Все то, что он чувствовал в кино, исчезло, остались только страх и пустота.
Откуда ему войти, с парадного хода или с черного? Странно, что до сих пор он не думал об этом. А, черт! Он прошел всю длину чугунной ограды, рассчитывая увидеть дорожку, ведущую к заднему крыльцу. Но такой дорожки не было. Кроме главного входа, был еще только подъезд для машин, но ворота были на замке. Что, если полисмен увидит, как он слоняется взад и вперед по улице, где живут белые? Подумают, что он замышляет грабеж или изнасилование. Он разозлился: на кой черт ему вообще понадобилось приходить сюда? Оставался бы дома, среди своих, и не знал бы этого страха и ненависти. Это чужой мир, и глупо было думать, что ему может понравиться тут. Он стоял посреди тротуара, крепко стиснув зубы, ему хотелось ударить кого-нибудь кулаком. А, чер-рт… Придется идти с парадного хода, больше делать нечего. Не убьют же его, даже если это и не полагается; в крайнем случае не возьмут, вот и все.
Он робко откинул засов на калитке и пошел к лому. У крыльца он помедлил, ожидая, что вот-вот кто-нибудь закричит на него. Но все было тихо. Может быть, никого дома нет? Он поднялся по ступеням и увидел сбоку у двери небольшую нишу и в ней кнопку звонка, освещенного маленькой лампочкой. Он нажал на кнопку и вздрогнул, услышав за дверью негромкий, но звучный удар гонга. Может быть, он слишком сильно нажал? Ладно, что в самом деле! Нельзя быть таким дураком; он выпрямился, стараясь побороть болезненное напряжение в теле, и ждал. Ручка двери повернулась. Дверь отворилась. Он увидел белое лицо. На пороге стояла женщина.
- Здравствуйте!
- Да, мэм, - сказал он.
- Вам кто нужен?
- Мне… мне… мне нужен мистер Долтон.
- Ваша фамилия Томас?
- Да, мэм.
- Войдите.
Он медленно, боком стал подвигаться к двери, но вдруг остановился. Женщина была так близко, что он видел даже крошечную родинку над ее верхней губой. Он затаил дыхание. В дверях оставалось слишком мало места, чтоб он мог пройти, не задев ее.
- Что же вы, входите, - сказала женщина.
- Да, мэм, - прошептал он.
Он протиснулся мимо нее и нерешительно остановился в просторном светлом холле.
- Идите за мной, - сказала она.
С кепкой в руке, вытянув шею, он пошел за ней по коридору, устланному ковром, таким пушистым и мягким, что ему при каждом шаге казалось, будто у пего увязает нога. Они вошли в неярко освещенную комнату.
- Посидите здесь, - сказала она. - Я скажу мистеру Долтону, что вы пришли, он сейчас к вам выйдет.
- Да, мэм.
Он сел и взглянул на женщину, она пристально смотрела на него, и он в замешательстве отвел глаза. Он был доволен, когда она вышла. Дура старая! И чего уставилась, как будто какое-то чудо увидела. Кажется, такой же человек, как и она… Он вдруг почувствовал, что ему очень неудобно сидеть, и обнаружил, что сидит на самом кончике кресла. Он приподнялся и хотел сесть поглубже, но сразу провалился куда-то, и ему показалось, что кресло сломалось под ним. Он в страхе привскочил, потом, сообразив, в чем дело, осторожно уселся снова. Он огляделся по сторонам: комнату наполнял мягкий свет, непонятно откуда идущий. Он поискал глазами лампу, но не увидел ни одной. Ничего подобного он не ожидал, он не думал, что этот мир окажется настолько непохожим на тот, в котором он жил, так смутит его. На стенах висело несколько картин, он попытался разобрать, что на них изображено, но не мог. Ему хотелось разглядеть их получше, но он не решался. Потом он прислушался: откуда-то доносились слабые звуки рояля. Он сидел в доме белого человека, вокруг него горели невидимые лампы, непонятные предметы дразнили его, ему было не по себе, и он злился.
- Отлично. Идите сюда.
Он вздрогнул, услышав мужской голос.
- Сэр?
- Идите сюда.
Он хотел встать, по не рассчитал глубины кресла и боком шлепнулся обратно. Тогда он ухватился за ручки кресла, с усилием поднялся на ноги и увидел перед собой высокого, седого, худощавого человека, державшего в руках листок бумаги. Человек смотрел на него с веселой улыбкой, от которой каждый кусочек его черного тела вдруг стал чувствительным.
- Томас? - спросил человек. - Биггер Томас?
- Да, сэр, - ответил он шепотом, он не выговорил этих слов, а только услышал, как они сами собой сорвались с его губ.
- Идите сюда.
Следуя за высоким человеком, он вышел из комнаты и пошел по коридору. Вдруг тот круто остановился. Биггер, растерявшись, остановился тоже и увидел, что навстречу им приближается высокая тонкая белая женщина, она шла медленно, расставив руки и слегка прикасаясь пальцами к стенам коридора. Биггер отступил, чтобы дать ей пройти. Ее лицо и волосы были совершенно белые; она покачалась ему похожей на привидение. Высокий человек бережно взял ее за локоть и придержал. Биггер увидел, что она немолода и глаза у нес серые и будто каменные.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил высокий человек.
- Хорошо, - ответила она.
- А где Пегги?
- Готовит обед. Я себя хорошо чувствую, Генри.
- Ты напрасно ходишь так, одна. Когда возвращается миссис Паттерсон? - спросил высокий человек.
- В понедельник. Но Мэри дома. Ты не беспокойся, я совсем хорошо себя чувствую. Здесь кто-то есть?
- Да. Это шофер, о котором писали из Бюро.
- В Бюро очень хотят, чтобы вы поступили к нам на службу, - сказала женщина. Она говорила, не поворачивая ни головы, ни плеч, но по тону ее Биггер понял, что она обращается к нему. - Надеюсь, вам у нас понравится.
- Да, мэм, - едва слышно прошептал Биггер и сейчас же подумал: надо ли было вообще отвечать?
- Сколько классов вы кончили?
- Четыре, мэм.
- Мне кажется, целесообразно было бы сейчас же ввести его в новую среду, чтобы он акклиматизировался, - сказала женщина, и по ее тону было ясно, что теперь она обращается к высокому человеку.
- Это и завтра не поздно, - нерешительно ответил тот.
- Здесь очень важно, чтобы доверие к окружающей среде возникло из непосредственных впечатлений, - сказала женщина. - Судя по характеристике, которую нам прислало Бюро, мы должны стремиться сразу создать атмосферу доверия…
- Но это что-то уж очень внезапно, - сказал высокий человек.
Биггер слушал, растерянно моргая глазами. Смысл длинных необычных слов, которые они произносили, ускользал от пего, это был чужой язык. По их тону он догадывался, что они спорят о чем-то, относящемся к нему, но не мог понять, о чем именно. От этого ему было тревожно и неловко, как будто его окружало что-то, что он чувствовал, но не мог видеть. Он вдруг точно ослеп.
- А все-таки можно попробовать, - сказала женщина.
- Да, конечно. Посмотрим. Посмотрим, - ответил высокий человек.
Он отпустил руку женщины, и она пошла дальше медленным шагом, едва касаясь своими длинными белыми пальцами стен. За женщиной, бесшумно ступая мягкими лапами, следовала по пятам большая белая кошка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Откуда ему войти, с парадного хода или с черного? Странно, что до сих пор он не думал об этом. А, черт! Он прошел всю длину чугунной ограды, рассчитывая увидеть дорожку, ведущую к заднему крыльцу. Но такой дорожки не было. Кроме главного входа, был еще только подъезд для машин, но ворота были на замке. Что, если полисмен увидит, как он слоняется взад и вперед по улице, где живут белые? Подумают, что он замышляет грабеж или изнасилование. Он разозлился: на кой черт ему вообще понадобилось приходить сюда? Оставался бы дома, среди своих, и не знал бы этого страха и ненависти. Это чужой мир, и глупо было думать, что ему может понравиться тут. Он стоял посреди тротуара, крепко стиснув зубы, ему хотелось ударить кого-нибудь кулаком. А, чер-рт… Придется идти с парадного хода, больше делать нечего. Не убьют же его, даже если это и не полагается; в крайнем случае не возьмут, вот и все.
Он робко откинул засов на калитке и пошел к лому. У крыльца он помедлил, ожидая, что вот-вот кто-нибудь закричит на него. Но все было тихо. Может быть, никого дома нет? Он поднялся по ступеням и увидел сбоку у двери небольшую нишу и в ней кнопку звонка, освещенного маленькой лампочкой. Он нажал на кнопку и вздрогнул, услышав за дверью негромкий, но звучный удар гонга. Может быть, он слишком сильно нажал? Ладно, что в самом деле! Нельзя быть таким дураком; он выпрямился, стараясь побороть болезненное напряжение в теле, и ждал. Ручка двери повернулась. Дверь отворилась. Он увидел белое лицо. На пороге стояла женщина.
- Здравствуйте!
- Да, мэм, - сказал он.
- Вам кто нужен?
- Мне… мне… мне нужен мистер Долтон.
- Ваша фамилия Томас?
- Да, мэм.
- Войдите.
Он медленно, боком стал подвигаться к двери, но вдруг остановился. Женщина была так близко, что он видел даже крошечную родинку над ее верхней губой. Он затаил дыхание. В дверях оставалось слишком мало места, чтоб он мог пройти, не задев ее.
- Что же вы, входите, - сказала женщина.
- Да, мэм, - прошептал он.
Он протиснулся мимо нее и нерешительно остановился в просторном светлом холле.
- Идите за мной, - сказала она.
С кепкой в руке, вытянув шею, он пошел за ней по коридору, устланному ковром, таким пушистым и мягким, что ему при каждом шаге казалось, будто у пего увязает нога. Они вошли в неярко освещенную комнату.
- Посидите здесь, - сказала она. - Я скажу мистеру Долтону, что вы пришли, он сейчас к вам выйдет.
- Да, мэм.
Он сел и взглянул на женщину, она пристально смотрела на него, и он в замешательстве отвел глаза. Он был доволен, когда она вышла. Дура старая! И чего уставилась, как будто какое-то чудо увидела. Кажется, такой же человек, как и она… Он вдруг почувствовал, что ему очень неудобно сидеть, и обнаружил, что сидит на самом кончике кресла. Он приподнялся и хотел сесть поглубже, но сразу провалился куда-то, и ему показалось, что кресло сломалось под ним. Он в страхе привскочил, потом, сообразив, в чем дело, осторожно уселся снова. Он огляделся по сторонам: комнату наполнял мягкий свет, непонятно откуда идущий. Он поискал глазами лампу, но не увидел ни одной. Ничего подобного он не ожидал, он не думал, что этот мир окажется настолько непохожим на тот, в котором он жил, так смутит его. На стенах висело несколько картин, он попытался разобрать, что на них изображено, но не мог. Ему хотелось разглядеть их получше, но он не решался. Потом он прислушался: откуда-то доносились слабые звуки рояля. Он сидел в доме белого человека, вокруг него горели невидимые лампы, непонятные предметы дразнили его, ему было не по себе, и он злился.
- Отлично. Идите сюда.
Он вздрогнул, услышав мужской голос.
- Сэр?
- Идите сюда.
Он хотел встать, по не рассчитал глубины кресла и боком шлепнулся обратно. Тогда он ухватился за ручки кресла, с усилием поднялся на ноги и увидел перед собой высокого, седого, худощавого человека, державшего в руках листок бумаги. Человек смотрел на него с веселой улыбкой, от которой каждый кусочек его черного тела вдруг стал чувствительным.
- Томас? - спросил человек. - Биггер Томас?
- Да, сэр, - ответил он шепотом, он не выговорил этих слов, а только услышал, как они сами собой сорвались с его губ.
- Идите сюда.
Следуя за высоким человеком, он вышел из комнаты и пошел по коридору. Вдруг тот круто остановился. Биггер, растерявшись, остановился тоже и увидел, что навстречу им приближается высокая тонкая белая женщина, она шла медленно, расставив руки и слегка прикасаясь пальцами к стенам коридора. Биггер отступил, чтобы дать ей пройти. Ее лицо и волосы были совершенно белые; она покачалась ему похожей на привидение. Высокий человек бережно взял ее за локоть и придержал. Биггер увидел, что она немолода и глаза у нес серые и будто каменные.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил высокий человек.
- Хорошо, - ответила она.
- А где Пегги?
- Готовит обед. Я себя хорошо чувствую, Генри.
- Ты напрасно ходишь так, одна. Когда возвращается миссис Паттерсон? - спросил высокий человек.
- В понедельник. Но Мэри дома. Ты не беспокойся, я совсем хорошо себя чувствую. Здесь кто-то есть?
- Да. Это шофер, о котором писали из Бюро.
- В Бюро очень хотят, чтобы вы поступили к нам на службу, - сказала женщина. Она говорила, не поворачивая ни головы, ни плеч, но по тону ее Биггер понял, что она обращается к нему. - Надеюсь, вам у нас понравится.
- Да, мэм, - едва слышно прошептал Биггер и сейчас же подумал: надо ли было вообще отвечать?
- Сколько классов вы кончили?
- Четыре, мэм.
- Мне кажется, целесообразно было бы сейчас же ввести его в новую среду, чтобы он акклиматизировался, - сказала женщина, и по ее тону было ясно, что теперь она обращается к высокому человеку.
- Это и завтра не поздно, - нерешительно ответил тот.
- Здесь очень важно, чтобы доверие к окружающей среде возникло из непосредственных впечатлений, - сказала женщина. - Судя по характеристике, которую нам прислало Бюро, мы должны стремиться сразу создать атмосферу доверия…
- Но это что-то уж очень внезапно, - сказал высокий человек.
Биггер слушал, растерянно моргая глазами. Смысл длинных необычных слов, которые они произносили, ускользал от пего, это был чужой язык. По их тону он догадывался, что они спорят о чем-то, относящемся к нему, но не мог понять, о чем именно. От этого ему было тревожно и неловко, как будто его окружало что-то, что он чувствовал, но не мог видеть. Он вдруг точно ослеп.
- А все-таки можно попробовать, - сказала женщина.
- Да, конечно. Посмотрим. Посмотрим, - ответил высокий человек.
Он отпустил руку женщины, и она пошла дальше медленным шагом, едва касаясь своими длинными белыми пальцами стен. За женщиной, бесшумно ступая мягкими лапами, следовала по пятам большая белая кошка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115