Король спустился во двор и сел рядом с королевой. Турнир начался.
Он чувствовал ее рядом с собой и дрожал от ревности и гнева. Он думал, что этой женщине он отдал все, лучшие годы своей жизни, свою любовь, трон, наконец. Из-за нее он порвал с Римом, из-за нее мог навлечь на себя гнев своего народа. И чем она отплатила ему? Она предавала его с любым мужчиной, который ей нравился!
Он не видел, кто побеждает на турнире. Ему было все равно. Красный туман застилал ему глаза. Он косо взглянул на нее. Такой красивой она ему еще никогда не казалась. Но сейчас она была еще более далека от него, чем в саду своего отца в Хивере. Она околдовала его, она смеялась над ним. А он страстно и безответно ее любил. Он король, она же никто, дочь человека, который достиг чего-то благодаря благосклонности короля… Она издевалась над ним. Она никогда не любила его – она любила трон и корону и вынуждена была против своей воли жить с ним, потому что иначе ей не удалось бы их получить. Горло его пересохло от боли, которую он испытывал, сердце сильно билось. Он был очень зол. В нем проснулся зверь. Он хотел, чтобы она страдала, как страдает он сам, еще в тысячу раз сильнее. Его возмущало, что даже сейчас она не ревнует его так к Джейн Сеймур, как он ревнует ее к Норрису, участвующему в турнире.
Он посмотрел на Норриса, одного из своих лучших и самых близких друзей. Он не так молод, как остальные, но очень красив и держится с достоинством. Словом, очаровательный мужчина с прекрасными манерами, изящный, благородный – настоящий рыцарь. Теперь он ненавидел Норриса, хотя еще совсем недавно обожал его.
А ее брат, Рочфорд. Королю нравился этот юноша. Он с удовольствием жаловал его всевозможными милостями, ибо этот человек того заслуживал, к тому же Генрих желал угодить его сестре. Веселый, занимательный, очень остроумный и привлекательный… А теперь Кромвель узнал, что Рочфорд говорит о своем короле непозволительные, предательские слова, за которые его нельзя простить. Он смеялся над стихами, которые пишет король, над тем, как он одевается. Он поставил под сомнение мужские качества короля, за что заслуживает смерти. Это Рочфорд распускал слухи, что жены короля не могут родить ему наследников только потому, что сам король неполноценен.
Смитон, этот простолюдин, у которого нет ничего, кроме смазливой мордашки и умения играть на музыкальных инструментах, нравится ей больше, чем он, король Англии. Он, король, умолял ее стать его, просил, подкупал подарками и обещаниями сделать королевой, и она согласилась наконец, но сделала это чуть ли не против своей воли. Не потому, что любила его, а потому что не могла устоять перед блеском короны.
Он был вне себя от злости и ревности, возмущен тем, что Анна до сих пор способна так больно его ранить и что он все еще так уязвим, хотя и собирался расстаться с ней. Он мог бы наброситься на нее прямо сейчас. И если бы у него был нож, он вонзил бы его ей в сердце. Ничто не успокоит его, ничто. Должна пролиться ее кровь. Он сам зарежет ее, он будет наслаждаться видом ее смерти. Тогда уж никто не сможет ею обладать.
Жаркое майское солнце светило прямо в лицо. Нос его блестел от пота. Он не видел, что происходит на арене. Он ничего не видел. Перед его глазами возникали любовные сцены, во время которых королева предавалась любви с таким наслаждением, которого она никогда не испытывала, занимаясь любовью с ним. Он и раньше ревновал ее. Он был готов подвергнуть пыткам тех, кто лишь смотрел на нее с вожделением. Но это была другая ревность, смешанная с самодовольством. Теперь же он ревновал потому, что знал о ее измене. Он мог даже представить себя в образе ее любовников. Норрис! Вестон! Бриртон! Уайатт! И этот Смитон! Как только она осмелилась! Та, которую он сделал королевой! Даже бедный мальчишка мог понравиться ей больше, чем он, король!
Его внимание привлекло вдруг то, что она взмахнула платком. Платок упал. Она улыбалась Норрису. Норрис поднял платок, поклонился ей и передал платок на кончике своей шпаги. Они улыбнулись друг другу, как показалось королю, улыбкой любовников.
Турнир продолжался. Горло у короля болело и было совсем сухим. Его душил гнев, и он понимал, что не сможет себя контролировать дальше. Если он останется, он закричит на нее, вцепится в ее прекрасные волосы, которые так любил накручивать на пальцы, и, обвив ими ее шею, стянет их изо всей силы и будет держать, пока жизнь не оставит ее тело, которое он так любил.
Она что-то сказала ему, но он не расслышал. Он встал. Он был королем. И все, что он делал, имело значение. Сколько людей сейчас удивленно смотрят на него и смеются над ним, обманутым мужем, над его слепой привязанностью к этой женщине, которая очаровала его, заставила на себе жениться, а потом изменяла с каждым мужчиной при дворе, который ей нравился!
Это был сигнал к окончанию турнира. Как можно продолжать турнир, если король больше не хочет смотреть. Анна была не слишком удивлена и не придала большого значения странному поведению короля. В последнее время он часто вел себя грубо по отношению к ней. Она подумала, что он поедет из Гринвича в Уайт-Холл, потому что последнее время он часто ездил в Лондон, где встречался с Джейн Сеймур.
Король действительно ехал в Уайт-Холл. Он приказал арестовать Рочфорда и Вестона, когда они уйдут с арены. Норрису он велел ехать с ним.
Он не мог оторвать взгляд от красивого профиля Норриса. В нем чувствовалось какое-то особое благородство, и это возмущало короля. Он был высоким, держался прямо. То, что у него был мягкий характер, можно было сказать по его великолепному профилю и постоянно улыбающимся губам. К нему можно ревновать. Король слышал, что Норрис собирается обручиться с Мэдж Шелтон, которая не так уж давно доставляла удовольствие ему, Генриху. Он одобрял этот выбор. Она была очень привлекательной женщиной – живой, умной и хорошенькой. Но король быстро устал от нее. Единственная женщина, от которой он не уставал так быстро, была Анна Болейн. А она… Его снова охватил гнев. Распутница! Сука! И нужно же было так случиться, чтобы он, который больше всего ценит в женщинах добродетель, женился на той, которая известна при дворе своим распутным поведением! Это уж слишком. Она знала, что он ценит добродетель в тех, кто находится с ним рядом. Она насмехалась над ним вместе со своим братом, Вестоном, Бриртоном и этим Норрисом…
Он наклонился вперед и сказал голосом, дрожащим от гнева:
– Норрис, я все о тебе знаю! Предатель!
Норрис чуть не свалился с лошади, так он был удивлен.
– Ваше Величество… Я вас не понимаю…
– Не понимаешь? Прекрасно понимаешь! Ха! Ты удивлен, ведь так? Не думай, что я такой дурак, что позволю своим слугам развлекаться с моей женой. Я обвиняю тебя в любовной связи с королевой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Он чувствовал ее рядом с собой и дрожал от ревности и гнева. Он думал, что этой женщине он отдал все, лучшие годы своей жизни, свою любовь, трон, наконец. Из-за нее он порвал с Римом, из-за нее мог навлечь на себя гнев своего народа. И чем она отплатила ему? Она предавала его с любым мужчиной, который ей нравился!
Он не видел, кто побеждает на турнире. Ему было все равно. Красный туман застилал ему глаза. Он косо взглянул на нее. Такой красивой она ему еще никогда не казалась. Но сейчас она была еще более далека от него, чем в саду своего отца в Хивере. Она околдовала его, она смеялась над ним. А он страстно и безответно ее любил. Он король, она же никто, дочь человека, который достиг чего-то благодаря благосклонности короля… Она издевалась над ним. Она никогда не любила его – она любила трон и корону и вынуждена была против своей воли жить с ним, потому что иначе ей не удалось бы их получить. Горло его пересохло от боли, которую он испытывал, сердце сильно билось. Он был очень зол. В нем проснулся зверь. Он хотел, чтобы она страдала, как страдает он сам, еще в тысячу раз сильнее. Его возмущало, что даже сейчас она не ревнует его так к Джейн Сеймур, как он ревнует ее к Норрису, участвующему в турнире.
Он посмотрел на Норриса, одного из своих лучших и самых близких друзей. Он не так молод, как остальные, но очень красив и держится с достоинством. Словом, очаровательный мужчина с прекрасными манерами, изящный, благородный – настоящий рыцарь. Теперь он ненавидел Норриса, хотя еще совсем недавно обожал его.
А ее брат, Рочфорд. Королю нравился этот юноша. Он с удовольствием жаловал его всевозможными милостями, ибо этот человек того заслуживал, к тому же Генрих желал угодить его сестре. Веселый, занимательный, очень остроумный и привлекательный… А теперь Кромвель узнал, что Рочфорд говорит о своем короле непозволительные, предательские слова, за которые его нельзя простить. Он смеялся над стихами, которые пишет король, над тем, как он одевается. Он поставил под сомнение мужские качества короля, за что заслуживает смерти. Это Рочфорд распускал слухи, что жены короля не могут родить ему наследников только потому, что сам король неполноценен.
Смитон, этот простолюдин, у которого нет ничего, кроме смазливой мордашки и умения играть на музыкальных инструментах, нравится ей больше, чем он, король Англии. Он, король, умолял ее стать его, просил, подкупал подарками и обещаниями сделать королевой, и она согласилась наконец, но сделала это чуть ли не против своей воли. Не потому, что любила его, а потому что не могла устоять перед блеском короны.
Он был вне себя от злости и ревности, возмущен тем, что Анна до сих пор способна так больно его ранить и что он все еще так уязвим, хотя и собирался расстаться с ней. Он мог бы наброситься на нее прямо сейчас. И если бы у него был нож, он вонзил бы его ей в сердце. Ничто не успокоит его, ничто. Должна пролиться ее кровь. Он сам зарежет ее, он будет наслаждаться видом ее смерти. Тогда уж никто не сможет ею обладать.
Жаркое майское солнце светило прямо в лицо. Нос его блестел от пота. Он не видел, что происходит на арене. Он ничего не видел. Перед его глазами возникали любовные сцены, во время которых королева предавалась любви с таким наслаждением, которого она никогда не испытывала, занимаясь любовью с ним. Он и раньше ревновал ее. Он был готов подвергнуть пыткам тех, кто лишь смотрел на нее с вожделением. Но это была другая ревность, смешанная с самодовольством. Теперь же он ревновал потому, что знал о ее измене. Он мог даже представить себя в образе ее любовников. Норрис! Вестон! Бриртон! Уайатт! И этот Смитон! Как только она осмелилась! Та, которую он сделал королевой! Даже бедный мальчишка мог понравиться ей больше, чем он, король!
Его внимание привлекло вдруг то, что она взмахнула платком. Платок упал. Она улыбалась Норрису. Норрис поднял платок, поклонился ей и передал платок на кончике своей шпаги. Они улыбнулись друг другу, как показалось королю, улыбкой любовников.
Турнир продолжался. Горло у короля болело и было совсем сухим. Его душил гнев, и он понимал, что не сможет себя контролировать дальше. Если он останется, он закричит на нее, вцепится в ее прекрасные волосы, которые так любил накручивать на пальцы, и, обвив ими ее шею, стянет их изо всей силы и будет держать, пока жизнь не оставит ее тело, которое он так любил.
Она что-то сказала ему, но он не расслышал. Он встал. Он был королем. И все, что он делал, имело значение. Сколько людей сейчас удивленно смотрят на него и смеются над ним, обманутым мужем, над его слепой привязанностью к этой женщине, которая очаровала его, заставила на себе жениться, а потом изменяла с каждым мужчиной при дворе, который ей нравился!
Это был сигнал к окончанию турнира. Как можно продолжать турнир, если король больше не хочет смотреть. Анна была не слишком удивлена и не придала большого значения странному поведению короля. В последнее время он часто вел себя грубо по отношению к ней. Она подумала, что он поедет из Гринвича в Уайт-Холл, потому что последнее время он часто ездил в Лондон, где встречался с Джейн Сеймур.
Король действительно ехал в Уайт-Холл. Он приказал арестовать Рочфорда и Вестона, когда они уйдут с арены. Норрису он велел ехать с ним.
Он не мог оторвать взгляд от красивого профиля Норриса. В нем чувствовалось какое-то особое благородство, и это возмущало короля. Он был высоким, держался прямо. То, что у него был мягкий характер, можно было сказать по его великолепному профилю и постоянно улыбающимся губам. К нему можно ревновать. Король слышал, что Норрис собирается обручиться с Мэдж Шелтон, которая не так уж давно доставляла удовольствие ему, Генриху. Он одобрял этот выбор. Она была очень привлекательной женщиной – живой, умной и хорошенькой. Но король быстро устал от нее. Единственная женщина, от которой он не уставал так быстро, была Анна Болейн. А она… Его снова охватил гнев. Распутница! Сука! И нужно же было так случиться, чтобы он, который больше всего ценит в женщинах добродетель, женился на той, которая известна при дворе своим распутным поведением! Это уж слишком. Она знала, что он ценит добродетель в тех, кто находится с ним рядом. Она насмехалась над ним вместе со своим братом, Вестоном, Бриртоном и этим Норрисом…
Он наклонился вперед и сказал голосом, дрожащим от гнева:
– Норрис, я все о тебе знаю! Предатель!
Норрис чуть не свалился с лошади, так он был удивлен.
– Ваше Величество… Я вас не понимаю…
– Не понимаешь? Прекрасно понимаешь! Ха! Ты удивлен, ведь так? Не думай, что я такой дурак, что позволю своим слугам развлекаться с моей женой. Я обвиняю тебя в любовной связи с королевой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152