– Можете остаться, нам нужна помощь. Хотите стать членом Правительства? – предложил я.
– Нет. – Мантье потер глаза. – В вашем правительстве быть не хочу. Кроме того, я не умею ладить с людьми.
То же самое мог сказать о себе и я. Однако долг превыше всего. Ведь Де Марне поставил меня во главе всех оставшихся на этой планете Военно-Космических Сил. Надо ждать возвращения «Каталонии». Когда мы говорили с адмиралом? Кажется, через два дня после того, как я ушел из госпиталя, не прислушавшись к предостережению доктора Абуда.
– Капитан, когда вы собираетесь провести суд? – спросил Мантье.
– Не знаю, Фредерик. Через несколько минут должна подойти миссис Фолькстэдер. Миссис Палаби тоже хочет со мной поговорить. После этого я приму решение.
– Не забывайте, что Надежду обустроили мы, плантаторы.
– Я признаю ваши заслуги, но они не дают вам права на государственную измену. – Я встал, прикрывшись рукой от солнца, всмотрелся в яркое небо, – Кажется, это вертолет.
– Похоже. Ну, я пойду.
В ожидании вертолета Фолькстэдеров я подтянул галстук, пригладил волосы. За дни, проведенные в клинике, я соскучился по униформе, и теперь радовался привычному мундиру, хотя рубашка натирала еще нежные послеоперационные швы.
Из вертолета вышли миссис Фолькстэдер и, к моему удивлению, Сара Бранстэд. Жаль, без нее разговаривать с Леотой Фолькстэдер было бы проще. Я по-военному поприветствовал их, пригласил сесть.
– Вы арестовали Арвина незаконно, – с места в карьер пошла в атаку Фолькстэдер.
– А вы, миссис Бранстэд, по какому вопросу хотите ко мне обратиться? – спросил я, выигрывая время.
– Раньше вы называли меня Сарой. Разве с тех пор что-то изменилось?
– Хорошо, – изобразил я улыбку. – Итак, какова ваша роль в предстоящем разговоре?
– Мы с Фолькстэдерами дружим семьями. Я хотела помочь своей подруге, и Хармон одобрил мое намерение.
– Миссис… э… Сара, видите ли, в чем дело… Арвин поступил нехорошо. Он позволил вовлечь себя в восстание против законной власти.
– Мы никогда не лезли в политику! – всплеснула руками Леота Фолькстэдер. – У нас не самая большая и не самая процветающая плантация, мы не могли себе позволить выступать против новой власти. Ваше старое правительство рухнуло, Лаура провозгласила Республику, это было так естественно. С какой стати мы должны были сопротивляться? Вырази мы ей свое несогласие – она когда-нибудь припомнила бы нам это. Что нам оставалось делать?
– Арвин не был молчаливым наблюдателем, – возразил я. – Он предоставил заговорщикам грузовики, людей и прочую помощь, активно участвовал в восстании.
– Для вас мы сделали больше! Разве можно быть таким неблагодарным?!
– О какой помощи вы говорите, миссис Фолькстэдер?
– Мистер Сифорт, – вмешалась Сара Бранстэд, – я тоже была там.
О чем они говорят? Я порылся в памяти, но так и не понял, что они имеют в виду.
– Леди, объясните, пожалуйста.
– Помните ваш визит к Бранстэдам? – принялась рассказывать Леота. – С вами был лейтенант Тамаров. Когда вы собрались уезжать, я отозвала вас в сторону, чтобы Арвин мог поговорить с вашим помощником. Помните?
– Помню. И что дальше?
– Мы с Арвином решили поговорить не с вами, а с вашим помощником, чтобы беседа носила неофициальный характер и при случае вы имели полное право сообщить начальству, что мы вас не предупреждали.
– Что Арвин сказал Тамарову?
– Не притворяйтесь, будто не знаете. Арвин сказал, что Лаура готовит на вас покушение. Ваш офицер обещал передать вам это без промедления. В тот же день Лаура устроила вам засаду и…
– Взорвала вашу машину и чуть не угробила нашего сына, – закончила вместо нее Сара. – Как видите, вас предупреждали не зря.
Я вспомнил: взрыв, Эдди Босс со сломанной рукой вытаскивает Алекса из разбитого электромобиля.
– Он не успел рассказать, – медленно произнес я, потрясенный внезапным открытием.
– Но почему он не рассказал вам сразу?
– С нами был Джеренс, я не хотел говорить о важных вещах в его присутствии. Алекс начал рассказывать, но я приказал ему молчать. – Значит, виноват в амнезии Алекса я. Какой кошмар! Господи, смири мой дурной нрав, не позволяй мне вредить людям!
– Жаль, – грустно сказала Сара.
– Но если вы знали о замыслах Лауры, почему Хармон пришел на собрание, где она объявила Республику?
– Мы не знали! – выпалила Сара. – Если не верите, допросите меня под наркотиками! Леота сказала мне об этом лишь неделю назад, когда попросила нас заступиться за Арвина.
– Ладно, пусть Хармон не знал о злодеяниях Лауры. Но он обязан был сознавать, что участие в восстании является государственной изменой.
– Дело в том, что мы, как и Фолькстэдеры, не очень богаты и не могли позволить себе враждовать с властью, пусть даже незаконной.
Парнишка, мелкий служащий, принес нам из здания лимонад. Я с удовольствием хлебнул прохладной жидкости. Когда он ушел, я продолжил нелегкий разговор:
– Конечно, у Хармона есть смягчающее обстоятельство. Он вовремя перешел на нашу сторону, помог подавить восстание. А насчет Арвина… Мне надо подумать. Сейчас говорить на эту тему бессмысленно.
– Вы будете его судить? – прямо спросила Леота.
– Посмотрим, – уклончиво ответил я.
Сара взяла ее за руку, принялась успокаивать:
– Все будет хорошо, Леота. Пойдем.
Женщины попрощались и улетели, а я долго еще сидел на жаре, прихлебывал лимонад и размышлял, стоит ли казнить мужа Леоты.
18
Втроем – я, Берзель и Толливер – мы расконсервировали Адмиралтейство. Я занялся раскодированием компьютерной сети, Толливер включал кондиционеры и прочие системы жизнеобеспечения. Здание пустовало две недели, и воздух в нем сделался затхлым. А может, мне это только казалось.
Мы установили связь с орбитальной станцией. Ее компьютер Уильям регулярно докладывал нам обстановку. Новостей пока не было. Рыбы исчезли вместе с кораблями.
Анни по-прежнему лежала в клинике, погруженная в неясные грезы. Она ничем не интересовалась. Как только мне выделили квартиру, я перевез ее туда. Эммет Бранстэд помог найти для нее сиделку.
Зак Хоупвелл нехотя, но успешно справлялся с обязанностями главы правительства. Улицы были очищены от хлама, строительные бригады сносили останки разрушенных домов и ремонтировали те, что пострадали меньше. Мародеров расстреливали на месте, поэтому желающих поживиться чужим добром заметно поубавилось. Мы с Хоупвеллом встречались ежедневно. Всякий раз обсуждался один и тот же вопрос: как жить дальше?
В Адмиралтействе я обосновался на первом этаже – там, где когда-то дежурил лейтенант Энтон, а еще раньше – Эйфертс. Берзель в основном занимался тем, что приносил нам еду. Конечно, у нас в буфете была микроволновая печь и прочее кухонное оборудование, но я предпочитал пищу из ресторана, тем более что там были рады нам услужить, ведь с уходом флота посетителей у них стало катастрофически мало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132