Он вздохнул. Какой смысл допрашивать эту старую суку? Он готов был поклясться, что никаких химчисток и в природе не существовало. Паоло ни дня не отработал честно в своей жизни.
— Твой старик так старался, — жалобно добавила она, впервые за время их беседы с мольбой посмотрев ему в глаза. — Понимаешь, еще бы чуть-чуть монет — и мы бы остались на плаву.
— Из-за этого ты и приехала? Из-за денег? Она виновато съежилась в кресле.
— Я же знала, что если тебе объяснить…
— Где Паоло?
— Э… — глаза ее суетливо забегали по сторонам, — он… э… подумал, что лучше… вернее, это я подумала, что будет лучше… ну, что ты так к нему относишься… и вообще…
— Он в городе?
Вера взяла со стола салфетку и принялась скручивать ее в жгут.
— Он стал совершенно другим, правда. Зачем мне тебя обманывать. А потом, не забывай — ом твой отец.
С какой, черт возьми, стати он должен об этом помнить?
— Он здесь, нет?
— Да. — Она быстрыми глотками пила виски из принесенного официантом бокала. — Он хотел бы повидаться с тобой. Ведь ты у него единственный, Джино.
Ну конечно. А что, если бы он, оставаясь его единственным, не был богат и влиятелен? Тогда этому сукину сыну по-прежнему хотелось бы его увидеть?
Черта с два.
— Я же говорил тебе, — устало произнес Джино, — двадцать тысяч предназначались на то, чтобы он никогда уже не стоял у меня перед глазами.
Впечатление было такое, что она его и не слышала.
— Уже два года, как он вышел из тюрьмы. И ведет себя хорошо. Заботится обо мне.
О да. Пока на руках были двадцать тысяч — почему бы и нет?
— Чего ты сейчас от меня хочешь, Вера?
— Только дай своему отцу шанс, и все.
— Не употребляй этого слова. — В голосе Джино звучала злость.
— Какого?
— «Отец» и всю эту прочую чушь. Забудь про это.
— Он — твой отец, и с этим ничего не поделаешь. — Она не отрывала теперь от Джино своего взгляда, в глазах — слезы. — Я же дала ему шанс. Почему ты не можешь?
Он поднял свой стакан, пригубил.
Вера уловила этот момент колебания.
— Я никогда в жизни ни о чем тебя не просила. Поверь ему. Ради меня, ну хотя бы повидайся с ним. Джино кивнул, сам не зная почему.
— О'кей, я увижусь с ним. Ее заплывшее лицо просияло.
— Я так и знала, что ты не подведешь меня.
— Я сказал, что увижусь с ним. Больше ничего. Это вовсе не значит, что я брошусь ему в объятия с криком «кто старое помянет»!
Вера поднялась.
— Пойду приведу его.
— Что?
— Он здесь, в вестибюле. Я же знала, что ты мне не откажешь.
Она исчезла, прежде чем он смог остановить ее. Проклиная себя в душе, Джино потел, тер пальцем шрам на щеке.
Он сделал знак официанту принести еще порцию виски и попытался вспомнить, каким он видел Паоло в последний раз. Сколько, интересно, лет прошло? Шестнадцать? Семнадцать? Во всяком случае, немало. И все-таки недостаточно много. Он был тогда мальчишкой. Но даже тогда он был больше мужчиной, чем его отец.
С удовлетворением Джино вспомнил взбучку, которую когда-то задал отцу.
Взгляд его переместился ко входу в бар, и в этот момент вошла Вера. Но вошла она не с Паоло, а с тощим прихрамывающим стариком, чьи редкие седые волосы едва прикрывали вспотевший череп. По мере их приближения до Джино начало доходить — и все-таки это Паоло, в конце концов. Неужели годы могут так обойтись с человеком?
Джино помнил, что отец, правда, всегда был худым и жилистым, но куда делись густые каштановые волосы и правильные в целом черты лица? Сейчас к столику подходил человек с лицом спившегося забияки и драчуна. Сломленный судьбой, он стоял перед Джино. Наконец, пьяновато улыбнувшись, Паоло похлопал его по плечу.
— Привет, сынок. Давно не виделись.
Привет, сынок? Джино не верил своим ушам. Привет, сынок? Что этот тип себе тут представил? Что он герой сентиментальной пьески?
— Паоло, — обратился Джино к отцу, стряхивая с плеча его руку, — сядь.
Паоло уселся. Села и Вера.
— Ну, сынок… — начал Паоло.
— Завязывай с этим дерьмом — «сынок» и все прочее, — холодно приказал Джино.
Улыбка на лице Паоло дрогнула, но не исчезла бесследно.
— Джино, — с придыханием заговорила Вера, — не нужно так, а? Никаких драк у нас больше не предвидится.
— Это так, согласен, — великодушно подтвердил Паоло. Джино смерил его тяжелым взглядом.
— Что тебе от меня нужно? Еще денег — чтобы проссать и их?
— С деньгами нам просто не повезло. — Паоло покраснел.
— Да? — голос Джино звучал устало. — Тебе нужна работа, и я тебе ее дам. Но больше ты у меня ни доллара не выпросишь. Я, так и быть, подыщу тебе какое-нибудь занятие, но один неверный шаг — и вое. Ты понял меня?
Паоло бросил на него угрюмый взор.
— Он переменился, — встряла в разговор мужчин Вера. — Ты и сам это увидишь, Джино. Ты не пожалеешь, что дал ему работу. — Она подтолкнула Паоло. — Правда же, милый?
Рот его вновь растянулся в пьяной усмешке.
— Правда.
Джино поднялся из-за стола.
— Значит, договорились. Приведешь его завтра в клуб, к шести вечера. — Он щелкнул пальцами официанту. — Накорми их обедом. Счет пришлешь мне.
— Будет исполнено, мистер Сантанджело. Не сказав больше ни слова, Джино вышел из ресторана. Остановившись у бровки тротуара, он сплюнул. Ему всегда этого хотелось при виде Паоло.
КЭРРИ. 1939
Аборт. Дорогая и опасная затея. Она действительно этого хочет?
Да.
Грязная квартира. Все ее сбережения. Старая негритянка с парой ржавых ножниц в руке.
Раздирающая боль и чувство унижения.
Чтобы она не кричала, ей дали выпить отвратительного самогона, который обжег горло.
Наконец Кэрри вернулась в свою комнату. Без сил. В полном одиночестве. Кровотечение длилось целый день. А потом ничего, кроме отчаяния. Прервать беременность не удалось.
В голову лезли разные мысли. Разыскать Джино Сантанджело? Фредди Лестера? Ни за что.
Покончить с собой? Возможно. Некоторое время она тешила себя этой мыслью. Покой — это так заманчиво, но самоубийство от нее никуда не уйдет.
Во всем мире у нее только и оставалось, что двадцать три доллара и зреющий в чреве ребенок. Нельзя больше лежать в этой чужой, на время снятой комнате и чего-то ждать. Не было в мире Прекрасного Принца, спешившего в Гарлем на белом коне, чтобы спасти ее. Она когда-то нашла в себе силы победить наркотики. Неужели же сейчас она сломается?
Ей не исполнилось еще и тридцати.
И она решила жить дальше.
Месяц медленно сменялся другим. Найти работу было делом нелегким. Она сменила множество мест. Певичка в дешевом ресторанчике. Официантка. Девушка в ночном клубе. Отовсюду Кэрри уходила по единственной причине: рано или поздно хозяин начинал считать, что удовлетворение его физиологических потребностей входит в ее обязанности.
С деньгами становилось все труднее, а живот ее все увеличивался в размерах. Каким бы странным это ни казалось, но растущий в утробе ребенок наполнял душу верой в будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130