Что она скажет бабушке Элле? Правду — что теперь она будет работать в частном доме и получать больше денег? Или ложь — что она по-прежнему скоблит кухонные полы?
Ложь, как бы противна ее натуре она ни была, представлялась Кэрри более разумной. Теперь она сможет оставлять какие-то деньги для себя, отдавая бабке прежнюю сумму.
Так продолжалось в течение месяца. Каждое утро Кэрри выходила из убогой квартирки, где она жила вместе с Эллой, и направлялась в центр, где на Пятой авеню стоял особняк мистера Даймса. Работу ее проверяла строгая экономка. Самого хозяина, мистера Даймса, Кэрри видела всего дважды, и оба раза он улыбался ей и интересовался, как у нее идут дела.
У нее было такое ощущение, что она его хорошо знает. Ежедневно она готовила ему постель, меняла шелковые простыни, наводила порядок в ванной, чистила его ботинки, стирала и гладила его одежду, убиралась в кабинете, где задерживалась иногда перед оправленными в серебряные рамки фотографиями знаменитостей.
Мистер Даймс был театральным продюсером. Миссис Даймс в природе не существовало: на светских раутах и вечеринках его сопровождали, время от временя меняясь, ослепительные блондинки. Но на ночь в его доме они никогда не оставались — Кэрри была уверена в этом. Мистер Даймс представлялся ей самым красивым и солидным мужчиной, которого она в своей жизни видела. Как однажды она открыла для себя, мистеру Даймсу было тридцать три года и он был очень богат.
В один из дней экономка предложила Кэрри, если та, конечно, не будет возражать, переселиться сюда, в дом на Пятой авеню.
— Там на первом этаже есть небольшая комнатка. Без поездок по городу тебе будет гораздо легче. Кэрри пришла в восторг от идеи.
— Я с радостью.
— Тем лучше. Приноси в понедельник свои вещи.
Мыслям в голове Кэрри стало тесно. Так она и сделает! Уж здесь-то бабушке Элле никогда ее не разыскать. О новой работе она ничего не знает, а выследить ее у нее просто ума не хватит.
Даже в мечтах не могла она себе представить, что будет жить в доме на Пятой авеню. Собственная комната! Пять долларов в неделю! У нее немного уйдет времени на то, чтобы скопить достаточную сумму и вернуться в Филадельфию, в свою родную семью.
Все это было в пятницу, до претворения мечты в жизнь ее отделяли только суббота и воскресенье. По дороге домой Кэрри строила планы своего освобождения. Элла уже ждала ее, вернее, не ее, а те деньги, которые девочка приносила по пятницам. Получив их от Кэрри, она тут же ушла.
Кэрри улеглась на постель. Она чувствовала себя слишком уставшей, у нее не было сил даже на то, чтобы дойти до ближайшего ресторанчика и купить себе кусочек цыпленка или хотя бы овсяных хлопьев. Откуда-то с улицы в комнату неслась громкая музыка. Спать! Больше всего на свете ей хотелось сейчас закрыть глаза и поскорее уснуть. Чем быстрее она заснет, тем быстрее наступит суббота, а за ней — воскресенье, а потом…
Через два часа ее разбудило прикосновение руки, грубо трясшей видневшееся из-под одеяла плечо.
Проснулась Кэрри не сразу, долго терла глаза.
— Что такое, бабушка? В чем дело?
Но это была не бабушка. Рядом с постелью она увидела высокого темнокожего молодого человека с широко раскрытыми глазами и лохматой шевелюрой.
— Кто ты такой? — испуганно вскрикнула Кэрри.
— Можешь не бояться, — парень улыбнулся. — Я — Лерой. Пришел разыскать свою мать.
— Как ты вошел сюда? — начала было Кэрри, но тут же увидела, что он просто вломился — тонкая фанерная дверь не представляла собой никакой преграды.
— Похоже, ты — дочка Льюрин. Кто-то мне говорил, что мать согласилась забрать тебя к себе.
Кэрри села в постели. О Лерое она слышала. Бабушка Элла частенько вспоминала о нем. «Чертов сопляк, щенок! Сбежал от родной матери! Да попадись он мне на глаза, я ему голову проломлю!»
— Она куда-то вышла. Тебе лучше прийти завтра. С независимым видом Лерой уселся на край постели.
— Вот еще! Никуда я не уйду. Я слишком устал. Пожрать здесь что-нибудь найдется?
— Ничего.
— А, дерьмо. Как это похоже на мою любимую мамочку. — Его глаза уставились на Кэрри. — Полагаю, что и ты сделаешь от нее ноги, точно так же, как и я когда-то. — Взгляд Лероя остановился на ее груди, едва скрытой под дешевенькой комбинацией. — А ты ничего. Готов поклясться, что маман выставляет тебя на продажу.
Кэрри закуталась в одеяло.
— Я работаю уборщицей, — строго сказала она, надеясь, что Лерой вот-вот встанет и уйдет.
— Скажите пожалуйста! У кого-нибудь из жирных белых шишек, а?
— В ресторане.
— В ресторане. Де-е-рьмо! — Глядя на нее сузившимися глазами, он принялся грызть заусенец. — Если ты не прочь поторговать своей писькой, то твой дядечка может это тебе устроить.
Внезапно ее охватила сильнейшая тревога. Как будто в мозгу сработала сигнализация: Опасность. Опасность. Опасность.
Она попыталась встать одновременно с ним. Но Лерой был крупнее, сильнее. Одним движением он прижал ее руки к постели.
— Только не говори мм, что твоя попка — тоже недотрога, — хмыкнул он, одной рукой сжимая ее запястья, а другой жадно шаря по ее телу.
— Отпусти меня, — взмолилась Кэрри.
— С чего вдруг? — Он захохотал. — Я-то не покупатель. Я получу это бесплатно. Я же твой дядя, девочка.
Он яростно сорвал с нее комбинацию. Она выгнула тело, бессильно пытаясь стряхнуть его с себя, однако ударом руки Лерой распластал ее на кровати, раздвинул ей ноги и грубо овладел ею.
Боль была невыносимой. Но закричала она не от боли — от отчаяния, от ужаса, от сознания своей полной беспомощности.
— Эгей!!! — с хохотом воскликнул, он, кончая. — Да ты не надула меня — ты и вправду была целкой! Да обосрутся боги Мы же с тобой сделаем на этом состояние. Мы же разбогатеем на твоей узенькой щелке! Ну и дела! Он слез с нее.
Кэрри лежала совершенно неподвижно, боясь пошевелиться. Меж ног она чувствовала горячую, обжигающую влагу. Так вот что это такое. Вот что нужно мужчинам. Это и есть секс.
Лерой, довольный, расхаживал по комнате, застегивая брюки и бормоча что-то себе под нос, рассматривая их небогатые пожитки.
— Деньги какие-нибудь у вас есть?
Она тут же вспомнила о нескольких долларах, которые ей удалось накопить, — они были завернуты в чулок, спрятанный под матрасом.
— Нет, — прошептала она в ответ.
Ей очень хотелось, чтобы в этот момент в комнату вошла бабушка Элла и своими глазами увидела то немыслимое, что с ее внучкой сделал Лерой.
— Де-е-рьмо! Ни денег, ни жратвы. Де-е-рьмо! Делать здесь совершенно нечего, разве только что палку кинуть.
И внезапно он вновь навалился на Кэрри, царапая ее нежную кожу, тыча между ног твердым, действительно, как палка, членом.
Темная, непроницаемая волна накрыла ее; Кэрри почувствовала, что куда-то падает, падает, спасаясь от жуткой боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Ложь, как бы противна ее натуре она ни была, представлялась Кэрри более разумной. Теперь она сможет оставлять какие-то деньги для себя, отдавая бабке прежнюю сумму.
Так продолжалось в течение месяца. Каждое утро Кэрри выходила из убогой квартирки, где она жила вместе с Эллой, и направлялась в центр, где на Пятой авеню стоял особняк мистера Даймса. Работу ее проверяла строгая экономка. Самого хозяина, мистера Даймса, Кэрри видела всего дважды, и оба раза он улыбался ей и интересовался, как у нее идут дела.
У нее было такое ощущение, что она его хорошо знает. Ежедневно она готовила ему постель, меняла шелковые простыни, наводила порядок в ванной, чистила его ботинки, стирала и гладила его одежду, убиралась в кабинете, где задерживалась иногда перед оправленными в серебряные рамки фотографиями знаменитостей.
Мистер Даймс был театральным продюсером. Миссис Даймс в природе не существовало: на светских раутах и вечеринках его сопровождали, время от временя меняясь, ослепительные блондинки. Но на ночь в его доме они никогда не оставались — Кэрри была уверена в этом. Мистер Даймс представлялся ей самым красивым и солидным мужчиной, которого она в своей жизни видела. Как однажды она открыла для себя, мистеру Даймсу было тридцать три года и он был очень богат.
В один из дней экономка предложила Кэрри, если та, конечно, не будет возражать, переселиться сюда, в дом на Пятой авеню.
— Там на первом этаже есть небольшая комнатка. Без поездок по городу тебе будет гораздо легче. Кэрри пришла в восторг от идеи.
— Я с радостью.
— Тем лучше. Приноси в понедельник свои вещи.
Мыслям в голове Кэрри стало тесно. Так она и сделает! Уж здесь-то бабушке Элле никогда ее не разыскать. О новой работе она ничего не знает, а выследить ее у нее просто ума не хватит.
Даже в мечтах не могла она себе представить, что будет жить в доме на Пятой авеню. Собственная комната! Пять долларов в неделю! У нее немного уйдет времени на то, чтобы скопить достаточную сумму и вернуться в Филадельфию, в свою родную семью.
Все это было в пятницу, до претворения мечты в жизнь ее отделяли только суббота и воскресенье. По дороге домой Кэрри строила планы своего освобождения. Элла уже ждала ее, вернее, не ее, а те деньги, которые девочка приносила по пятницам. Получив их от Кэрри, она тут же ушла.
Кэрри улеглась на постель. Она чувствовала себя слишком уставшей, у нее не было сил даже на то, чтобы дойти до ближайшего ресторанчика и купить себе кусочек цыпленка или хотя бы овсяных хлопьев. Откуда-то с улицы в комнату неслась громкая музыка. Спать! Больше всего на свете ей хотелось сейчас закрыть глаза и поскорее уснуть. Чем быстрее она заснет, тем быстрее наступит суббота, а за ней — воскресенье, а потом…
Через два часа ее разбудило прикосновение руки, грубо трясшей видневшееся из-под одеяла плечо.
Проснулась Кэрри не сразу, долго терла глаза.
— Что такое, бабушка? В чем дело?
Но это была не бабушка. Рядом с постелью она увидела высокого темнокожего молодого человека с широко раскрытыми глазами и лохматой шевелюрой.
— Кто ты такой? — испуганно вскрикнула Кэрри.
— Можешь не бояться, — парень улыбнулся. — Я — Лерой. Пришел разыскать свою мать.
— Как ты вошел сюда? — начала было Кэрри, но тут же увидела, что он просто вломился — тонкая фанерная дверь не представляла собой никакой преграды.
— Похоже, ты — дочка Льюрин. Кто-то мне говорил, что мать согласилась забрать тебя к себе.
Кэрри села в постели. О Лерое она слышала. Бабушка Элла частенько вспоминала о нем. «Чертов сопляк, щенок! Сбежал от родной матери! Да попадись он мне на глаза, я ему голову проломлю!»
— Она куда-то вышла. Тебе лучше прийти завтра. С независимым видом Лерой уселся на край постели.
— Вот еще! Никуда я не уйду. Я слишком устал. Пожрать здесь что-нибудь найдется?
— Ничего.
— А, дерьмо. Как это похоже на мою любимую мамочку. — Его глаза уставились на Кэрри. — Полагаю, что и ты сделаешь от нее ноги, точно так же, как и я когда-то. — Взгляд Лероя остановился на ее груди, едва скрытой под дешевенькой комбинацией. — А ты ничего. Готов поклясться, что маман выставляет тебя на продажу.
Кэрри закуталась в одеяло.
— Я работаю уборщицей, — строго сказала она, надеясь, что Лерой вот-вот встанет и уйдет.
— Скажите пожалуйста! У кого-нибудь из жирных белых шишек, а?
— В ресторане.
— В ресторане. Де-е-рьмо! — Глядя на нее сузившимися глазами, он принялся грызть заусенец. — Если ты не прочь поторговать своей писькой, то твой дядечка может это тебе устроить.
Внезапно ее охватила сильнейшая тревога. Как будто в мозгу сработала сигнализация: Опасность. Опасность. Опасность.
Она попыталась встать одновременно с ним. Но Лерой был крупнее, сильнее. Одним движением он прижал ее руки к постели.
— Только не говори мм, что твоя попка — тоже недотрога, — хмыкнул он, одной рукой сжимая ее запястья, а другой жадно шаря по ее телу.
— Отпусти меня, — взмолилась Кэрри.
— С чего вдруг? — Он захохотал. — Я-то не покупатель. Я получу это бесплатно. Я же твой дядя, девочка.
Он яростно сорвал с нее комбинацию. Она выгнула тело, бессильно пытаясь стряхнуть его с себя, однако ударом руки Лерой распластал ее на кровати, раздвинул ей ноги и грубо овладел ею.
Боль была невыносимой. Но закричала она не от боли — от отчаяния, от ужаса, от сознания своей полной беспомощности.
— Эгей!!! — с хохотом воскликнул, он, кончая. — Да ты не надула меня — ты и вправду была целкой! Да обосрутся боги Мы же с тобой сделаем на этом состояние. Мы же разбогатеем на твоей узенькой щелке! Ну и дела! Он слез с нее.
Кэрри лежала совершенно неподвижно, боясь пошевелиться. Меж ног она чувствовала горячую, обжигающую влагу. Так вот что это такое. Вот что нужно мужчинам. Это и есть секс.
Лерой, довольный, расхаживал по комнате, застегивая брюки и бормоча что-то себе под нос, рассматривая их небогатые пожитки.
— Деньги какие-нибудь у вас есть?
Она тут же вспомнила о нескольких долларах, которые ей удалось накопить, — они были завернуты в чулок, спрятанный под матрасом.
— Нет, — прошептала она в ответ.
Ей очень хотелось, чтобы в этот момент в комнату вошла бабушка Элла и своими глазами увидела то немыслимое, что с ее внучкой сделал Лерой.
— Де-е-рьмо! Ни денег, ни жратвы. Де-е-рьмо! Делать здесь совершенно нечего, разве только что палку кинуть.
И внезапно он вновь навалился на Кэрри, царапая ее нежную кожу, тыча между ног твердым, действительно, как палка, членом.
Темная, непроницаемая волна накрыла ее; Кэрри почувствовала, что куда-то падает, падает, спасаясь от жуткой боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130