– По-моему, ты не заслуживал моего внимания, коротышка Ниш!
Так они простояли около часа, пока вся тысяча работников не собралась вокруг столбов. Пальцы ног Ниша совершенно утратили чувствительность, и он был уверен, что уже отморозил их. Как он мог быть таким дураком? За всеми этими делами всегда стояла Иризис. Но ради чего она решилась предать все, что было в ее жизни? Какой в этом смысл?
Наконец на площади появился Ги-Хад.
– Когда мой отец об этом узнает… – попытался было Ниш.
– Он сам приказал высечь тебя! – жестко оборвал его управляющий.
Потом он обернулся к собравшимся рабочим и зачитал часть своего письма:
«Я, следователь Ял-Ниш, приказываю, исполняющему обязанности управляющего Ги-Хаду лично нанести двадцать ударов кнутом моему бездарному сыну Крил-Нишу и ремесленнику Иризис, подозреваемой в отравлении ремесленника Тианы и последующей вследствие этого ссылке ее в детский питомник, а также в других преступлениях, которые я не стану упоминать в данный момент.
Тиана должна быть восстановлена в своей должности незамедлительно. Расследование будет продолжено, и в случае доказательства виновности Крил-Ниш отправится на фронт, а Иризис будет направлена в детский питомник и… – Перед следующей фразой Ги-Хад немного помедлил. – Ги-Хад будет чистить сточные трубы до конца жизни».
В ожидании первого удара Ниш снова посмотрел на Иризис, но она упрямо смотрела перед собой.
– Мой отец скоро приедет, – уголком губ прошептал Ниш. – Какие против нас свидетельства?
– Показания одного человека, – угрюмо ответила Иризис.
– Кто это, Иризис?
Ее пухлые губки сомкнулись в тонкую линию.
– Если бы я и знала, ни за что не сказала бы тебе.
– А нельзя ли свалить вину на него?
– Только в случае его смерти! – При этих словах Иризис обнажила свои хищные зубки.
Первый удар кнута обрушился на ее кремово-белую спину. Иризис вздрогнула, запрокинула назад голову, открыла рот, но сумела удержаться от крика. После этого кожаный кнут впился в спину Ниша, и ему уже было не до наблюдений. Но даже сильнее физических страданий его терзали муки унижения.
Ги-Хад орудовал кнутом так, словно пытался заживо содрать с них кожу. Ниш сломался на шестнадцатом ударе. Он закричал и не смог остановиться даже тогда, когда мальчишка подручный мазал ему спину лекарством при помощи волосяной кисти. Только тогда Ниш понял, насколько сильной женщиной была Иризис. Она прокусила губу, спина превратилась в кровавое месиво, и шрамы должны остаться до конца жизни, но девушка не проронила ни звука. Ниш с содроганием смотрел на потеки крови и лекарственного масла, стекающие с ее спины; его собственная кожа, вероятно, представляет собой не менее жалкое зрелище.
– Не могу тебе ничем помочь, – прошептал он, скрипя зубами. – Мне придется отправиться в Тикси вместе с Ги-Хадом.
– Вот и прекрасно! – прошипела в ответ Иризис. Она стояла совершенно прямо, пышная грудь вздымалась при каждом вздохе, и в этот момент Ниш желал близости, как никогда раньше.
Ниш и Ги-Хад отправились в Тикси сразу же после процедуры наказания, но уже через час им пришлось повернуть назад из-за сильного снежного бурана, грозившего снести их с тропы. На обратный путь им потребовалось целых четыре часа, и к тому времени, когда они достигли заводских ворот, уже стемнело.
Там их ждал неприятный сюрприз. Аптекарь Мал-Лим был мертв. Он покончил с собой, выпив настойку смолы. После ужасной смерти на его губах остались клочья пены, а тело было сведено судорогой. Свидетелей не оказалось. Люди предполагали, что именно аптекарь был повинен в отравлении Тианы, но многие из них сомневались, что он мог добровольно выбрать такой ужасный способ самоубийства. Регистрационный журнал остался на его столе, открытый на предпоследней странице, где упоминался расход настойки каллуны, но имя пациента отсутствовало.
Прошел слух, что аптекарь был отвергнут Тианой и пошел на преступление ради мести, а затем, предчувствуя раскрытие своей вины, покончил с жизнью. Ги-Хад немедленно допросил Ниша и Иризис, но механик не мог сказать. Если Иризис и знала об этом, она успешно скрывала это в течение шестичасового дознания. Ги-Хаду пришлось ее отпустить. Смерть аптекаря стала лучшим решением проблемы.
Среди ночи Ниш встретился с Иризис в коридоре и спросил, что произошло на самом деле.
– Я совершенно ничего не знаю, – ответила она и прошла дальше.
Ниш встревожился больше прежнего. Иризис, по его мнению, пошла на убийство человека. Ниш ощутил, что его все глубже засасывает трясина преступления.
Ги-Хад и Ниш снова вышли по направлению к Тикси на рассвете, а дознаватель Фин-Мак еще не прибыла на завод. Вероятно, ей тоже помешала погода. Теперь снег прекратился, но сильный ветер все еще не улегся и заметал тропу. С красными, обветренными лицами они прибыли в Тикси в полдень. Привратник детского питомника узнал Ниша и насмешливо фыркнул. Механик сжался, ожидая немедленного рассказа о его предыдущем визите, но все обошлось. В кабинете матроны Ги-Хада ждало разочарование. Тиана прошлой ночью сбежала.
Управляющий зарычал от огорчения и обхватил голову руками, словно пытаясь унять боль.
– Куда она могла пойти?
– Откуда я знаю? – сердито ответила матрона. – Лучше бы мне никогда не видеть эту негодницу! Урон, который она нанесла репутации нашего заведения, долго еще не ис-173 править. Я подумываю о том, чтобы потребовать возврат денег за некачественный товар, который вы мне продали.
– Вы знали, что покупали, – огрызнулся управляющий.
– Вы утверждали, что ее безумие неизлечимо!
– Так заявили два лекаря, – ответил Ги-Хад.
– Как только девчонка проснулась, она была в своем уме и дьявольски сообразительна.
– В таком случае вам следовало заплатить больше. Ги-Хад не скрывал своей радости, услышав о состоянии
Тианы.
– Где она может быть?
– Никто не знает. Она водила за нос весь персонал до самого утра, а потом исчезла.
– Завод выкупит ее контракт, – заявил Ги-Хад. – Но только после того, как беглянка найдется.
– Но позвольте… – начала было матрона.
– Будет объявлено о вознаграждении. И должен вас предупредить…
– Хорошо, – согласилась матрона, напуганная резким тоном управляющего.
– Так приказал главный следователь Ял-Ниш Глар.
– Мы приложим все силы, чтобы помочь вам найти пропажу, – заверила его матрона.
– У нее были какие-нибудь посетители?
– Только дряхлый старик шахтер. Никогда бы не впустила его как клиента.
Ги-Хад расспросил мать Тианы, но Марни сразу же принялась жаловаться на причиненные неудобства, на неблагодарность дочери, но больше всего на отсутствие клиента. На следующий день Ниш и Ги-Хад дошли до квартиры дознавателя, но там сказали, что Фин-Мак ушла несколько дней назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180