- А я рад, что я с вами успел познакомиться, Биггер. Мне очень грустно, что приходится расставаться с вами. Но я стар уже, голубчик. Я сам скоро уйду…
- Я тут все думал про те вопросы, что вы меня спрашивали…
- Какие вопросы? - Макс подошел и опять сел на койку.
- Вот в тот вечер…
- Какой вечер, голубчик? Он даже не знает! Биггеру показалось, что ему дали пощечину. Ах, дурак он, дурак, разве можно было на такой зыбкой почве строить какие-то надежды! Но Макс должен узнать, он его заставит!
- Тот вечер, когда вы просили, чтоб я все рассказал про себя, - пробормотал он почти с отчаянием.
- А-а!
Он увидел, что Макс опустил глаза и нахмурился. Он чувствовал, что Макс озадачен.
- Вы меня спрашивали про то, про что никто никогда не спрашивал раньше. Вы знали, что я дважды убийца, а все-таки вы со мной разговаривали как с человеком…
Макс остро глянул на него и поднялся с койки. С минуту он стоял перед Биггером, и Биггер уже готов был поверить, что он знает, понял; но с первых же слов Макса стало ясно, что белый человек все еще просто старается подбодрить его перед лицом смерти.
- Вы такой же человек, как и я, Биггер, - устало сказал Макс. - Тяжело говорить об этих вещах с человеком, который должен умереть… - Макс остановился; Биггер видел, что он ищет слова утешения, а ему не надо было этого. - Биггер, - сказал Макс, - для того дела, которое делаю я, в мире нет ни белых, ни черных, ни цивилизованных, ни дикарей… Когда люди пытаются перестроить всю человеческую жизнь, эти мелочи не имеют значения. Их просто не замечаешь. О них забываешь. Их как будто нет. И я потому так говорил с вами, Биггер, что, глядя на вас, я видел, как людям хочется жить…
- А мне вот иногда кажется, что лучше бы вы меня про все это не спрашивали, - сказал Биггер тоном упрека не столько Максу, сколько самому себе.
- Почему же, Биггер?
- Я от этого начал думать, и мне стало немножко страшно…
Макс схватил Биггера за плечо и крепко сдавил; потом его пальцы разжались, и Биггер снова упал на койку; но не отводил глаз от лица Биггера. Да, теперь Макс знает. Под сенью смерти он ждал, чтобы Макс объяснил ему жизнь.
- Мистер Макс, как же это я умру? - спросил Биггер; и, выговаривая эти слова, он чувствовал, что, узнав, как жить, он узнает и как умереть.
Макс отвернулся и пробормотал:
- Человек умирает один, Биггер.
Но Биггер его не слышал. Опять на него нахлынула властная потребность заговорить, сказать; он поднял руки перед собой и когда заговорил, то попытался вложить в звук своих слов то, что сам хотел услышать, то, что было нужно ему.
- Мистер Макс, я после того вечера будто увидел самого себя. И других людей тоже увидел. - Биггер замолчал: он прислушивался к отголоску своих слов в своем сознании. Он заметил в глазах Макса удивление и ужас. Биггер понимал, что для Макса тягостен этот разговор; но не говорить он не мог. Он должен был умереть, но должен был сказать все, что хотел. - Вот как-то все чуднО, мистер Макс. Я себя не обманываю насчет того, что будет со мной. - Нервное возбуждение Биггера нарастало. - Я знаю, что будет. Я знаю, что я умру. Но это уже неважно теперь. Только я по-настоящему никогда никому не хотел зла, мистер Макс. Я правду говорю. Если я кому сделал зло, так это потому, что мне казалось, что так надо; вот и все. Они меня теснили; они мне дышать не давали. Я сколько раз старался не думать про них, но не мог. Они сами заставляли меня… - Биггер смотрел перед собой расширенными, невидящими глазами; слова его сыпались все быстрее. - Мистер Макс, я не хотел делать то, что я делал. Я хотел делать совсем другое. Но как-то у меня не выходило. Я всегда хотел чего-то, а мне не давали того, что я хотел. Вот я и дрался. Мне казалось, что со мной поступают нехорошо, вот и я поступал нехорошо. - Он помолчал, потом добавил, доверчиво и жалобно: - Только я не злой, мистер Макс. Ничего во мне злого нет… - Он встал. - Я-я не буду плакать, когда меня поведут на стул. Только внутри у меня б-будет так, как будто мне хочется плакать… Я буду д-думать про то, что вот они меня не видели и я их тоже не видел… - Он подбежал к стальной двери, схватился обеими руками за прутья решетки и стал трясти, как будто хотел вырвать их из бетонных гнезд. Макс подошел к нему и взял его сзади за плечи.
- Биггер, - сказал Макс беспомощно.
Биггер затих и устало прислонился к двери.
- Мистер Макс, я знаю, эти люди, которые послали меня сюда умирать, ненавидят меня; я это знаю. Но в-вот вы сказали, что они т-такие же, как я, что им тоже хочется чего-то, как и мне; так может быть, когда я умру, они тоже скажут, вот как я сейчас, что они никому не хотели зла… что они только добивались чего-то…
Макс не отвечал. Биггер увидел, как в глазах старика появилось нерешительное и удивленное выражение.
- Скажите мне, мистер Макс. Как вы думаете, это так и есть?
- Биггер! - умоляюще произнес Макс. - Мистер Макс, скажите мне! Макс покачал головой и пробормотал:
- Вы меня заставляете говорить то, чего мне не хочется говорить… - Но я хочу знать! - Вы сегодня умрете, Биггер…
Голос Макса замер. Биггер знал, что старик не хотел сказать ему этого; он сказал только потому, что Биггер сам заставил, принудил его. С минуту оба молчали, потом Биггер прошептал:
- Потому-то я и хочу знать… Может, если б я не должен был умереть, мне бы так не хотелось знать…
У Макса лицо было совсем пепельное. Биггер вдруг испугался, что он уйдет. Они смотрели друг на друга через пропасть молчания. Наконец Макс вздохнул.
- Идите сюда, Биггер, - сказал он.
Биггер подошел к окну и увидел вдалеке позолоченные солнцем крыши зданий Петли.
- Видите вон те дома, Биггер? - сказал Макс, обняв Биггера за плечи. Он говорил торопливо, как будто спешил отлить в форму какой-то горячий и податливый материал, который мог быстро остынуть.
- Да, вижу…
- В одном из таких домов вы жили, Биггер. Они построены из камня и стали. Но одной только сталью и камнем они не могли бы держаться. Знаете, что их держит, Биггер? Знаете, что не дает им обрушиться и развалиться?
Биггер растерянно смотрел на него.
- Человеческая вера, вот что. Если б люди поддались сомнению, перестали верить, дома рухнули бы. Люди возвели эти здания, Биггер. Такие люди, как вы. Люди жили в голоде, в нужде, а дома росли и крепли. Вы как-то сказали мне, что вам хотелось бы что-нибудь делать. Вот это желание и служит опорой каменной кладке…
- Вы не хотите… Вы говорите про то, что я вам сказал в тот вечер насчет того, что мне хотелось делать? - В голосе Биггера, звучавшем тихо, почти по-детски, была сосредоточенная пытливость.
- Да. Ваши чувства, ваши желания - вот то, что держит эти дома и не дает им упасть. Миллионы людей стремились и добивались, и здания росли и крепли. Но, Биггер, сейчас они больше не растут. Небольшая кучка захватила их в свои руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115