель на большой скорости промчалась мимо грузовика со всяким хламом, карабкающегося по крутому серпантину Авениды Нимейер. Шофер посигналил ей, а чумазые рабочие, облепившие борта машины, весело закричали:
— Изабель... Изабель!
Девушка нажала на клаксон, помахала рукой и с улыбкой повернулась к Сэлу.
— В Роцинхе меня все знают, и в Рио тоже. Но здесь особенно. А скоро, благодаря тебе, узнают во всем мире! — крикнула она.
— Тебе этого хочется?
— Да! Да!
«Я могу этого добиться, — подумал Сэл, — конечно же могу».
Изабель припарковала автомобиль на обочине трущобного пригорода. Гетто со своими маленькими улочками, точнее переулками, напоминало муравейник или общину из другой эры, живущую на скале.
Узкие пыльные тротуары кишмя кишели угрюмыми мужчинами, полуголыми ребятишками всех цветов и оттенков, злыми полудикими собаками. Сэл обернулся и посмотрел туда, откуда они приехали — на многоэтажные отели Сан-Корнадо и простирающийся за ними океан.
— Не правда ли, эта панорама стоит миллион долларов? — Изабель весело рассмеялась. — И ею могут любоваться самые бедные жители Рио. А теперь, — Изабель указала на полицейский фургон, припаркованный у обочины ста ярдами выше, — взгляни вон туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Словно угадав его мысли, она спросила:
— Думаешь, успеем подготовиться?
— Должны успеть, — улыбнулся Сэл.
У него появилась надежда и в тоже время тревога.
— Думаешь, я уже могу выйти на сцену, Марко? Могу рассчитывать на успех?
Сэл откинулся на спинку шаткого металлического стула.
— Мало сказать успех. Ты приведешь всех в восторг. — В этот момент о стол ударился футбольный мяч, опрокинув бокалы и бутылки. Легкий стул под. Сэлом перевернулся, и Сэл, не успев вскочить на ноги, шлепнулся спиной на песок.
— О, Марко, — смеясь, воскликнула Изабель. — С тобой все в порядке?
Не теряя достоинства, Сэл поднялся на ноги и стал стряхивать с брюк песок.
— Посмотрел бы ты, Марко, какой забавный у тебя был вид.
Он зло пробормотал «ха-ха-ха» и увидел подходившего к ним великолепно сложенного и очень изящного молодого человека с шоколадной от загара кожей.
— Мои глубочайшие извинения. Я неудачно бросил мяч и... О, Изабель! Встретить тебя здесь я не ожидал.
Изабель мгновенно преобразилась, и это не ускользнуло от Сэла.
— Клаудио!
Они расцеловали друг друга в обе щеки.
— Я нашла швейцарскую школу... слишком... слишком швейцарскую, потому и убежала. — Она захихикала. — Но уже месяц, как вернулась назад.
— Почему же я ни разу не видел тебя на джазовых тусовках или в дискотеке Воадора? — У молодого человека были голубовато-зеленые глаза, под волосами на груди поблескивали капельки пота.
— Я делаю альбом. Разве ты не слышал? Все время в студии.
— Альбом? Не знал, что ты поешь.
Изабель игриво улыбнулась.
— Ты ничего не знаешь обо мне, Клаудио!
Сэл поднял мяч и бросил юноше. Клаудио ловко поймал его и внимательно посмотрел на Сэла.
— Клаудио, это мой продюсер, Марко Толедано.
Юнец протянул руку и поздоровался с Сэлом.
— Клаудио — мой старый друг, — объяснила Изабель.
— Как поживаете? — спросил Сэл.
— Нормально, — ответил Клаудио и полностью переключился на Изабель, встал на колени рядом с ее креслом, положил руку ей на плечо, и они начали разговаривать по-португальски о чем-то интимном. Изабель наклонилась к нему, коснулась пальцами его руки. Сэл с минуту смотрел на них, потом отвлекся, тщетно пытаясь собрать сломанный стул и водворить на прежнее место. Он снова взглянул на молодую пару. Юноша что-то говорил Изабель, скользя руками по бикини и нежно глядя на ее грудь. Большие темные очки скрывали выражение лица девушки. Оба были молоды, непосредственны, как дети, играющие на солнце. Сэл не спускал с них глаз несколько секунд и вдруг, размахнувшись, швырнул стул на пятидесятигаллонную железную бочку для масла. Испуганный грохотом, молодой человек поднял голову.
Сэл ехидно ухмыльнулся:
— Жаль, не попал.
Клаудио выпрямился и посмотрел на Изабель.
— Я позвоню тебе, — проговорил он, даже не взглянув на Сэла, подхватил мяч и на ходу бросил радостно закричавшим друзьям.
Сэл взял стул от другого столика и, досадуя, поставил на место прежнего.
— Ты всегда позволяешь мужчинам так с тобой обращаться, и еще при всех?
Изабель сдвинула свои солнечные очки на темя и удивленно на него посмотрела.
— Марко, ты ревнуешь?
— Нет, — решительно ответил Сэл. — Просто считаю это неприличным.
Она слегка нахмурилась.
— Кто дал тебе право меня поучать? Даже отец этого не делает.
Руки Сэла нервно дрожали, когда он ставил на место бутылки и стаканы, сметая со стола тающие кубики льда.
— Я... это выглядит неприлично. — Он предостерегающе поднял палец. — Заруби себе на носу. Кто занимается шоу-бизнесом, постоянно на виду у публики. Надеюсь, ты поняла меня?
— Марко, я выросла здесь.
— Не имеет значения. Кстати, кто этот парень?
— Друг детства, — проговорила она и, решив его поддразнить, добавила: — Давнишний любовник.
— Давнишний любовник? Да ему не больше двадцати, а тебе шестнадцать. Когда же ты успела?
Она положила на стол очки.
— Марко, пожалуйста, не учи меня жить.
— Но ты однажды дала мне это право. Помнишь, на корабле. Обещала во всем меня слушаться.
Изабель пристально на него посмотрела. Сквозь детские черты проглянула спокойная уверенность женщины.
— Я имела в виду профессию, а не личные дела. Сэл вертел в пальцах пачку сигарет.
— А я и говорю о профессии, Изи. Здесь все важно, любая мелочь. Тебя могут назвать шлюхой. И в конце концов ты ею станешь.
— Зря волнуешься. И, прости, но ты, кажется, ревнив.
Сэл закурил.
— Ошибаешься, меня интересует только дело. Мы ведь партнеры, не так ли? И я забочусь о своих капиталах.
Изабель несколько мгновений пристально изучала его, потом надела очки и не спеша поднялась. Ее телу была присуща врожденная красота, внушающая благоговейный трепет, как, скажем, водопад в джунглях, ягуары, нежащиеся на солнце, или какой-нибудь экзотический цветок.
— Пойдем, я хочу кое-что тебе показать.
Она вела по извилистой дороге красный «Форд-эскорт ХРЗ» с опускаемым верхом, видимо, это была излюбленная марка избалованных дочек богатых кариока, вела быстро даже по стандартам Рио. Они промчались вдоль Ле-Блона, затем по шоссе, петляющему у подножия скалистых холмов, попали в Сан-Корнадо с его огромными, обращенными к океану отелями в стиле Майами, и свернули в сторону от побережья, в горы, в такое место, которого не найдешь на карте Рио-де-Жанейро.
— Вот она, Роцинха, — сказала Изабель, кивнув на раскинувшееся на склоне гетто, к которому они быстро приближались. — Одна из самых больших трущоб в мире. Здесь живет миллион бедняков. Моя мать родом отсюда.
Машина Изабель на большой скорости промчалась мимо грузовика со всяким хламом, карабкающегося по крутому серпантину Авениды Нимейер. Шофер посигналил ей, а чумазые рабочие, облепившие борта машины, весело закричали:
— Изабель... Изабель!
Девушка нажала на клаксон, помахала рукой и с улыбкой повернулась к Сэлу.
— В Роцинхе меня все знают, и в Рио тоже. Но здесь особенно. А скоро, благодаря тебе, узнают во всем мире! — крикнула она.
— Тебе этого хочется?
— Да! Да!
«Я могу этого добиться, — подумал Сэл, — конечно же могу».
Изабель припарковала автомобиль на обочине трущобного пригорода. Гетто со своими маленькими улочками, точнее переулками, напоминало муравейник или общину из другой эры, живущую на скале.
Узкие пыльные тротуары кишмя кишели угрюмыми мужчинами, полуголыми ребятишками всех цветов и оттенков, злыми полудикими собаками. Сэл обернулся и посмотрел туда, откуда они приехали — на многоэтажные отели Сан-Корнадо и простирающийся за ними океан.
— Не правда ли, эта панорама стоит миллион долларов? — Изабель весело рассмеялась. — И ею могут любоваться самые бедные жители Рио. А теперь, — Изабель указала на полицейский фургон, припаркованный у обочины ста ярдами выше, — взгляни вон туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128