– Ради бога! Срочно!
– Отставить! – прохрипел я.
– Срочно доктора! – кричал Толливер, не обращая внимания на мой окрик.
Регистратор взял телефонную трубку, быстро застрекотал в нее объяснения. Вскоре из спортзала вышел человек в белом халате.
– Я доктор Абуд, – представился он. Толливер молча указал на меня. Едва взглянув на мое лицо, доктор приказал:
– Несите его ко мне.
Меня положили на стол, надели кислородную маску, сделали укол. Дышать стало легче.
– Что со мной? – спросил я.
– Пневмония. Еще немного – и вы бы умерли, – ответил доктор.
Теперь, когда мне стало лучше, я уже мог его рассмотреть: лет тридцать с небольшим, усталый, чем-то раздраженный.
– Доктор Авери начал лечить меня… антибиотиками, – едва выговорил я.
– Вы можете умереть, не дождавшись их действия. – Доктор задумчиво почесал свою редеющую шевелюру.
– Умереть? – Я ощутил страх. Нет, я боялся не смерти, а ее последствий.
– Я увеличу дозу. Если будете вести себя тихо и не срывать кислородную маску, тогда, возможно, выживете.
– Я должен вернуться в Адмиралтейство.
– Это исключено.
Превозмогая головокружение, я попытался встать.
– Я должен, – хрипел я. – Я буду лежать там.
– В гробу.
Страх охладил мой пыл.
– Но я уже выздоравливал… Правда…
– Доктор Авери дал вам лекарство от пневмонии, но теперь у вас уже нечто другое. Одно легкое придется удалить. – Доктор бросил взгляд на анализатор. – Анализ крови очень плохой. Без операции никак не обойтись.
Вы обратились к нам слишком поздно. Раньше, конечно, даже при таком тяжелом случае не было бы больших проблем, мы вставили бы вам другое легкое. Но сейчас это невозможно. Емкости, где выращивались легкие для пересадки, разрушены вместе с госпиталем.
Даже собственное тело изменило мне. Не начало ли это Божьей кары?
– Можно без операции? – с надеждой спросил я.
– Одни лекарства вряд ли помогут. Спасти вас можно, лишь удалив легкое. Ничего страшного, потом вам пересадят новое, когда вернетесь на Землю.
– Нет.
– Если мы вырежем легкое, вы встанете на ноги через неделю.
– Нет, я не могу стать инвалидом даже на время. Лечите меня лекарствами.
– Что за упрямец! – гневно воскликнул врач. – Я видел, как умирают! Я видел людей, которым оставалось – жить несколько минут, а я ничего не мог сделать! Вам я могу помочь, но вы сами себя гробите! Зачем? Ради карьеры?!
– Нет… Можно попробовать… лекарства? – пыхтел я. Говорить становилось все труднее.
– Одно ваше легкое полностью заполнено мокротой. Лекарства могут дать лишь временное улучшение, но если ваша иммунная система отторгнет легкое, процесс пойдет так быстро, что вас не успеют донести до операционного стола.
– Я могу держать наготове вертолет.
– У вас такое важное дело?
– Да. У меня… приказ. Я должен быть там.
– Ладно, в конце концов, это ваша жизнь. Не будете срывать маску с кислородом и лекарственными парами? Я помотал головой.
– Тогда возвращайтесь в Адмиралтейство. Но как только повысится температура или станет трудно дышать, немедленно садитесь в вертолет и заранее сообщите нам по рации.
– Хорошо.
– И наведывайтесь ко мне ежедневно, – приказал он.
– Если получится, доктор Абуд, – улыбнулся я. Он удалился. Я медленно оделся, стараясь случайно не сорвать маску. Вскоре доктор вернулся и сообщил:
– Я дал вашим людям другие баллоны.
– Хорошо.
– Я также объяснил вашим офицерам все условия…
– Зачем?! – вскрикнул я. – Не вмешивайте их… – Что он наделал?! Теперь Алекс и Толливер замучают меня опекой.
– Они обязаны это знать. Когда вам станет совсем плохо, вы уже ничего не сможете им сказать. Почему он сказал «когда», а не «если»?
– Это мое дело. – Я слез со стола, постоял, ожидая, когда пройдет головокружение.
– Удачи. Если она вам нужна, – попрощался доктор. Я вышел из спортзала. Сразу подскочил Алекс, взял мой баллон, заботливо предложил руку:
– Помочь?
– Нет. – Я медленно пошел сам, стараясь сохранять равновесие.
– Что сказал доктор? – спросил Толливер, открывая мне дверь.
– Не обращаться со мной, как с инвалидом. – Наконец, совершенно измученный, я плюхнулся на заднее сиденье электромобиля. Город был погружен во тьму.
– Куда ехать, сэр?
– В Адмиралтейство, конечно. – Я закрыл глаза.
– Хорошо. – Толливер включил двигатель. – Вы отдаете себе отчет в том, что мы не отдыхали с раннего утра? Мне действительно чертовски хотелось спать.
– Как только доставите меня в Адмиралтейство, отправитесь отдыхать, – ответил я.
– Позвольте спросить, куда?
Этот вопрос стряхнул с меня сонливость. В самом деле, куда я их отпущу? Казармы разрушены. Ни у Толливера, ни у Алекса нет места для ночлега, как, впрочем, и у меня. Правда, я могу спать на диване в Адмиралтействе. Есть ли там душ? Все-таки как быть с Алексом и Толливером?
Разбудил меня чей-то настойчивый голос:
– Капитан, пожалуйста, проснитесь. В машине вам спать неудобно. Пожалуйста, сэр.
Я с трудом разлепил тяжелые веки. Наш электромобиль стоял у Адмиралтейства. На меня с тревогой смотрели лейтенанты Энтон и Трапп. Толливер протянул мне руку, но я отстранил ее, встал сам. Ноги дрожали. Пришлось просить Толливера:
– Гардемарин, помогите мне подняться по лестнице. – Повиснув на плече Толливера, я едва перебирал ногами.
Позади Алекс озабоченно спросил Энтона:
– Капитану срочно нужна кровать.
– У нас есть надувные матрацы. Я могу принести и для вас, и для лейте… гардемарина Толливера.
– Принесите, пожалуйста.
Последнее, что я услышал, когда Толливер втащил меня в Адмиралтейство, – едва уловимый вздох облегчения Алекса.
Меня положили в конференц-зале. Сон был тяжелый, на грани бреда. Утром я смог встать лишь с помощью Алекса, но оделся и умылся самостоятельно. Снять маску я не решался, поэтому обмыл только часть лица.
Горячий чай немного смягчил боль. Я сидел за полированным столом, отражающим утренние лучи, и раздумывал: может быть, все-таки разрешить доктору Абуду удалить мне насквозь прогнившее легкое? Через несколько дней после операции я вернусь в Адмиралтейство. За этот небольшой срок адмирал Де Марне вряд ли спустится на поверхность, вряд ли заменит меня кем-то другим.
С другой стороны, приказ сформулирован предельно ясно: не отлучаться, ждать кодового слова. Если оно поступит в тот момент, когда я буду под наркозом на операционном столе…
В дверь заглянул Алекс:
– Можно войти?
Я утвердительно хрипнул. Он вошел, сел в соседнее кресло, неуверенно заговорил:
– Мне кажется, я не должен… навязываться к вам со своими проблемами, – При этом его ладони на коленях подрагивали, как крылья раненой птицы. – Я не понимаю своих задач. Каков мой статус? Что входит в мои обязанности?
– Ты находишься в отпуске по болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– Отставить! – прохрипел я.
– Срочно доктора! – кричал Толливер, не обращая внимания на мой окрик.
Регистратор взял телефонную трубку, быстро застрекотал в нее объяснения. Вскоре из спортзала вышел человек в белом халате.
– Я доктор Абуд, – представился он. Толливер молча указал на меня. Едва взглянув на мое лицо, доктор приказал:
– Несите его ко мне.
Меня положили на стол, надели кислородную маску, сделали укол. Дышать стало легче.
– Что со мной? – спросил я.
– Пневмония. Еще немного – и вы бы умерли, – ответил доктор.
Теперь, когда мне стало лучше, я уже мог его рассмотреть: лет тридцать с небольшим, усталый, чем-то раздраженный.
– Доктор Авери начал лечить меня… антибиотиками, – едва выговорил я.
– Вы можете умереть, не дождавшись их действия. – Доктор задумчиво почесал свою редеющую шевелюру.
– Умереть? – Я ощутил страх. Нет, я боялся не смерти, а ее последствий.
– Я увеличу дозу. Если будете вести себя тихо и не срывать кислородную маску, тогда, возможно, выживете.
– Я должен вернуться в Адмиралтейство.
– Это исключено.
Превозмогая головокружение, я попытался встать.
– Я должен, – хрипел я. – Я буду лежать там.
– В гробу.
Страх охладил мой пыл.
– Но я уже выздоравливал… Правда…
– Доктор Авери дал вам лекарство от пневмонии, но теперь у вас уже нечто другое. Одно легкое придется удалить. – Доктор бросил взгляд на анализатор. – Анализ крови очень плохой. Без операции никак не обойтись.
Вы обратились к нам слишком поздно. Раньше, конечно, даже при таком тяжелом случае не было бы больших проблем, мы вставили бы вам другое легкое. Но сейчас это невозможно. Емкости, где выращивались легкие для пересадки, разрушены вместе с госпиталем.
Даже собственное тело изменило мне. Не начало ли это Божьей кары?
– Можно без операции? – с надеждой спросил я.
– Одни лекарства вряд ли помогут. Спасти вас можно, лишь удалив легкое. Ничего страшного, потом вам пересадят новое, когда вернетесь на Землю.
– Нет.
– Если мы вырежем легкое, вы встанете на ноги через неделю.
– Нет, я не могу стать инвалидом даже на время. Лечите меня лекарствами.
– Что за упрямец! – гневно воскликнул врач. – Я видел, как умирают! Я видел людей, которым оставалось – жить несколько минут, а я ничего не мог сделать! Вам я могу помочь, но вы сами себя гробите! Зачем? Ради карьеры?!
– Нет… Можно попробовать… лекарства? – пыхтел я. Говорить становилось все труднее.
– Одно ваше легкое полностью заполнено мокротой. Лекарства могут дать лишь временное улучшение, но если ваша иммунная система отторгнет легкое, процесс пойдет так быстро, что вас не успеют донести до операционного стола.
– Я могу держать наготове вертолет.
– У вас такое важное дело?
– Да. У меня… приказ. Я должен быть там.
– Ладно, в конце концов, это ваша жизнь. Не будете срывать маску с кислородом и лекарственными парами? Я помотал головой.
– Тогда возвращайтесь в Адмиралтейство. Но как только повысится температура или станет трудно дышать, немедленно садитесь в вертолет и заранее сообщите нам по рации.
– Хорошо.
– И наведывайтесь ко мне ежедневно, – приказал он.
– Если получится, доктор Абуд, – улыбнулся я. Он удалился. Я медленно оделся, стараясь случайно не сорвать маску. Вскоре доктор вернулся и сообщил:
– Я дал вашим людям другие баллоны.
– Хорошо.
– Я также объяснил вашим офицерам все условия…
– Зачем?! – вскрикнул я. – Не вмешивайте их… – Что он наделал?! Теперь Алекс и Толливер замучают меня опекой.
– Они обязаны это знать. Когда вам станет совсем плохо, вы уже ничего не сможете им сказать. Почему он сказал «когда», а не «если»?
– Это мое дело. – Я слез со стола, постоял, ожидая, когда пройдет головокружение.
– Удачи. Если она вам нужна, – попрощался доктор. Я вышел из спортзала. Сразу подскочил Алекс, взял мой баллон, заботливо предложил руку:
– Помочь?
– Нет. – Я медленно пошел сам, стараясь сохранять равновесие.
– Что сказал доктор? – спросил Толливер, открывая мне дверь.
– Не обращаться со мной, как с инвалидом. – Наконец, совершенно измученный, я плюхнулся на заднее сиденье электромобиля. Город был погружен во тьму.
– Куда ехать, сэр?
– В Адмиралтейство, конечно. – Я закрыл глаза.
– Хорошо. – Толливер включил двигатель. – Вы отдаете себе отчет в том, что мы не отдыхали с раннего утра? Мне действительно чертовски хотелось спать.
– Как только доставите меня в Адмиралтейство, отправитесь отдыхать, – ответил я.
– Позвольте спросить, куда?
Этот вопрос стряхнул с меня сонливость. В самом деле, куда я их отпущу? Казармы разрушены. Ни у Толливера, ни у Алекса нет места для ночлега, как, впрочем, и у меня. Правда, я могу спать на диване в Адмиралтействе. Есть ли там душ? Все-таки как быть с Алексом и Толливером?
Разбудил меня чей-то настойчивый голос:
– Капитан, пожалуйста, проснитесь. В машине вам спать неудобно. Пожалуйста, сэр.
Я с трудом разлепил тяжелые веки. Наш электромобиль стоял у Адмиралтейства. На меня с тревогой смотрели лейтенанты Энтон и Трапп. Толливер протянул мне руку, но я отстранил ее, встал сам. Ноги дрожали. Пришлось просить Толливера:
– Гардемарин, помогите мне подняться по лестнице. – Повиснув на плече Толливера, я едва перебирал ногами.
Позади Алекс озабоченно спросил Энтона:
– Капитану срочно нужна кровать.
– У нас есть надувные матрацы. Я могу принести и для вас, и для лейте… гардемарина Толливера.
– Принесите, пожалуйста.
Последнее, что я услышал, когда Толливер втащил меня в Адмиралтейство, – едва уловимый вздох облегчения Алекса.
Меня положили в конференц-зале. Сон был тяжелый, на грани бреда. Утром я смог встать лишь с помощью Алекса, но оделся и умылся самостоятельно. Снять маску я не решался, поэтому обмыл только часть лица.
Горячий чай немного смягчил боль. Я сидел за полированным столом, отражающим утренние лучи, и раздумывал: может быть, все-таки разрешить доктору Абуду удалить мне насквозь прогнившее легкое? Через несколько дней после операции я вернусь в Адмиралтейство. За этот небольшой срок адмирал Де Марне вряд ли спустится на поверхность, вряд ли заменит меня кем-то другим.
С другой стороны, приказ сформулирован предельно ясно: не отлучаться, ждать кодового слова. Если оно поступит в тот момент, когда я буду под наркозом на операционном столе…
В дверь заглянул Алекс:
– Можно войти?
Я утвердительно хрипнул. Он вошел, сел в соседнее кресло, неуверенно заговорил:
– Мне кажется, я не должен… навязываться к вам со своими проблемами, – При этом его ладони на коленях подрагивали, как крылья раненой птицы. – Я не понимаю своих задач. Каков мой статус? Что входит в мои обязанности?
– Ты находишься в отпуске по болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132