Теперь Джино уже не мальчик, чтобы позволить себя бить. Если Паоло вздумает еще хоть однажды поднять на него руку… Да. Одного свидания с отцом более чем достаточно.
Еженедельно Джино обязали являться к офицеру полиции, к которому его прикрепили на период своего условного срока, для беседы. И — странная штука — этот офицер каждую неделю вручал ему письмо из Калифорнии. Похоже, что Коста Дзеннокотти считал своим долгом давать ему отчет о каждом прожитом в его новой жизни дне. Несмотря на то что Джино ни разу не затруднил себя ответом, письма продолжали приходить.
Странный малый… с чего это он взял, будто Джино интересно знать, как он сейчас живет? Что у него может быть за жизнь? Школа. Красивый дом. Сводная сестра, которая вечно изводит его своими приставаниями. Нет, мальчишка очутился в каком-то нереальном мире.
Когда срок условного наказания полностью вышел, Джино нацарапал Косте полуграмотное послание, сообщая в нем номер своего почтового ящика. Если малому так нравится вся эта писанина… с чего это Джино будет ломать ему весь кайф?
Вечером накануне того дня, когда Паоло должны были выпустить за ворота тюрьмы, Джино повел Веру в кино. На обратном пути, пока они шли занесенными снегом улицами, она показалась ему нервной и встревоженной.
— Послушай-ка меня, мальчик, — наконец выговорила она, — когда Паоло вернется, так продолжаться не сможет. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Он кивнул.
— Мы можем попробовать, — продолжала она, — но… ты, черт возьми, и сам знаешь, что у тебя за отец.
Да. Он знал. Паоло был самым настоящим дерьмом. Он позволял себе поднимать руку на женщин, он относился к ним, как к грязи у своих ног. Вера не ангел, но Джино полюбил ее — кроме добра, он от нее ничего не видел, и оба знали, что, когда Паоло вернется и вновь примется за старое, Джино не сможет безучастно стоять в стороне.
— Утром уйду, — сказал он.
— Мне будет не хватать тебя. — На глазах Веры появились слезы. Она прикоснулась к его руке. — Если я чем-то смогу тебе помочь…
Он вновь кивнул. На протяжении этих шести месяцев Вера дарила ему столько любви и заботы, на которые абсолютно не способен его родной отец.
Следующим утром он собрал свои вещи и вышел еще до того, как Вера проснулась. Свой единственный чемоданчик Джино взял с собой на работу, поинтересовавшись у приятелей, нет ли в округе какого-нибудь жилья.
Новый механик, Дзеко, сказал ему, что прямо по соседству с ним сдается комната. Дзеко было около девятнадцати, его смуглое лицо лоснилось от жира. На работе его недолюбливали, но комната есть комната, так что после смены Джино вместе с ним направился к убогому строению на Сто девятой улице.
— Не дом, а сортир, — поделился с ним Дзеко. — Ни отопления, ни горячей воды, ни ванны, а в подъезде кто-то насрал.
— Это для тебя ново?
— Я здесь долго гнить не собираюсь. Мне уже обещали неплохую работенку. — Он подмигнул Джино. — Я ведь не просто так. Со мной все в норме. Я не один, есть еще люди. Тебе ясно, о чем я толкую?
— А ты сидел? — спросил его Джино.
— Я? — Дзеко хохотнул. — Я для них слишком ловок. — Он прошелся носом по рукаву своей куртки. — Слушай, решим сейчас твои дела, а потом отправимся взять пару пива и девочек.
— У меня свидание, — соврал Джино.
— А подружки у нее нет? — поинтересовался Дзеко.
— Мне не приходило в голову спросить.
— Так спроси.
— Посмотрим. Может, в следующий раз. Комната оказалась еще гаже, чем он предполагал. И все же Джино снял ее. Ведь он не привык к дворцам. Он не торопился ни на какое свидание — просто ему не улыбалась перспектива провести вечер в компании Дзеко. На работе того прозвали Дзеко Банный Лист.
Чтобы вселиться в свое новое жилище, Джино хватило минут пять. В комнате были кровать, протертый половик и в углу обшарпанный шкаф для одежды. Все. Но, по крайней мере, теперь все это принадлежало ему.
Местом их постоянных сборищ стала аптека Толстяка Ларри на Сто десятой улице. Именно здесь Джино встречался с друзьями, а потом они отправлялись шататься по близлежащему району.
— А как же Банный Лист? — Не успел Джино войти, как Розовый Банан уже полез к нему с вопросами. Джино пожал плечами.
— Я снял комнату в его доме, но это не значит, что теперь нас водой не разольешь.
— Ас отцом ты собираешься повидаться? — спросил Катто.
— Нет. Дам ему несколько дней.
— Дай ему несколько дней, и он снова сядет. — От собственного остроумия Банан захохотал, при этом несколько раз оглушительно испортив воздух.
— Боже! — Джино с отвращением повел носом. — Мало того что Катто рядом, так теперь еще и ты!
Банан захохотал еще громче, не сводя глаз с маленькой блондиночки, уткнувшейся носиком в стакан с содовой. Он пытался поймать ее ответный взгляд, но тут Джино, как будто читая его мысли, быстро проговорил:
— Это не твоя. У меня у самого на нее стоит. Банан и Катто вылупили друг на друга глаза. Опять Джино оказался победителем. В чем же его секрет?
Допив содовую, девушка поднялась с высокого стула у стойки. Она выглядела хорошенькой и знала это. С гордо поднятой головой она прошагала мимо Джино и его компании.
— Таким, как ты, нельзя выходить на улицу в одиночку — можно попасть в беду, — промурлыкал Джино. Она сделала вид, что не слышит.
— Эй, — уже громче обратился к ней Джино. — Незачем воротить от меня нос так, будто я — кусок дерьма!
Щеки девушки покраснели, она ускорила шаг. Банан захохотал.
Джино сложил руки на груди.
— Что-то я сегодня не в настроении, чтобы гоняться за такими надутыми куколками.
Через мгновение до них донесся ее крик, в котором слышались отчаяние и ужас.
Джино тут же сорвался с места. Катто и Розовый Банан последовали за ним.
Девушка пыталась вжаться в кирпичную стену, а прямо перед ней стоял Дзеко Банный Лист. Белая блузка девушки была порвана, грудь обнажена. Как только Банный Лист протянул к ней руки, блондинка издала пронзительный визг.
— Чем это ты тут занят, Дзеко? — негромко спросил Джино.
— Не твое дело, парень.
— Да? Ну так я его сделаю своим.
Дзеко на шаг приблизился к перепуганной девушке.
— Я не жадный. Можешь попользоваться ею — только после меня.
— Отойди от нее, ты, Банный Лист.
— Вали отсюда, Джино.
Никто не успел заметить, как они сцепились. Покатились по земле, обмениваясь ударами.
Джино был моложе в меньше ростом, но сильнее. Удар его кулака пришелся по нижней губе Дзеко. Потекла кровь.
— Ах ты, грязная крыса, — с угрозой пробормотал Дзеко, в руке его блеснуло лезвие ножа.
Они встали на ноги и осторожными кругами заходили вокруг друг друга. К Банану и Катто присоединились зеваки, требовавшие крови. Кто-то подбадривал Джино, кто-то — Дзеко.
Но Джино ничего не слышал. Все его внимание сосредоточивалось на сверкающей стали, на каждом движении противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Еженедельно Джино обязали являться к офицеру полиции, к которому его прикрепили на период своего условного срока, для беседы. И — странная штука — этот офицер каждую неделю вручал ему письмо из Калифорнии. Похоже, что Коста Дзеннокотти считал своим долгом давать ему отчет о каждом прожитом в его новой жизни дне. Несмотря на то что Джино ни разу не затруднил себя ответом, письма продолжали приходить.
Странный малый… с чего это он взял, будто Джино интересно знать, как он сейчас живет? Что у него может быть за жизнь? Школа. Красивый дом. Сводная сестра, которая вечно изводит его своими приставаниями. Нет, мальчишка очутился в каком-то нереальном мире.
Когда срок условного наказания полностью вышел, Джино нацарапал Косте полуграмотное послание, сообщая в нем номер своего почтового ящика. Если малому так нравится вся эта писанина… с чего это Джино будет ломать ему весь кайф?
Вечером накануне того дня, когда Паоло должны были выпустить за ворота тюрьмы, Джино повел Веру в кино. На обратном пути, пока они шли занесенными снегом улицами, она показалась ему нервной и встревоженной.
— Послушай-ка меня, мальчик, — наконец выговорила она, — когда Паоло вернется, так продолжаться не сможет. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Он кивнул.
— Мы можем попробовать, — продолжала она, — но… ты, черт возьми, и сам знаешь, что у тебя за отец.
Да. Он знал. Паоло был самым настоящим дерьмом. Он позволял себе поднимать руку на женщин, он относился к ним, как к грязи у своих ног. Вера не ангел, но Джино полюбил ее — кроме добра, он от нее ничего не видел, и оба знали, что, когда Паоло вернется и вновь примется за старое, Джино не сможет безучастно стоять в стороне.
— Утром уйду, — сказал он.
— Мне будет не хватать тебя. — На глазах Веры появились слезы. Она прикоснулась к его руке. — Если я чем-то смогу тебе помочь…
Он вновь кивнул. На протяжении этих шести месяцев Вера дарила ему столько любви и заботы, на которые абсолютно не способен его родной отец.
Следующим утром он собрал свои вещи и вышел еще до того, как Вера проснулась. Свой единственный чемоданчик Джино взял с собой на работу, поинтересовавшись у приятелей, нет ли в округе какого-нибудь жилья.
Новый механик, Дзеко, сказал ему, что прямо по соседству с ним сдается комната. Дзеко было около девятнадцати, его смуглое лицо лоснилось от жира. На работе его недолюбливали, но комната есть комната, так что после смены Джино вместе с ним направился к убогому строению на Сто девятой улице.
— Не дом, а сортир, — поделился с ним Дзеко. — Ни отопления, ни горячей воды, ни ванны, а в подъезде кто-то насрал.
— Это для тебя ново?
— Я здесь долго гнить не собираюсь. Мне уже обещали неплохую работенку. — Он подмигнул Джино. — Я ведь не просто так. Со мной все в норме. Я не один, есть еще люди. Тебе ясно, о чем я толкую?
— А ты сидел? — спросил его Джино.
— Я? — Дзеко хохотнул. — Я для них слишком ловок. — Он прошелся носом по рукаву своей куртки. — Слушай, решим сейчас твои дела, а потом отправимся взять пару пива и девочек.
— У меня свидание, — соврал Джино.
— А подружки у нее нет? — поинтересовался Дзеко.
— Мне не приходило в голову спросить.
— Так спроси.
— Посмотрим. Может, в следующий раз. Комната оказалась еще гаже, чем он предполагал. И все же Джино снял ее. Ведь он не привык к дворцам. Он не торопился ни на какое свидание — просто ему не улыбалась перспектива провести вечер в компании Дзеко. На работе того прозвали Дзеко Банный Лист.
Чтобы вселиться в свое новое жилище, Джино хватило минут пять. В комнате были кровать, протертый половик и в углу обшарпанный шкаф для одежды. Все. Но, по крайней мере, теперь все это принадлежало ему.
Местом их постоянных сборищ стала аптека Толстяка Ларри на Сто десятой улице. Именно здесь Джино встречался с друзьями, а потом они отправлялись шататься по близлежащему району.
— А как же Банный Лист? — Не успел Джино войти, как Розовый Банан уже полез к нему с вопросами. Джино пожал плечами.
— Я снял комнату в его доме, но это не значит, что теперь нас водой не разольешь.
— Ас отцом ты собираешься повидаться? — спросил Катто.
— Нет. Дам ему несколько дней.
— Дай ему несколько дней, и он снова сядет. — От собственного остроумия Банан захохотал, при этом несколько раз оглушительно испортив воздух.
— Боже! — Джино с отвращением повел носом. — Мало того что Катто рядом, так теперь еще и ты!
Банан захохотал еще громче, не сводя глаз с маленькой блондиночки, уткнувшейся носиком в стакан с содовой. Он пытался поймать ее ответный взгляд, но тут Джино, как будто читая его мысли, быстро проговорил:
— Это не твоя. У меня у самого на нее стоит. Банан и Катто вылупили друг на друга глаза. Опять Джино оказался победителем. В чем же его секрет?
Допив содовую, девушка поднялась с высокого стула у стойки. Она выглядела хорошенькой и знала это. С гордо поднятой головой она прошагала мимо Джино и его компании.
— Таким, как ты, нельзя выходить на улицу в одиночку — можно попасть в беду, — промурлыкал Джино. Она сделала вид, что не слышит.
— Эй, — уже громче обратился к ней Джино. — Незачем воротить от меня нос так, будто я — кусок дерьма!
Щеки девушки покраснели, она ускорила шаг. Банан захохотал.
Джино сложил руки на груди.
— Что-то я сегодня не в настроении, чтобы гоняться за такими надутыми куколками.
Через мгновение до них донесся ее крик, в котором слышались отчаяние и ужас.
Джино тут же сорвался с места. Катто и Розовый Банан последовали за ним.
Девушка пыталась вжаться в кирпичную стену, а прямо перед ней стоял Дзеко Банный Лист. Белая блузка девушки была порвана, грудь обнажена. Как только Банный Лист протянул к ней руки, блондинка издала пронзительный визг.
— Чем это ты тут занят, Дзеко? — негромко спросил Джино.
— Не твое дело, парень.
— Да? Ну так я его сделаю своим.
Дзеко на шаг приблизился к перепуганной девушке.
— Я не жадный. Можешь попользоваться ею — только после меня.
— Отойди от нее, ты, Банный Лист.
— Вали отсюда, Джино.
Никто не успел заметить, как они сцепились. Покатились по земле, обмениваясь ударами.
Джино был моложе в меньше ростом, но сильнее. Удар его кулака пришелся по нижней губе Дзеко. Потекла кровь.
— Ах ты, грязная крыса, — с угрозой пробормотал Дзеко, в руке его блеснуло лезвие ножа.
Они встали на ноги и осторожными кругами заходили вокруг друг друга. К Банану и Катто присоединились зеваки, требовавшие крови. Кто-то подбадривал Джино, кто-то — Дзеко.
Но Джино ничего не слышал. Все его внимание сосредоточивалось на сверкающей стали, на каждом движении противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130