Мы поднялись по лестнице, сопровождаемые им.
Элис прошептала мне:
— Чувствуется, что должны бы трубить трубы… не для нас, а для него.
Я кивнула.
Нас провели с террасы в дом.
Разница в температуре была контрастной: здесь было почти прохладно. Комната была большая и темноватая, окна находились в углублениях. Я поняла, что так было спроектировано для того, чтобы препятствовать проникновению жарких солнечных лучей. На стене комнаты висел огромный веер, который, как я узнала позже, носил название «пунках». Его приводил в действие мальчик в обычной длинной белой рубашке и мешковатых брюках. Мне показалось, что до нас он бездельничал, поскольку при нашем появлении вскочил на ноги, энергично работая «пункахом».
Один из барственно выглядевших слуг, вошедших с нами, бросил уничтожающий взгляд в его направлении, и я догадалась, что наказание последует в более подходящее время.
— Мисси няня идет в комнату… в детскую, — сказал наш джентльмен. — Мисси Делани идет к мемсагиб леди графине.
Элис выглядела удивленной, но один из слуг немедленно схватил чемодан, который она несла, и поспешил прочь. Элис последовала за ним. Я осталась.
— Вы мисси. Делани. Вы идете, — сказали мне.
Я поднялась на пролет лестницы. Через одно из окон я увидела сад. Там был пруд, в котором плавали цветы лотоса, а стол и стулья были украшены белыми и зелеными солнечными бликами.
Мы помедлили перед дверью. Мой провожатый поскребся в нее. \
— Войдите, — раздался голос, который я узнала.
— Мисси входит, — сказал провожатый, улыбаясь с удовлетворением героя, который с триумфом выполнил непреодолимую задачу. — Я привел мисси, — добавил он. И вот уже передо мной была Лавиния.
— Друзилла! — вскричала она.
Я подбежала к ней, и мы обнялись. Я услышала бормотание с поздравлением самого себя, в то время как дверь закрылась за нами.
— Тебя не было так долго.
— Это было продолжительное путешествие.
— Я так рада, что ты приехала. Дай мне посмотреть на тебя. Все та же прежняя Друзилла.
— А что ты ожидала?
— Именно то, что вижу… и я этому рада. Я думала, что ты можешь превратиться в какой-нибудь ужасный старый синий чулок. Ты была чуть-чуть такой.
— Никогда не ожидала такого от тебя! А теперь дай мне посмотреть на тебя.
Она отступила на несколько шагов назад, встряхнула своими восхитительными волосами, которые были свободно схвачены сзади лентой, и молитвенно подняла вверх глаза, позируя мне.
Она пополнела, но была прекрасна, как всегда. Я забыла, какой потрясающей она была. На ней было длинное свободного покроя нарядное платье цвета лаванды, и оно ей очень шло… в действительности Лавинии шло все и всегда.
Я почувствовала, что она инсценировала нашу встречу и ведет себя так, как будто это была сцена из пьесы, а она — ее героиня.
— Ты нисколько не изменилась, — сказала я.
— Ну, что же, надеюсь, что нет. Я стараюсь.
— Тебе хорошо в Индии?
Она ухмыльнулась.
— Я не уверена. Мы собираемся вернуться домой через два года. Дугал не может ждать. Он ненавидит жизнь здесь. Он хочет уехать домой и изучать какие-то старые высохшие вещи. Дугал совершенно не умеет наслаждаться.
— Люди редко находят наслаждение в одном и том же.
Она подняла глаза к потолку. «Ее старая привычка», — вспомнила я.
— Верная себе Друзилла, — сказала она. — Ты провела здесь всего пять минут, а разговор уже принял психологический оборот.
— Это просто совершенно очевидный факт.
— То, что очевидно для тебя, умной, слишком сложно для такой тупицы, как я. Все дело в том, что Дугал ждет не дождется возвращения домой.
— Где он сейчас?
— В Дели. Они всегда куда-то уезжают по делам Компании. Меня тошнит от нее. Фабиан тоже там.
— В Дели? А почему ты не там?
— Ну, мы поживем некоторое время здесь, в Бомбее. Я думаю, что со временем сможем поехать в Дели.
— Понятно.
— А теперь расскажи мне о доме.
— Там все совершенно так же, как было раньше, за исключением того, что мой отец умер.
— Мне известно это от мамы. Предполагалось, что ты выйдешь замуж за доброго Колина Брейди и поддержишь пасторскую традицию. Об этом я тоже все знаю. Ты была не очень благоразумной, это означает, что ты не сделала того, что она для тебя планировала.
— Я вижу, что ты хорошо информирована в отношении пасторских дел Фремлинга.
— Мама обожает писать письма. Мы с Фабианом периодически получаем из дома послания. Единственное, что она не может оттуда увидеть, это то, выполняются ли ее приказы или нет… и это счастье.
— Она всегда все устраивала. Это ее главная жизненная миссия.
— Она устроила мою свадьбу. — Лавиния выглядела немного мрачно.
— Ты охотно пошла к алтарю.
— Тогда все казалось прекрасно, но теперь я уже взрослая. И сама думаю, что мне делать.
— Жаль, что у вас не так сложилось.
— Да? Знаешь, ему надо было жениться на тебе. Вы бы хорошо поладили. Тебе бы нравились все эти разговоры о старых временах. Ты как раз разбираешься в этом. Я просто вижу, как ты приходишь в волнение оттого, что кто-то выкопал горшок, которым пользовался Александр Великий. Мне все равно — использовал его Александр или Юлий Цезарь. Для меня это просто старый горшок.
— Ты неромантична.
Это рассмешило ее.
— Мне нравится быть такой, какая я есть. Я ужасно романтична. На самом деле, я прекрасно провожу время… романтично. Ох, я так рада видеть тебя здесь, Друзилла. Это как в старые времена. Мне нравится, как ты неодобрительно смотришь на меня. Это заставляет меня чувствовать себя такой восхитительно грешной.
— Я полагаю, здесь есть… обожатели?
— Обожатели есть всегда.
— С катастрофическими результатами.
— Я уже сказала тебе, что теперь я взрослая девушка. И больше не попадаю в глупые ситуации.
— По крайней мере, это удача.
— Ты опять выглядишь чопорной. В чем дело?
— Ты не спросила о Флер.
— Я собиралась сделать это. Как она?
— Она здорова и счастлива.
— Ну, так за что же тогда ты осуждаешь меня?
— За то, что ты, ее мать, равнодушна к ней.
— Должна напомнить вам, мисс Делани, что теперь я ваш работодатель.
— Если ты так думаешь, я как можно скорее возвращаюсь в Англию.
Она расхохоталась.
— Конечно, нет. Я не позволю тебе сейчас уехать. Тебе придется здесь остаться и примириться со всем этим. Кроме того, ты всегда была моим старым другом Друзиллой. Мы вместе прошли через слишком многое, чтобы наши отношения были иными.
— Ты не видела Флер перед отъездом. В конце концов, видела ли ты ее после того, как ее взяла Полли? — спросила я.
— Добрая Полли не хочет, чтобы я расстраивала малышку. Это — твои собственные слова.
— Ты знаешь, что это известно Фабиану?
Она кивнула.
— Я уже выслушала лекцию по поводу моей глупости.
— Надеюсь, ты не думаешь, что это сообщила я.
— Фабиан сказал, что это была Полли, которая открыла тайну ему потому, что он пришел к определенному заключению о тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115