А когда мужчина предложил довезти ее до отеля, они уже стали старыми друзьями. Загнав свою машину в самый конец стоянки, мужчина полез к ней с ласками. Лаки не возражала — чем-то он похож на Марко. С ним было весело. К тому же ей казалось, что прошли уже годы с того времени, когда она в последний раз занималась почти.
Но когда дело стало заходить слишком уж далеко, Лаки проворно выбралась из машины. Мужчина резво последовал за ней. Тут-то вот он и прижал ее к кирпичной стене.
Брюки были уже расстегнуты и приспущены, и он пихал свой набухший пенис куда-то ей в ногу. Одна рука грубо шарила под ее майкой, другая пыталась справиться с кнопкой на поясе джинсов.
— Да прекратишь ты или нет? — процедила Лаки сквозь стиснутые зубы. Она не испугалась, только кипела от бешенства.
— Слушай, ты, дыра, сначала ты меня распалила, а теперь пытаешься отвалить, да? Бросить меня, когда у меня такой стояк?! К чертям долбимым! Ничего у тебя не выйдет!
Обеими руками он потянул с нее джинсы. Пальцы скользнули меж ног, требовательно и неостановимо.
Она чуточку опоздала — слишком много было выпито дешевого вина. Нужно было бы отшить его раньше. Не оставалось ничего иного, как, собрав все силы, нанести старому другу знаменитый удар Сантанджело — удар коленом в пах. Что Лаки и сделала.
От боли мужчина испустил сдавленный вопль и разжал руки.
Она бросилась прочь, поддерживая на бегу спадающие джинсы, лавируя между машинами. Безмозглый онанист. Будь он поласковее и повнимательнее, она бы сама у него отсосала, и позволила бы ему сделать то же.
Было четыре часа утра, но когда Лаки свернула за угол и оказалась у главного входа в отель, то увидела, что празднество все еще продолжалось: машины подъезжали и отъезжали, кто-то из гостей пьяной походкой выползал глотнуть свежего воздуха, кто-то хвастался своими победами, кто-то проклинал поражения.
Она привела в порядок джинсы. Молния была в порядке, а вот верхняя кнопка на поясе отсутствовала. Быстрым движением Лаки одернула вниз майку, чтобы прикрыть зияющую дырку, и нырнула внутрь. Стараясь не обращать на себя внимания, она прошла сквозь казино и вдоль стен направилась к заднему лифтовому холлу.
— Лаки?
Oна не остановилась, даже шага но замедлила.
— Лаки! — Голос раздался ближе, на плечо легла чья-то рука.
Она обернулась с широко раскрытыми, по-детски невинными глазами. Рядом стоял Марко. Настоящий Марко, а не какая-нибудь жалкая его копия.
— О! — со вздохом облегчения вырвалось у нее. — Это ты!
Марко смотрел на нес странным взглядом.
— Что это ты тут делаешь?
— Я… не могла заснуть. Вышла прогуляться.
— Где же это ты гуляла?
От Лаки волнами исходил крепкий винный дух.
Она неопределенно пожала плечами.
— Так. Тут неподалеку.
— А Джино знает, что ты вышла?
— Он спит. — Лаки решила рискнуть — вдруг и правда? — Мне не хотелось тревожить его.
— Девочка, если бы он узнал, что ты вышла па улицу, он и в самом деле встревожился бы, будь уверена.
Топ, которым произносились эти слова, заставил Лаки вздрогнуть.
— Я проголодалась, — кротко сказала она. — Тут где-нибудь можно раздобыть сандвич?
— Я распоряжусь, чтобы тебе принесли в номер. Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Мне еще не хочется возвращаться в номер. В задумчивости Марко почесал щеку, соображая, что предпринять. Если Джино проснется и обнаружит, что дочери в номере нет, он сокрушит стены. Где же она все-таки шлялась? Вид у нее такой, будто она стала непосредственной участницей собачьих боев.
— О'кей, сейчас мы раздобудем тебе сандвич. Пошли. Марко отвел ее в небольшую кофейню, усадил в кабинку, подозвал официантку и сказал Лаки, что отлучится ровно на минуту.
А затем он сделал совершенно правильную вещь. Он позвонил Джино, чтобы поставить его в известность.
— Сукина дочь, — прозвучало в трубке. — И где же она была?
— Не знаю, — ответил Марко. — Попытаюсь выяснить, а затем приведу ее наверх.
Лаки довольная сидела в кабинке, жевала изобретенный Синатрой сандвич, запивая его кока-колой. Марко уселся рядом.
— Это просто шик! — с подъемом воскликнула Лаки. — Нам с тобой нужно общаться вот так почаще.
Накинув на себя купальный халат, Джино прошел в спальню дочери, обнаружив там засунутые под одеяло подушки, и едва слышно выругался. Похоже, что приручить Лаки совершенно невозможно. Ее нужно защитить от нее самой. Значит, он принял правильное решение. Теперь в этом можно быть полностью уверенным.
Марко проводил Лаки до дверей номера.
— Тс-с, — шепнула она, хихикая, вытащила ключ и покачала им в воздухе. — Папочку нельзя будить.
Марко почувствовал нечто похожее па угрызения совести. Некрасиво, конечно, закладывать девочку, по она сама виновата, это для ее же блага.
— Я бы пригласила тебя зайти, — Лаки вновь хихикнула, открывая дверь, — но ему это не понравится. Конечно, ты мог бы позвать меня в свою комнату…
И все в таком роде, так что это даже стало доставать Марко. Джино хватил бы удар, услышь он это.
— Спокойной ночи, Лаки, — быстро проговорил Марко, легонько подтолкнув ее в спину.
— Эй, а поцелуя я что, так и не получу?
Не успел Марко сделать и шагу, как она обвила его шею руками, ее влажные раскрытые губы оказались напротив его рта.
Отстранившись, он быстрым шагом направился к лифту.
За спиной его послышался тяжелый голос Джино.
— Входи, Лаки, нам нужно кое о чем поговорить. Отец и дочь стояли лицом к лицу. Вдвоем. Больше никого.
Глаза Джино скользили по фигуре дочери вверх и вниз, не упуская ничего: грязные порванные джинсы, мятая майка, сбитые в беспорядке волосы.
— Где же ты была, малышка? Лежала под кем-нибудь?
Лаки вспыхнула.
— Что?
— Ты думаешь, я только вчера появился на свет, девочка? Ты считаешь, что если я не так молод, как ты, то, значит, не понимаю, что вокруг происходит?
— Прости… — начала Лаки.
— Мне не нужны твои сраные «прости»! — взорвался он. — Такого дерьма и в моей собственной заднице хватает. С кем это, по-твоему, ты валяешь дурака?
Лаки поразилась не столько крепостью отцовских выражений, сколько тем, что адресованы они были ей.
— Я только вышла пройтись, — смутившись, сказала она.
— Пройтись, да? Вот, значит, почему у тебя такой вид? Одежда — рванье, руки в царапинах. Джинсы сваливаются. Пройтись, да?
— На меня напал мужчина. — В ее голосе послышался вызов. — Я подходила к стоянке, и он напрыгнул на меня.
— Ах вот как? Так же, как тот парень в Швейцарии, правда? Просто получилось так, что он оказался в твоей комнате, снял свою одежду, снял твою одежду и забрался к тебе в постель. В то самое время, как с твоей подругой, спавшей у противоположной стены, происходило то же самое. А что же никто из вас не закричал, но позвал па помощь, а? Ответь же!
Лаки уставилась в пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Но когда дело стало заходить слишком уж далеко, Лаки проворно выбралась из машины. Мужчина резво последовал за ней. Тут-то вот он и прижал ее к кирпичной стене.
Брюки были уже расстегнуты и приспущены, и он пихал свой набухший пенис куда-то ей в ногу. Одна рука грубо шарила под ее майкой, другая пыталась справиться с кнопкой на поясе джинсов.
— Да прекратишь ты или нет? — процедила Лаки сквозь стиснутые зубы. Она не испугалась, только кипела от бешенства.
— Слушай, ты, дыра, сначала ты меня распалила, а теперь пытаешься отвалить, да? Бросить меня, когда у меня такой стояк?! К чертям долбимым! Ничего у тебя не выйдет!
Обеими руками он потянул с нее джинсы. Пальцы скользнули меж ног, требовательно и неостановимо.
Она чуточку опоздала — слишком много было выпито дешевого вина. Нужно было бы отшить его раньше. Не оставалось ничего иного, как, собрав все силы, нанести старому другу знаменитый удар Сантанджело — удар коленом в пах. Что Лаки и сделала.
От боли мужчина испустил сдавленный вопль и разжал руки.
Она бросилась прочь, поддерживая на бегу спадающие джинсы, лавируя между машинами. Безмозглый онанист. Будь он поласковее и повнимательнее, она бы сама у него отсосала, и позволила бы ему сделать то же.
Было четыре часа утра, но когда Лаки свернула за угол и оказалась у главного входа в отель, то увидела, что празднество все еще продолжалось: машины подъезжали и отъезжали, кто-то из гостей пьяной походкой выползал глотнуть свежего воздуха, кто-то хвастался своими победами, кто-то проклинал поражения.
Она привела в порядок джинсы. Молния была в порядке, а вот верхняя кнопка на поясе отсутствовала. Быстрым движением Лаки одернула вниз майку, чтобы прикрыть зияющую дырку, и нырнула внутрь. Стараясь не обращать на себя внимания, она прошла сквозь казино и вдоль стен направилась к заднему лифтовому холлу.
— Лаки?
Oна не остановилась, даже шага но замедлила.
— Лаки! — Голос раздался ближе, на плечо легла чья-то рука.
Она обернулась с широко раскрытыми, по-детски невинными глазами. Рядом стоял Марко. Настоящий Марко, а не какая-нибудь жалкая его копия.
— О! — со вздохом облегчения вырвалось у нее. — Это ты!
Марко смотрел на нес странным взглядом.
— Что это ты тут делаешь?
— Я… не могла заснуть. Вышла прогуляться.
— Где же это ты гуляла?
От Лаки волнами исходил крепкий винный дух.
Она неопределенно пожала плечами.
— Так. Тут неподалеку.
— А Джино знает, что ты вышла?
— Он спит. — Лаки решила рискнуть — вдруг и правда? — Мне не хотелось тревожить его.
— Девочка, если бы он узнал, что ты вышла па улицу, он и в самом деле встревожился бы, будь уверена.
Топ, которым произносились эти слова, заставил Лаки вздрогнуть.
— Я проголодалась, — кротко сказала она. — Тут где-нибудь можно раздобыть сандвич?
— Я распоряжусь, чтобы тебе принесли в номер. Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Мне еще не хочется возвращаться в номер. В задумчивости Марко почесал щеку, соображая, что предпринять. Если Джино проснется и обнаружит, что дочери в номере нет, он сокрушит стены. Где же она все-таки шлялась? Вид у нее такой, будто она стала непосредственной участницей собачьих боев.
— О'кей, сейчас мы раздобудем тебе сандвич. Пошли. Марко отвел ее в небольшую кофейню, усадил в кабинку, подозвал официантку и сказал Лаки, что отлучится ровно на минуту.
А затем он сделал совершенно правильную вещь. Он позвонил Джино, чтобы поставить его в известность.
— Сукина дочь, — прозвучало в трубке. — И где же она была?
— Не знаю, — ответил Марко. — Попытаюсь выяснить, а затем приведу ее наверх.
Лаки довольная сидела в кабинке, жевала изобретенный Синатрой сандвич, запивая его кока-колой. Марко уселся рядом.
— Это просто шик! — с подъемом воскликнула Лаки. — Нам с тобой нужно общаться вот так почаще.
Накинув на себя купальный халат, Джино прошел в спальню дочери, обнаружив там засунутые под одеяло подушки, и едва слышно выругался. Похоже, что приручить Лаки совершенно невозможно. Ее нужно защитить от нее самой. Значит, он принял правильное решение. Теперь в этом можно быть полностью уверенным.
Марко проводил Лаки до дверей номера.
— Тс-с, — шепнула она, хихикая, вытащила ключ и покачала им в воздухе. — Папочку нельзя будить.
Марко почувствовал нечто похожее па угрызения совести. Некрасиво, конечно, закладывать девочку, по она сама виновата, это для ее же блага.
— Я бы пригласила тебя зайти, — Лаки вновь хихикнула, открывая дверь, — но ему это не понравится. Конечно, ты мог бы позвать меня в свою комнату…
И все в таком роде, так что это даже стало доставать Марко. Джино хватил бы удар, услышь он это.
— Спокойной ночи, Лаки, — быстро проговорил Марко, легонько подтолкнув ее в спину.
— Эй, а поцелуя я что, так и не получу?
Не успел Марко сделать и шагу, как она обвила его шею руками, ее влажные раскрытые губы оказались напротив его рта.
Отстранившись, он быстрым шагом направился к лифту.
За спиной его послышался тяжелый голос Джино.
— Входи, Лаки, нам нужно кое о чем поговорить. Отец и дочь стояли лицом к лицу. Вдвоем. Больше никого.
Глаза Джино скользили по фигуре дочери вверх и вниз, не упуская ничего: грязные порванные джинсы, мятая майка, сбитые в беспорядке волосы.
— Где же ты была, малышка? Лежала под кем-нибудь?
Лаки вспыхнула.
— Что?
— Ты думаешь, я только вчера появился на свет, девочка? Ты считаешь, что если я не так молод, как ты, то, значит, не понимаю, что вокруг происходит?
— Прости… — начала Лаки.
— Мне не нужны твои сраные «прости»! — взорвался он. — Такого дерьма и в моей собственной заднице хватает. С кем это, по-твоему, ты валяешь дурака?
Лаки поразилась не столько крепостью отцовских выражений, сколько тем, что адресованы они были ей.
— Я только вышла пройтись, — смутившись, сказала она.
— Пройтись, да? Вот, значит, почему у тебя такой вид? Одежда — рванье, руки в царапинах. Джинсы сваливаются. Пройтись, да?
— На меня напал мужчина. — В ее голосе послышался вызов. — Я подходила к стоянке, и он напрыгнул на меня.
— Ах вот как? Так же, как тот парень в Швейцарии, правда? Просто получилось так, что он оказался в твоей комнате, снял свою одежду, снял твою одежду и забрался к тебе в постель. В то самое время, как с твоей подругой, спавшей у противоположной стены, происходило то же самое. А что же никто из вас не закричал, но позвал па помощь, а? Ответь же!
Лаки уставилась в пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84