Громкое разоблачение. Ял-Ниш не станет наказывать ее здесь – она может, пригодиться на обратном пути. Но сразу по возвращении на заводе будет громкий скандал. Сказители и летописцы примчатся за сотни лиг, лишь бы оповестить весь мир о ее провале и описать в мельчайших деталях соответствующее наказание.
– Эй, ремесленник, поторапливайся! – закричал следователь, просунув голову в задний люк.
Сейчас или никогда. Иризис мысленно зацепила один из завитков и постаралась извлечь энергию. Ничего не произошло.
Скрипнув зубами, она вытерла ледяные капли пота со лба и попыталась еще раз. Снова ничего.
Следователь расхохотался. Теперь пришла очередь Ял-Ниша наслаждаться зрелищем.
– Ты ничего не можешь. Ты обманщица, Иризис! И ты всегда была обманщицей. Что за поучительное сказание получится из этой истории. Мне не терпится посмотреть на лица членов семьи Стирмов, когда они об этом услышат.
– Я могу сделать это! – сквозь зубы ответила Иризис. Как он осмеливается порочить ее семью? Всем известно, что его предками были выскочки, зубами, локтями и коленями пробивавшие себе путь наверх. Если она хочет испепелить этого мерзавца, надо действовать!
Иризис удвоила усилия, попытки следовали одна за другой, пока жилы на ее шее не вздулись узловатыми веревками. Она оскалила зубы и перестала дышать, но контроллер не подавал никаких признаков жизни.
Ял-Ниш смеялся во весь голос, и ей очень хотелось разбить ему лицо, но это не привело бы ни к чему хорошему. Иризис растерянно оглянулась. Юлия сняла защитные очки и с пугающей настойчивостью смотрела в лицо. Странно, но взгляд чувствительницы напомнил об узелках на веере. Иризис закрыла глаза и приготовилась к последней попытке. Она погрузилась в завиток оранжевого тумана, но теперь он напоминал ей узелок на веере. Чем глубже она проникала в кольцо тумана, тем шире оно раскрывалось, как раскрывается бутон розы. Внутри появилась нитевидная дорожка, какой она раньше не видела. Внезапно Иризис увидела путь, ранее для нее закрытый, и напряглась так сильно, что на мгновение лишилась сознания и ударилась головой о стенку машины.
Кланкер не двинулся с места; манипуляторы контроллера даже не пошевелились. Она провалилась. Иризис подняла глаза и увидела свой приговор на лице следователя.
– Что это? – спросил он, склонив голову набок.
В голове Иризис стоял такой звон, что она не могла говорить.
– Я не знаю, – услышала она ответ дознавателя.
– Маховик вертится, – произнесла Юлия.
Слабый, прерывистый звук превратился в жужжание, потом в гудение и наконец в постоянный вой – спаренные маховые колеса набрали полную скорость. Каким-то непостижимым, таинственным образом контроллер перекачивал энергию поля в кланкер.
– Ты справилась! – закричал Ниш, вскочил и поцеловал Иризис в лоб. – Я знал, что ты справишься!
– Это ее работа, – угрюмо произнес Ял-Ниш. – Не вижу особых причин для восторга. Настраивай остальные контроллеры и – в погоню!
Иризис перенастроила еще три прибора и подробно объяснила операторам, как запустить их машины. Как только с работой было покончено, Иризис вернулась в свой кланкер и легонько погладила кончиками пальцев щеку Юлии в знак благодарности. Она не имела ни малейшего представления, что именно сделала чувствительница, как она смогла указать ей путь, но это не имело значения. Дело сделано, и теперь она получила временную отсрочку. Ничего не изменилось, и Иризис прекрасно знала, что никогда не справится с такой задачей в одиночку. Ее желание заполучить таинственный кристалл стало еще сильнее, чем прежде.
На пятый день похода погода прояснилась, и люди увидели перед собой отвесные скалы, ограничивающие плато. Согласно видениям Юлии, лиринкс направился именно туда. К плато подходили осторожно, двигаясь только в темное время суток. Ял-Ниш вознамерился застать лиринкса врасплох. Долгие часы он провел в совещаниях с Рустиной, рыжеволосым сержантом, присоединившейся вместе со своими солдатами к их отряду на берегу реки. Они сидели на корточках поодаль от основной группы, Ял-Ниш много говорил, а Рустина чертила что-то ножом на снегу. Принятое решение Ял-Ниш сохранил в тайне.
– Похоже, отец планирует очередной триумф, – грустно заметил Ниш.
– Ему не терпится проявить свои способности… – Иризис начала говорить, но увидела подошедшего следователя и замолчала.
– А что если у них тут целый город? – спросил Ниш у отца.
– На такой высоте? Самое большее – немногочисленная группа.
До подножия скал колонна добралась за несколько часов перед рассветом. Опасаясь дозоров, они намеренно отклонились от пути, по которому прошли беглецы. Людям помогал еще и ветер, сдувавший целые облака свежевыпавшего снега с плато, сквозь них вряд ли можно было рассмотреть что-то сверху. На случай ясной погоды солдаты разбили лагерь в лощине позади скалы. Там же было созвано общее собрание, на котором присутствовали все, включая Юлию, которой разрешили смотреть через люк кланкера.
– Что вам известно об этом месте? – спросила Фин-Мак у сержанта Арпла.
– Я только слышал о нем, – ответил Арпл, опираясь рукой о желтую растрескавшуюся скалу. – Когда-то здесь обитали люди – они пасли коз и овец, но лет сорок назад климат стал меняться, и однажды лето совсем не пришло. Стада вымерли от бескормицы, люди ушли. Сейчас здесь никто не может выжить.
– Кроме лиринксов, – угрюмо заметил Ял-Ниш. – И уж конечно, они питаются не обломками скал! Кто из вас бывал наверху? Отзовитесь, и я обещаю вам награду.
– Думаю, только Вулли может знать эти места, – неуверенно ответил Арпл. – Вулли!
Крепко сбитый ветеран отозвался из задних рядов. Его голос звучал мягко, словно горло было смазано маслом, и никогда не повышался громче шепота. Иризис с трудом разглядела его в темноте. Это был приземистый мускулистый мужчина. Лицо его покрывали ритуальные шрамы горцев. А вот на шее виднелся другой шрам, явно полученный в бою. Вероятно, это ранение и мешало солдату говорить. Удивительно, что он вообще выжил после такого.
– Я бывал в этих местах еще ребенком, лар. Тогда некоторое время я провел в банде грабителей. Они держали в страхе Нодей, Консумин, Тунгстейт и другие окрестные деревушки.
– Я и не подозревал, что здесь существовали деревни, – изумился Ял-Ниш.
– Теперь уже нет. Голод и чума еще лет тридцать назад довершили то, что начали бандиты.
– Что тебе известно о самом плато, солдат?
– Его называют Гарихан, лар, что на нашем диалекте означает «плоская гора». Теперь на этом наречии никто не говорит. Только я, а когда умру…
Вулли повесил голову и отвернулся.
– Как выглядит вершина Гарихана? – спросил Арпл.
– Поверхность имеет форму яйца. Острый конец обращен к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
– Эй, ремесленник, поторапливайся! – закричал следователь, просунув голову в задний люк.
Сейчас или никогда. Иризис мысленно зацепила один из завитков и постаралась извлечь энергию. Ничего не произошло.
Скрипнув зубами, она вытерла ледяные капли пота со лба и попыталась еще раз. Снова ничего.
Следователь расхохотался. Теперь пришла очередь Ял-Ниша наслаждаться зрелищем.
– Ты ничего не можешь. Ты обманщица, Иризис! И ты всегда была обманщицей. Что за поучительное сказание получится из этой истории. Мне не терпится посмотреть на лица членов семьи Стирмов, когда они об этом услышат.
– Я могу сделать это! – сквозь зубы ответила Иризис. Как он осмеливается порочить ее семью? Всем известно, что его предками были выскочки, зубами, локтями и коленями пробивавшие себе путь наверх. Если она хочет испепелить этого мерзавца, надо действовать!
Иризис удвоила усилия, попытки следовали одна за другой, пока жилы на ее шее не вздулись узловатыми веревками. Она оскалила зубы и перестала дышать, но контроллер не подавал никаких признаков жизни.
Ял-Ниш смеялся во весь голос, и ей очень хотелось разбить ему лицо, но это не привело бы ни к чему хорошему. Иризис растерянно оглянулась. Юлия сняла защитные очки и с пугающей настойчивостью смотрела в лицо. Странно, но взгляд чувствительницы напомнил об узелках на веере. Иризис закрыла глаза и приготовилась к последней попытке. Она погрузилась в завиток оранжевого тумана, но теперь он напоминал ей узелок на веере. Чем глубже она проникала в кольцо тумана, тем шире оно раскрывалось, как раскрывается бутон розы. Внутри появилась нитевидная дорожка, какой она раньше не видела. Внезапно Иризис увидела путь, ранее для нее закрытый, и напряглась так сильно, что на мгновение лишилась сознания и ударилась головой о стенку машины.
Кланкер не двинулся с места; манипуляторы контроллера даже не пошевелились. Она провалилась. Иризис подняла глаза и увидела свой приговор на лице следователя.
– Что это? – спросил он, склонив голову набок.
В голове Иризис стоял такой звон, что она не могла говорить.
– Я не знаю, – услышала она ответ дознавателя.
– Маховик вертится, – произнесла Юлия.
Слабый, прерывистый звук превратился в жужжание, потом в гудение и наконец в постоянный вой – спаренные маховые колеса набрали полную скорость. Каким-то непостижимым, таинственным образом контроллер перекачивал энергию поля в кланкер.
– Ты справилась! – закричал Ниш, вскочил и поцеловал Иризис в лоб. – Я знал, что ты справишься!
– Это ее работа, – угрюмо произнес Ял-Ниш. – Не вижу особых причин для восторга. Настраивай остальные контроллеры и – в погоню!
Иризис перенастроила еще три прибора и подробно объяснила операторам, как запустить их машины. Как только с работой было покончено, Иризис вернулась в свой кланкер и легонько погладила кончиками пальцев щеку Юлии в знак благодарности. Она не имела ни малейшего представления, что именно сделала чувствительница, как она смогла указать ей путь, но это не имело значения. Дело сделано, и теперь она получила временную отсрочку. Ничего не изменилось, и Иризис прекрасно знала, что никогда не справится с такой задачей в одиночку. Ее желание заполучить таинственный кристалл стало еще сильнее, чем прежде.
На пятый день похода погода прояснилась, и люди увидели перед собой отвесные скалы, ограничивающие плато. Согласно видениям Юлии, лиринкс направился именно туда. К плато подходили осторожно, двигаясь только в темное время суток. Ял-Ниш вознамерился застать лиринкса врасплох. Долгие часы он провел в совещаниях с Рустиной, рыжеволосым сержантом, присоединившейся вместе со своими солдатами к их отряду на берегу реки. Они сидели на корточках поодаль от основной группы, Ял-Ниш много говорил, а Рустина чертила что-то ножом на снегу. Принятое решение Ял-Ниш сохранил в тайне.
– Похоже, отец планирует очередной триумф, – грустно заметил Ниш.
– Ему не терпится проявить свои способности… – Иризис начала говорить, но увидела подошедшего следователя и замолчала.
– А что если у них тут целый город? – спросил Ниш у отца.
– На такой высоте? Самое большее – немногочисленная группа.
До подножия скал колонна добралась за несколько часов перед рассветом. Опасаясь дозоров, они намеренно отклонились от пути, по которому прошли беглецы. Людям помогал еще и ветер, сдувавший целые облака свежевыпавшего снега с плато, сквозь них вряд ли можно было рассмотреть что-то сверху. На случай ясной погоды солдаты разбили лагерь в лощине позади скалы. Там же было созвано общее собрание, на котором присутствовали все, включая Юлию, которой разрешили смотреть через люк кланкера.
– Что вам известно об этом месте? – спросила Фин-Мак у сержанта Арпла.
– Я только слышал о нем, – ответил Арпл, опираясь рукой о желтую растрескавшуюся скалу. – Когда-то здесь обитали люди – они пасли коз и овец, но лет сорок назад климат стал меняться, и однажды лето совсем не пришло. Стада вымерли от бескормицы, люди ушли. Сейчас здесь никто не может выжить.
– Кроме лиринксов, – угрюмо заметил Ял-Ниш. – И уж конечно, они питаются не обломками скал! Кто из вас бывал наверху? Отзовитесь, и я обещаю вам награду.
– Думаю, только Вулли может знать эти места, – неуверенно ответил Арпл. – Вулли!
Крепко сбитый ветеран отозвался из задних рядов. Его голос звучал мягко, словно горло было смазано маслом, и никогда не повышался громче шепота. Иризис с трудом разглядела его в темноте. Это был приземистый мускулистый мужчина. Лицо его покрывали ритуальные шрамы горцев. А вот на шее виднелся другой шрам, явно полученный в бою. Вероятно, это ранение и мешало солдату говорить. Удивительно, что он вообще выжил после такого.
– Я бывал в этих местах еще ребенком, лар. Тогда некоторое время я провел в банде грабителей. Они держали в страхе Нодей, Консумин, Тунгстейт и другие окрестные деревушки.
– Я и не подозревал, что здесь существовали деревни, – изумился Ял-Ниш.
– Теперь уже нет. Голод и чума еще лет тридцать назад довершили то, что начали бандиты.
– Что тебе известно о самом плато, солдат?
– Его называют Гарихан, лар, что на нашем диалекте означает «плоская гора». Теперь на этом наречии никто не говорит. Только я, а когда умру…
Вулли повесил голову и отвернулся.
– Как выглядит вершина Гарихана? – спросил Арпл.
– Поверхность имеет форму яйца. Острый конец обращен к нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180