Его тяга к этой девушке может быть побеждена только одним путем – он должен убедить себя в том, что она на самом деле сестра Марии Болейн. Вот тогда он успокоится.
Была еще одна вещь, не дававшая покоя его совести и беспокоившая его с тех пор, как он узнал, что у его жены Катарины больше не может быть детей. Он очень переживал из-за этого. Даже обсуждал этот вопрос со своими близкими друзьями. За все годы их совместной жизни у них родилась одна дочь. Что это могло значить? Почему все сыновья Катарины умирали? Почему только один их ребенок, притом девочка, остался в живых? Генрих решил, что он знает, почему так произошло. Их с Катариной брак был проклят. Что он сделал такого, чем прогневил Бога? Он думал, думал и наконец понял. Да, он согрешил, женившись на жене родного брата! Разве не говорится в третьей заповеди Моисея в Ветхом Завете, Левите, что если человек женится на жене своего брата, этот брак будет бездетным? Он прекратил всякие брачные связи с Катариной после того, как врачи сказали, что у нее больше не будет детей. Он прекрасно помнит этот день. У Генриха Тюдора не будет сыновей! Всего одна дочь? Почему? Почему? И он стал думать о разводе. А почему бы и нет? Разводы запрещаются церковью. Но можно получить разрешение Папы, если, конечно, выдвинуть политические причины. Папа всегда готов пойти навстречу высокопоставленным людям. У него должен быть наследник! Генрих убеждал в этом свою совесть. Что произойдет, если я умру, а наследника у меня не будет? У нас с Катариной есть дочь, Мария. Но женщина не может сидеть на английском троне! Только не это! У меня должен быть мальчик! Женщина не может править великой страной. Потомки мне этого не простят. У меня должен быть наследник!
Он посмотрел на себя в зеркало. Великолепный мужчина. Большая голова. Мощные сильные плечи. И такой мужчина не может дать Англии сына, наследника! Не так давно Элизабет Блант родила ему сына. Он дал ему титул герцога Ричмондского – этот титул он сам носил в юности. И сделал это назло Катарине. У меня может быть сын! Ты теперь видишь? Это мой сын. Это ты не можешь родить мальчика. Она плакала украдкой, молилась, но ничего не помогало. Она родила ему всего одну дочь, потому что она ему солгала. На лбу Генриха выступили вены. Она поклялась ему, что у них с Артуром не было никаких близких отношений. Она обманула его. Да, эта бледная холодная испанка заставила его жениться на ней обманным путем и поставила под угрозу всю династию Тюдоров. Генрих был полон справедливого, как он считал, гнева. Он жаждал развода. И причины для этого были самые благородные, ибо он думал не о своих интересах, а об интересах династии Тюдоров. Нет, дело совсем не в том, что он хочет доказать свою мужскую силу окружающим, и не в том, что ему нужно избавиться от постаревшей и подурневшей жены. Дело в том, что он, который не колебался ни минуты прежде чем ввергнуть народ в бесполезную войну, сейчас хотел избежать войны гражданской, ибо боялся, что живет в грехе с той, которая никогда не была его истинной женой, так как до этого жила с его братом. И это диктовала ему его совесть. Совесть человека, влюбленного в такую красивую и гордую девушку, жестокие губы которой произнесли: «Я никогда не буду вашей любовницей!» Но он пока не придавал ее словам особого значения. Король не может жениться на фрейлине королевы, как бы желанна она ни была. Нет, нет! Такие мысли не беспокоили его, во всяком случае он не думал об этом серьезно. Девушка была рядом, ему нравилось представлять ее в своих объятиях. В этом не было ничего дурного. Мужчина может думать о приятном. Но это так, пустяки. Главное – это получить развод. Его чувства к девушке – это его личное дело, развод – дело государственное.
Итак, мысли короля были заняты всем этим, он постоянно помнил о том, что та, которая нравилась ему больше всех, его не хочет. Но он был терпелив, как хороший охотник, который выжидает время, чтобы получить свою жертву.
Следовательно, в замечании герцогини Норфолкской, говорившей своей внучке Катерине Ховард о том, что Анна Болейн водит короля за нос, была доля правды.
В покоях дворца в Хивере Джейн Болейн ссорилась со своим мужем. Он сидел у окна – красивый, что ее волновало, и безразличный, что приводило ее в бешенство. Он писал что-то на листке бумаги, улыбался, так как у него довольно хорошо складывались слова к песне, музыку для которой, он не сомневался, напишет его умная сестра, и они вместе споют ее королю.
– Замолчи, Джейн, – сказал он беззлобно, что привело ее в бешенство. Она знала, что она ему настолько безразлична, что он не собирается тратить на нее свои нервы. Он постукивал ногой по полу, довольный тем, что у него получалось.
– Говорю я или молчу, тебе все равно. Ты не обращаешь на мои слова никакого внимания, не слушаешь меня.
– Ты как всегда не думаешь, что говоришь. Если бы мне было все равно, я не просил бы тебя замолчать.
Она нетерпеливо пожала плечами.
– Слова! Одни слова! Ты всегда знаешь, что сказать. Я ненавижу тебя. Зачем я только вышла за тебя замуж?!
– Наши чувства, моя милая Джейн, взаимны, если хочешь знать.
Она подошла к нему и села рядом.
– Джордж, – плаксиво начала она.
– Если ты действительно испытываешь ко мне такую ненависть, может быть, было бы лучше, чтобы ты не садилась со мной рядом. – Он вздохнул. – А лучше всего было бы, если бы ты покинула эту комнату. Конечно, уйти могу я. Но ты пойдешь следом и не оставишь меня в покое.
Говорил он все это усталым тоном. Перо в его руке двигалось, как бы призывая его покончить с этой глупой перепалкой и заняться тем, что было для него важно. Он снова стал постукивать ногой по полу.
Джейн выхватила из рук мужа перо и бросила его на пол.
Он сидел очень спокойно и смотрел не на нее, а на перо. Если бы она могла вывести его из себя, она не злилась бы так. Ее возмущало именно безразличие мужа.
– Я ненавижу тебя! – крикнула она.
– Повторение одного и того же слова не усиливает, а, напротив, уменьшает его значение, – заметил он своим легкомысленным тоном. – Злость должна быть высказана кратко. Повторение всегда вызывает подозрение, что это не так, дорогая Джейн.
– Дорогая Джейн! – она задыхалась от возмущения. – Когда это я была для тебя дорогой?
– Ты задаешь мне вопрос, на который я, будучи галантным мужчиной, должен ответить неправду.
Вел он себя жестоко. Да он и хотел быть жестоким. Он знал, как ее обидеть. Она была ревнивой и мстительной, а он, не испытывая к ней любви, был равнодушен к ее ревности, но не хотел, чтобы она считала его своей вещью. Что же до ее мести, он плевать на это хотел. Он был неосторожен и не боялся за себя.
Родители Джейн сочли выгодным для себя соединить богатства своей дочери с владениями Болейнов, которые быстро росли благодаря королевской милости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Была еще одна вещь, не дававшая покоя его совести и беспокоившая его с тех пор, как он узнал, что у его жены Катарины больше не может быть детей. Он очень переживал из-за этого. Даже обсуждал этот вопрос со своими близкими друзьями. За все годы их совместной жизни у них родилась одна дочь. Что это могло значить? Почему все сыновья Катарины умирали? Почему только один их ребенок, притом девочка, остался в живых? Генрих решил, что он знает, почему так произошло. Их с Катариной брак был проклят. Что он сделал такого, чем прогневил Бога? Он думал, думал и наконец понял. Да, он согрешил, женившись на жене родного брата! Разве не говорится в третьей заповеди Моисея в Ветхом Завете, Левите, что если человек женится на жене своего брата, этот брак будет бездетным? Он прекратил всякие брачные связи с Катариной после того, как врачи сказали, что у нее больше не будет детей. Он прекрасно помнит этот день. У Генриха Тюдора не будет сыновей! Всего одна дочь? Почему? Почему? И он стал думать о разводе. А почему бы и нет? Разводы запрещаются церковью. Но можно получить разрешение Папы, если, конечно, выдвинуть политические причины. Папа всегда готов пойти навстречу высокопоставленным людям. У него должен быть наследник! Генрих убеждал в этом свою совесть. Что произойдет, если я умру, а наследника у меня не будет? У нас с Катариной есть дочь, Мария. Но женщина не может сидеть на английском троне! Только не это! У меня должен быть мальчик! Женщина не может править великой страной. Потомки мне этого не простят. У меня должен быть наследник!
Он посмотрел на себя в зеркало. Великолепный мужчина. Большая голова. Мощные сильные плечи. И такой мужчина не может дать Англии сына, наследника! Не так давно Элизабет Блант родила ему сына. Он дал ему титул герцога Ричмондского – этот титул он сам носил в юности. И сделал это назло Катарине. У меня может быть сын! Ты теперь видишь? Это мой сын. Это ты не можешь родить мальчика. Она плакала украдкой, молилась, но ничего не помогало. Она родила ему всего одну дочь, потому что она ему солгала. На лбу Генриха выступили вены. Она поклялась ему, что у них с Артуром не было никаких близких отношений. Она обманула его. Да, эта бледная холодная испанка заставила его жениться на ней обманным путем и поставила под угрозу всю династию Тюдоров. Генрих был полон справедливого, как он считал, гнева. Он жаждал развода. И причины для этого были самые благородные, ибо он думал не о своих интересах, а об интересах династии Тюдоров. Нет, дело совсем не в том, что он хочет доказать свою мужскую силу окружающим, и не в том, что ему нужно избавиться от постаревшей и подурневшей жены. Дело в том, что он, который не колебался ни минуты прежде чем ввергнуть народ в бесполезную войну, сейчас хотел избежать войны гражданской, ибо боялся, что живет в грехе с той, которая никогда не была его истинной женой, так как до этого жила с его братом. И это диктовала ему его совесть. Совесть человека, влюбленного в такую красивую и гордую девушку, жестокие губы которой произнесли: «Я никогда не буду вашей любовницей!» Но он пока не придавал ее словам особого значения. Король не может жениться на фрейлине королевы, как бы желанна она ни была. Нет, нет! Такие мысли не беспокоили его, во всяком случае он не думал об этом серьезно. Девушка была рядом, ему нравилось представлять ее в своих объятиях. В этом не было ничего дурного. Мужчина может думать о приятном. Но это так, пустяки. Главное – это получить развод. Его чувства к девушке – это его личное дело, развод – дело государственное.
Итак, мысли короля были заняты всем этим, он постоянно помнил о том, что та, которая нравилась ему больше всех, его не хочет. Но он был терпелив, как хороший охотник, который выжидает время, чтобы получить свою жертву.
Следовательно, в замечании герцогини Норфолкской, говорившей своей внучке Катерине Ховард о том, что Анна Болейн водит короля за нос, была доля правды.
В покоях дворца в Хивере Джейн Болейн ссорилась со своим мужем. Он сидел у окна – красивый, что ее волновало, и безразличный, что приводило ее в бешенство. Он писал что-то на листке бумаги, улыбался, так как у него довольно хорошо складывались слова к песне, музыку для которой, он не сомневался, напишет его умная сестра, и они вместе споют ее королю.
– Замолчи, Джейн, – сказал он беззлобно, что привело ее в бешенство. Она знала, что она ему настолько безразлична, что он не собирается тратить на нее свои нервы. Он постукивал ногой по полу, довольный тем, что у него получалось.
– Говорю я или молчу, тебе все равно. Ты не обращаешь на мои слова никакого внимания, не слушаешь меня.
– Ты как всегда не думаешь, что говоришь. Если бы мне было все равно, я не просил бы тебя замолчать.
Она нетерпеливо пожала плечами.
– Слова! Одни слова! Ты всегда знаешь, что сказать. Я ненавижу тебя. Зачем я только вышла за тебя замуж?!
– Наши чувства, моя милая Джейн, взаимны, если хочешь знать.
Она подошла к нему и села рядом.
– Джордж, – плаксиво начала она.
– Если ты действительно испытываешь ко мне такую ненависть, может быть, было бы лучше, чтобы ты не садилась со мной рядом. – Он вздохнул. – А лучше всего было бы, если бы ты покинула эту комнату. Конечно, уйти могу я. Но ты пойдешь следом и не оставишь меня в покое.
Говорил он все это усталым тоном. Перо в его руке двигалось, как бы призывая его покончить с этой глупой перепалкой и заняться тем, что было для него важно. Он снова стал постукивать ногой по полу.
Джейн выхватила из рук мужа перо и бросила его на пол.
Он сидел очень спокойно и смотрел не на нее, а на перо. Если бы она могла вывести его из себя, она не злилась бы так. Ее возмущало именно безразличие мужа.
– Я ненавижу тебя! – крикнула она.
– Повторение одного и того же слова не усиливает, а, напротив, уменьшает его значение, – заметил он своим легкомысленным тоном. – Злость должна быть высказана кратко. Повторение всегда вызывает подозрение, что это не так, дорогая Джейн.
– Дорогая Джейн! – она задыхалась от возмущения. – Когда это я была для тебя дорогой?
– Ты задаешь мне вопрос, на который я, будучи галантным мужчиной, должен ответить неправду.
Вел он себя жестоко. Да он и хотел быть жестоким. Он знал, как ее обидеть. Она была ревнивой и мстительной, а он, не испытывая к ней любви, был равнодушен к ее ревности, но не хотел, чтобы она считала его своей вещью. Что же до ее мести, он плевать на это хотел. Он был неосторожен и не боялся за себя.
Родители Джейн сочли выгодным для себя соединить богатства своей дочери с владениями Болейнов, которые быстро росли благодаря королевской милости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152