Она слышала, что сестра ее бабушки, Катарина Арагонская, была там отравлена, что Анна Болейн, будучи невинной, казнена и что Джейн Сеймур умерла из-за недостаточного внимания при родах. Конечно, она полностью находилась под властью императора и сказала так именно потому, что Карл счел нежелательным брак Кристины с Генрихом.
Беспокойство Генриха возрастало. Он был испуган крепнувшей дружбой между Карлом и Франциском, которая могла предвещать нападение на Англию. Он знал, что Папа Павел пытается натравить на Англию шотландцев, уговаривая их напасть с севера. Павел действовал с Континента тайком.
Первым ответом на это было преследование Генрихом семьи Поула в Англии. Он начал с того, что посадил младшего брата Поула в Тауэр, где его так пытали, что он сказал все, чего добивался от него Генрих. В результате признания Джеффри его брат лорд Монтегю и двоюродный брат маркиз Эксетер были схвачены. И даже мать Поула, старая графиня Солсбери, которая была гувернанткой Марии и близким другом Катарины Арагонской, не смогла избежать печальной участи.
Эти люди были опорой католиков, которые мечтали о восстановлении союза с Римом, и Генрих внимательно следил за своими подданными, чтобы узнать, какое впечатление произвели на них эти аресты. У него было достаточно неприятностей в своем королевстве и при угрозе неприятностей извне приходилось действовать осторожно. В то время в качестве жертвы он выбрал ученого по имени Ламберт, которого обвинил в том, что он слишком уж склоняется к лютеранству. Как говорили, молодой ученый отрицал, что во время причастия тело Господне является физической субстанцией, считая, что оно присутствует там духовно. Ламберта судили и сожгли заживо. Это был ответ Генриха католикам. Он показал этим, что не поддерживает ни одну, ни другую крайние секты. Монтегю и Эксетер пошли на плаху как предатели, а не как католики. Католик ли, лютеранин ли – это не имело никакого значения. Он лишь требовал верности по отношению к королю.
Франциск решил, что подоспело удачное время для подрыва торговли Англии – ведь пока они с Карлом тратили здоровье и жизни своих людей, ведя войну друг с другом, Генрих смог расширить свои торговые связи. Но хитроумный Генрих просчитал все на несколько шагов вперед и стал действовать очень быстро. Он пообещал фламандским купцам, что в течение семи лет за фламандские товары не будет взиматься пошлина так же, как и за английские. Торговцы, люди жадные, были вне себя от радости, предвкушая барыши. Если их император пойдет войной на Англию, ему вряд ли стоит рассчитывать на помощь со стороны нации, которая так выгодно торгует с этой страной.
Это был удачный шаг, но опасения Генриха снова усилились, когда император во время посещения своих владений решил ехать через Францию и Германию, вместо того чтобы отправиться морем или через Италию и Австрию, как это он обычно делал. Генриху показалось, что тем самым он решил выказать Франциску свою дружбу. Какие планы будут разрабатывать его два старых врага, когда встретятся во Франции? Будут ли эти планы касаться Англии?..
Кромвель, в интересах которого было отвлечь Англию от католицизма и таким образом укрепить свои собственные позиции, воспользовался этим случаем, чтобы убедить Генриха выбрать себе невесту из одного из немецких протестантских домов. Кромвель изложил свой план. Многие годы герцог Кливес искал союза с Англией. Сын его претендовал на герцогство Гелдерское, которое для императора Карла было примерно тем же, что для Генриха Шотландия. Оно постоянно на грани беспорядков. Женитьба английского короля на представительнице дома Кливесов представило бы серьезную угрозу влиянию императора в его голландском доминионе.
К сожалению, Анна, сестра молодого герцога, уже была обещана герцогу Лотарингскому, но это обещание можно было легко отменить. Гольбейну поручили сделать портрет невесты. На портрете Анна выглядела красивой. Генрих испытывал приятное волнение, и стали разрабатываться планы женитьбы на Анне.
Он сгорал от нетерпения. Даже ее имя, Анна, вызывало у него восхищение. Он представлял ее себе нежной, уступчивой и очень-очень любящей. Она будет прекрасно понимать, в чем заключается ее долг. Она не дочь скромного рыцаря – она так воспитана, что может стать хорошей женой. Она будет знать, что от нее ждут. Он едва мог дождаться ее прибытия. Наконец-то он найдет счастье в браке, и пусть Карл и Франциск идут к черту.
Анна, думал Генрих и считал дни, оставшиеся до ее приезда.
Джейн Акворд готовилась к отъезду.
– Как мне будет не хватать тебя, – вздыхала Катерина. Джейн хитро улыбалась.
– Тебе будет не хватать не меня, а секретарши!
– Бедный Дерхэм! – говорила Катерина. – Как он будет страдать. Потому что для меня написать письмо слишком трудная задача.
Джейн только пожимала плечами. Все ее мысли были заняты ее новым домом и мистером Балмером, за которого она выходила замуж.
– Ты часто будешь вспоминать меня, Джейн? – спрашивала Катерина.
А Джейн лишь смеялась в ответ.
– Я буду думать о письмах, которые он пишет тебе. Это замечательные письма, и он очень тебя любит.
– Да, это верно. Милый Фрэнсис! Как он был мне всегда верен.
– Ты выйдешь за него замуж?
– Мы уже муж и жена, Джейн. И ты прекрасно знаешь это. Как же еще…
– Как же еще могло случиться все, что случилось между вами! Но я слышала, ты была очень нежна с одним юношей по имени Мэнокс.
– О, не говори мне о нем! Все это в прошлом. А Фрэнсиса я буду любить всегда. С Мэноксом я вела себя глупо, но я ни о чем не жалею, а Фрэнсиса я буду любить всегда!
– Как одиноко тебе будет без меня!
– Да, ты совершенно права.
– И как отличается наша теперешняя жизнь от той, которая у нас была раньше. Теперь совсем ничего не происходит. Мы только и знаем, что шлем письма Дерхэму и ждем на них ответа. А как раньше было весело!
– Ты только ничего не рассказывай об этом мистеру Бал-меру, – предупредила ее Катерина, и обе расхохотались.
Катерина действительно очень грустила по поводу отъезда Джейн. Переписка сильно занимала и веселила ее в этой скучной обстановке.
Джейн уехала, и дни стали казаться длинными и монотонными. Пришло письмо от Дерхэма. Она прочла его и спрятала на груди. Она все время чувствовала, что письмо с ней, но не могла свободно прочесть его. С Джейн все было по-другому. Она не только прекрасно писала письма, но и хорошо их читала. Она должна была ответить Дерхэму, но так как это оказалось для нее трудной задачей, все время откладывала с ответом.
Как-то герцогиня завела с ней разговор о дворе.
– Когда же король наконец женится? Прошло уже два года со дня смерти королевы Джейн, а король все еще холост. Заявляю тебе, Катерина, что если эти бесконечные разговоры о женитьбе на герцогине из Кливеса осуществятся, я подумаю о том, чтобы найти тебе место при дворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Беспокойство Генриха возрастало. Он был испуган крепнувшей дружбой между Карлом и Франциском, которая могла предвещать нападение на Англию. Он знал, что Папа Павел пытается натравить на Англию шотландцев, уговаривая их напасть с севера. Павел действовал с Континента тайком.
Первым ответом на это было преследование Генрихом семьи Поула в Англии. Он начал с того, что посадил младшего брата Поула в Тауэр, где его так пытали, что он сказал все, чего добивался от него Генрих. В результате признания Джеффри его брат лорд Монтегю и двоюродный брат маркиз Эксетер были схвачены. И даже мать Поула, старая графиня Солсбери, которая была гувернанткой Марии и близким другом Катарины Арагонской, не смогла избежать печальной участи.
Эти люди были опорой католиков, которые мечтали о восстановлении союза с Римом, и Генрих внимательно следил за своими подданными, чтобы узнать, какое впечатление произвели на них эти аресты. У него было достаточно неприятностей в своем королевстве и при угрозе неприятностей извне приходилось действовать осторожно. В то время в качестве жертвы он выбрал ученого по имени Ламберт, которого обвинил в том, что он слишком уж склоняется к лютеранству. Как говорили, молодой ученый отрицал, что во время причастия тело Господне является физической субстанцией, считая, что оно присутствует там духовно. Ламберта судили и сожгли заживо. Это был ответ Генриха католикам. Он показал этим, что не поддерживает ни одну, ни другую крайние секты. Монтегю и Эксетер пошли на плаху как предатели, а не как католики. Католик ли, лютеранин ли – это не имело никакого значения. Он лишь требовал верности по отношению к королю.
Франциск решил, что подоспело удачное время для подрыва торговли Англии – ведь пока они с Карлом тратили здоровье и жизни своих людей, ведя войну друг с другом, Генрих смог расширить свои торговые связи. Но хитроумный Генрих просчитал все на несколько шагов вперед и стал действовать очень быстро. Он пообещал фламандским купцам, что в течение семи лет за фламандские товары не будет взиматься пошлина так же, как и за английские. Торговцы, люди жадные, были вне себя от радости, предвкушая барыши. Если их император пойдет войной на Англию, ему вряд ли стоит рассчитывать на помощь со стороны нации, которая так выгодно торгует с этой страной.
Это был удачный шаг, но опасения Генриха снова усилились, когда император во время посещения своих владений решил ехать через Францию и Германию, вместо того чтобы отправиться морем или через Италию и Австрию, как это он обычно делал. Генриху показалось, что тем самым он решил выказать Франциску свою дружбу. Какие планы будут разрабатывать его два старых врага, когда встретятся во Франции? Будут ли эти планы касаться Англии?..
Кромвель, в интересах которого было отвлечь Англию от католицизма и таким образом укрепить свои собственные позиции, воспользовался этим случаем, чтобы убедить Генриха выбрать себе невесту из одного из немецких протестантских домов. Кромвель изложил свой план. Многие годы герцог Кливес искал союза с Англией. Сын его претендовал на герцогство Гелдерское, которое для императора Карла было примерно тем же, что для Генриха Шотландия. Оно постоянно на грани беспорядков. Женитьба английского короля на представительнице дома Кливесов представило бы серьезную угрозу влиянию императора в его голландском доминионе.
К сожалению, Анна, сестра молодого герцога, уже была обещана герцогу Лотарингскому, но это обещание можно было легко отменить. Гольбейну поручили сделать портрет невесты. На портрете Анна выглядела красивой. Генрих испытывал приятное волнение, и стали разрабатываться планы женитьбы на Анне.
Он сгорал от нетерпения. Даже ее имя, Анна, вызывало у него восхищение. Он представлял ее себе нежной, уступчивой и очень-очень любящей. Она будет прекрасно понимать, в чем заключается ее долг. Она не дочь скромного рыцаря – она так воспитана, что может стать хорошей женой. Она будет знать, что от нее ждут. Он едва мог дождаться ее прибытия. Наконец-то он найдет счастье в браке, и пусть Карл и Франциск идут к черту.
Анна, думал Генрих и считал дни, оставшиеся до ее приезда.
Джейн Акворд готовилась к отъезду.
– Как мне будет не хватать тебя, – вздыхала Катерина. Джейн хитро улыбалась.
– Тебе будет не хватать не меня, а секретарши!
– Бедный Дерхэм! – говорила Катерина. – Как он будет страдать. Потому что для меня написать письмо слишком трудная задача.
Джейн только пожимала плечами. Все ее мысли были заняты ее новым домом и мистером Балмером, за которого она выходила замуж.
– Ты часто будешь вспоминать меня, Джейн? – спрашивала Катерина.
А Джейн лишь смеялась в ответ.
– Я буду думать о письмах, которые он пишет тебе. Это замечательные письма, и он очень тебя любит.
– Да, это верно. Милый Фрэнсис! Как он был мне всегда верен.
– Ты выйдешь за него замуж?
– Мы уже муж и жена, Джейн. И ты прекрасно знаешь это. Как же еще…
– Как же еще могло случиться все, что случилось между вами! Но я слышала, ты была очень нежна с одним юношей по имени Мэнокс.
– О, не говори мне о нем! Все это в прошлом. А Фрэнсиса я буду любить всегда. С Мэноксом я вела себя глупо, но я ни о чем не жалею, а Фрэнсиса я буду любить всегда!
– Как одиноко тебе будет без меня!
– Да, ты совершенно права.
– И как отличается наша теперешняя жизнь от той, которая у нас была раньше. Теперь совсем ничего не происходит. Мы только и знаем, что шлем письма Дерхэму и ждем на них ответа. А как раньше было весело!
– Ты только ничего не рассказывай об этом мистеру Бал-меру, – предупредила ее Катерина, и обе расхохотались.
Катерина действительно очень грустила по поводу отъезда Джейн. Переписка сильно занимала и веселила ее в этой скучной обстановке.
Джейн уехала, и дни стали казаться длинными и монотонными. Пришло письмо от Дерхэма. Она прочла его и спрятала на груди. Она все время чувствовала, что письмо с ней, но не могла свободно прочесть его. С Джейн все было по-другому. Она не только прекрасно писала письма, но и хорошо их читала. Она должна была ответить Дерхэму, но так как это оказалось для нее трудной задачей, все время откладывала с ответом.
Как-то герцогиня завела с ней разговор о дворе.
– Когда же король наконец женится? Прошло уже два года со дня смерти королевы Джейн, а король все еще холост. Заявляю тебе, Катерина, что если эти бесконечные разговоры о женитьбе на герцогине из Кливеса осуществятся, я подумаю о том, чтобы найти тебе место при дворе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152