— Моя дорогая мисс Делани, вам вовсе не надо спрашивать разрешения брать лошадь из конюшни Фремлинга. Я думал, что вы это знаете.
— Когда Лавиния была здесь, было совсем другое дело. Я ездила вместе с ней.
— Нет никакой разницы. Пожалуйста, в любое время берите лошадь, на которой вы обычно ездите.
— Благодарю вас. Вы очень добры.
— Да нет. В конце концов, вы близкий друг моей сестры. Вы завидуете, что она расправила крылышки в Лондоне? — спросил Фабиан.
— Я не думаю, чтобы меня это беспокоило.
— Ну, конечно. Но, пожалуйста, катайтесь, когда захотите.
— Вы очень добры.
Он довольно сардонически улыбнулся мне.
— Расскажите мне о Ламазоне, — попросил он.
— О, он считается превосходной школой.
— Где девчонок-сорванцов превращают в юных леди.
— Мне кажется, идея именно такова, — подтвердила я.
— И вы думаете, что они проделали удовлетворительную работу в отношении вас и Лавинии?
— Я не могу говорить за Лавинию. Вы должны спросить у нее.
— А вы?
— Об этом должны судить другие.
— Хотите услышать мое мнение? — поинтересовался он.
— Не особенно. Оно не может быть объективным, поскольку вы едва меня знаете.
— Мне кажется, что я знаю вас очень хорошо.
— Не понимаю, почему. Я так редко видела вас.
— Это были очень запоминающиеся моменты. Помните, когда вы взяли веер из павлиньих перьев?
— Да, по вашему приказанию. Скажите, как ваша тетя Люси?
— Она стала очень слабой. Она потеряна для этого мира и существует только в своем собственном.
— У нее все еще есть слуги-индийцы?
— Да, есть. Они никогда не покинут ее, и она без них совсем пропадет.
— Мне очень жаль, — сказала я.
Последовало короткое молчание, затем он спросил:
— Вы скоро собираетесь в Лондон?
Карета накренилась, и я упала на него, вцепившись в его пиджак.
— Все в порядке. Я сказал вам, что со мной вы в безопасности, — рассмеялся он.
— Я действительно должна уже быть дома. Мне очень много надо сделать.
— Вы должны подготовиться к своему визиту в Лондон?
— Да, это и другие дела.
— Как Долго вы намерены там оставаться?
— О… около недели.
— Вы очень любите свою старую няню.
— На самом деле она не старая. Полли — одна из тех, кто никогда не стареет.
— Ваша лояльность делает вам честь.
— Разве уж так похвально выражать свои истинные чувства?
— Нет, конечно, нет. Вот видите, какой я послушный. Я доставлю вас к дверям пасторского дома в течение трех минут.
— Благодарю вас.
Он резко остановился у дома из серого камня, соскочил и помог мне выйти. Взяв меня за руки, он улыбнулся.
— Надеюсь, подарки подойдут.
— Какие подарки?
— Мехи и детская одежда.
К моему неудовольствию, я вновь покраснела. Взяв протянутую сумку, я поблагодарила его и вошла в дом.
Тревога охватила меня. Он всегда являлся причиной моего волнения. Как жаль, что он видел мои покупки. Я почувствовала, что он, не показывая виду, рассмотрел их. Интересно, что он подумал?
Отец поинтересовался, разумно ли мне одной ехать до Лондона.
— Мой дорогой отец, — ответила я, — что может случиться со мной? Я саду на поезд под присмотром мистера Хансона, начальника станции, и мистера Бриггса, носильщика. На другом конце меня будет ждать Полли. Ты знаешь, я уже взрослая.
— Все же… — настаивал он.
— Со мной все будет хорошо.
Наконец он согласился, что со мной ничего не должно случиться, и я отбыла со своим чемоданом, в котором были подарки и небольшой личный багаж.
Я села в купе около окна и закрыла глаза, предвкушая удовольствие от встречи с Полли, от того, что вновь увижу Эфф и ребенка.
Дверь открылась. В купе вошел Фабиан.
— Я неожиданно должен ехать в Лондон. Забавно. Мы поедем вместе. Однако вы, кажется, не рады видеть меня? — ухмыльнулся он.
— Я не ожидала, что…
— Вы не считаете, что сюрпризы приятны?
— Иногда.
Он сел напротив и сложил руки.
— Убежден, что ваш отец был бы доволен. Я уверен, что он немного волнуется оттого, что вы путешествуете одна. Юные леди так обычно не поступают, не так ли?
— Я придерживаюсь мнения, что мы не так хрупки, как пытаются представить некоторые.
— Почему бы?
— О, это мужская идея… направленная на то, чтобы показать превосходство мужчин.
— Вы действительно в это верите?
Поезд тронулся со станции.
— Верю во что? — спросила я.
— В превосходство мужчин.
— Конечно, нет.
— Тогда вы принижаете их значение?
— Я не говорила этого.
— Это очень любезно с вашей стороны.
— Но… это просто здравый смысл. Два пола предназначены, чтобы дополнять друг друга.
— Не сказано ли это в Библии? Но я думаю, что существуют примеры, когда проявляется подчиненная роль женщины. Святой Павел… например.
— О, Святой Павел! Не один ли он из тех, кто считает женщин искушением и обвиняет их за то, что они таковы?
— Разве? Я думаю, что ваши познания в Библии больше моих. Это все оттого, что вы являетесь «отшлифованной» юной леди.
— Благодарю вас.
— Как долго вы будете в Лондоне?
— Думаю, что неделю. Я не хочу оставлять отца на длительное время.
— Я знаю, что он очень болел зимой. Я понимаю ваше беспокойство. Думаю, что викарий очень достойный молодой человек.
— Он очень услужливый и пользуется любовью среди прихожан, что очень важно.
— Для всех нас важно пользоваться любовью.
— Но особенно для человека в его положении. Например, я не думаю, что это не заботит вас.
— Меня беспокоит… когда это относится к некоторым. — Он улыбнулся мне в своей уже знакомой мне поддразнивающей манере и, продолжая улыбаться, откинулся назад. — Это действительно приятный способ путешествия. Обычно я сожалею о времени, потраченном на него.
— Смею заметить, вам придется много путешествовать.
— А, вы имеете в виду Индию, куда я когда-нибудь поеду.
— Я полагаю, скоро.
— По-видимому, в конце года. Каррузерс тоже поедет. Знаете, наши семьи связаны с Ост-Индской компанией.
— Я слышала.
— Я полагаю, от Каррузерса. Я знаю, что он частый гость в пасторском доме.
— Он нравится моему отцу. У них общие интересы.
— Мы выросли с мыслью, что в конце концов войдем в компанию. У моего дяди… брата отца… конторы в Лондоне. Я время от времени езжу туда… как говорят, набираюсь опыта.
— Это, должно быть, интересно.
— Компания… о да. Конечно, это часть истории. Она уходит в глубь веков. Как вы знаете, торговля с Индией началась, когда Васко да Гама открыл восточный проход и бросил якорь в Калькутте. Но португальцы никогда не создавали торговой компании; они оставили это нам. Знаете ли вы, что королева Елизавета даровала нам грамоту на торговлю? Это было в самые последние дни шестнадцатого века. Так что вы понимаете, наши корни уходят в глубокое прошлое, и семья обязана продолжать это.
— Вы должны очень гордиться своими предками.
— Среди них есть и грешники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115