Она оттолкнула Марко в сторону и потянулась за сигаретой, одновременно с этим натягивая на себя простыню.
— А тебе известно, что на открытии присутствовали двое близнецов Кассари? — вдруг спросила она.
— Да, — настороженно ответил Марко. — Мне не хотелось портить тебе праздник.
— Если кто-нибудь сказал бы мне о них раньше, их можно было бы просто вышвырнуть вон.
— Ну конечно. А Рудольфе поднял бы истерику из-за того, как несправедливо обошлись с его друзьями. Все вышло случайно. Я думаю, он ни о чем и не знал.
— Энцо сказал, что позаботится о том, чтобы Рудольфе узнал об этом.
— Вот и хорошо. — Он вытащил у нее изо рта сигарету, затушил в пепельнице. Потянул на себя простыню.
— Иди ко мне, малышка.
Во второй раз они делали это уже не торопясь. Они начали понемногу понимать друг друга — какие позы, какие движения приносили удовольствие, какие — нет.
Лаки смотрела на Марко так, как никогда еще до этого не смотрела на мужчину. Глаза у него зеленовато-серые, в обрамлении густых черных ресниц. Большие руки. Крепкое, какое-то твердое тело — ни одного мягкого местечка. На бедре его она увидела шрам, и ей тут же захотелось узнать, откуда он там появился. Марко начал рассказывать ей о своей жизни. Впервые он раскрывался перед ней, и Лаки ловила каждое слово. Марко говорил о том, чем ему приходилось заниматься, о неуспокоенности, в которой он пребывал до того, пока мать не предложила ему прийти к Джино.
— Она оказалась права. — Марко пожал плечами. — Мы не виделись с ним много лет, и все же он принял меня, как родного сына. Твой отец — великий человек. Ты должна гордиться им.
Ни с кем до этого Лаки не говорила о своих отношениях с отцом. Это принадлежало только ей.
— М-м, — протянула она. — Расскажи мне о том времени, когда ты был еще ребенком, когда Джино жил вместе с вами. Каким он был тогда? Какой была твоя мать? Почему они не поженились?
— А я-то думал, что мы говорим обо мне. Лаки выпрыгнула из постели.
— А почему бы нам не плюнуть на разговоры и не принять душ? Посмотрим, что из этого получится. Марко издал протяжный стон.
— Ничего не получится. Мне уже сорок пять, и сейчас я как выжатый лимон. Пора мне утихомириться и поспать немного.
Она делила постель со многими мужчинами, но ни с кем из них ей еще не хотелось остаться. И теперь Лаки просто не знала, что сказать, что делать в такой ситуации. Она понимала одно: нельзя позволить ему уйти.
— Будешь спать здесь, а я приготовлю тебе завтрак, и денег за это не потребую, — шутливо бросила она.
Но Марко уже выбрался из постели и начал подбирать с полу свою одежду.
О, Боже. К чему же они пришли? Что будет дальше? Ну почему он ей ничего не скажет?
Стоя перед ним обнаженной, со спутанными волосами, Лаки вдруг почувствовала себя совсем беззащитной. Марко натягивал брюки.
— Я все-таки пойду в душ, — произнесла она, ожидая, что он остановит ее. Он зевнул.
— Хорошая мысль.
С чувством полнейшего одиночества на сердце Лаки прошла в ванную, открыла воду. Когда она выйдет из душа, его, наверное, уже здесь не будет. А завтра опять начнется бизнес — и только?
Господи! Такого с ней никогда еще не было! Одно дело хотеть его столько долгих лет, и совсем другое — получить то, что хочешь.
Полностью одетый и застегнутый на все пуговицы, Марко вошел в ванную.
На полочке позади Лаки стоял флакон с шампунем. Сделав вид, что она не заметила вошедшего, Лаки плеснула на себя из флакона и принялась энергично растирать груди.
— Ого! Точно такую же сцену я видел в каком-то порнофильме!
— Скажи, а у твоей жены груди на силиконе? — сладким голосом спросила Лаки. Марко расхохотался.
— Стоять тут голой и вспоминать о Хелене! Когда же я начну тебя понимать?
Разозленная, Лаки резким движением вышла из-под падающих струй, поскользнувшись и едва не упав.
— Ты очень остроумен. Марко протянул ей полотенце.
— Да что это с тобой?
— А сколько раз за ночь ты проделываешь это с ней? В голосе ее прозвучала самая настоящая ревность, и, услышав ее, Лаки сама себя возненавидела.
— Остынь. — Он уже больше не смеялся. — Женщине с твоим опытом не стоило бы задавать подобных вопросов.
Она пришла в ярость.
— Мой опыт? Это что же ты имеешь в виду?
— Твои многочисленные похождения — вот что.
— Я не замужем. Кто может мне запретить? Готова поспорить, что ты тоже до брака не зажимал свои яйца в кулак.
— Это совсем другое дело.
— Что другое дело?
— Я — мужчина.
— Боже! Говоришь ты и в самом деле как сорокапятилетний! Значит, мужчине можно трахаться напропалую, а девушке нет — ты это хочешь сказать?
Марко ухмыльнулся.
— Ты и сама знаешь правила.
— Какие еще долбаные правила? — Лаки почти кричала. — Кто, черт возьми, их установил? Мужчины — вот кто!
— Успокойся, детка. Совершенно не из-за чего лезть в драку.
— А я хочу лезть в драку. Я хочу, чтобы ты понял меня.
— Я понимаю тебя.
Она заговорила спокойнее.
— Нет, не понимаешь. Но поймешь. Мне нравятся привлекательные мужчины. Когда у меня нет более интересного занятия, я приглашаю их в свою постель — потому что мне нравится секс. Я не нимфоманка и не шлюха. В постель с мужчиной я ложусь на своих собственных условиях, а после этого я никогда больше его не вижу — потому что я так хочу. — Она сделала драматическую паузу. — А теперь скажи мне, Марко, скольких девчонок ты уложил в свою постель просто так, от нечего делать, потому лишь только, что тебе понравились их груди, или ягодицы, или красивые длинные ноги? Честно? Ну, сколько?
Он пожал плечами.
— Много.
— Ас многими ли ты после этого встречался? На лице его появилась улыбка.
— О'кей, о'кей. Я понял, к чему ты клонишь. Полотенце упало на пол; Лаки подошла к Марко, обвила руками, прижалась к нему.
— Спасибо и на этом!
Пальцы Марко начали подрагивать.
— Но сейчас тебе никто больше не нужен, потому что у тебя есть я. Так, маленькая? Так, да?
— Ты делаешь мне больно!
— Так, бэби?
Чувство облегчения волной прошло по ее телу. Все-таки она поймала его. О Хелене они будут беспокоиться завтра.
— Сними свою одежду — ив постель, — прошептала она.
Марко подхватил ее на руки и вновь отнес под душ.
— Да, я ведь забыл рассказать тебе про тот порнофильм — она там выделывала такую штуку с мылом… это было нечто! Может, и нам тоже попробовать…
— Может быть, — со счастливой улыбкой согласилась Лаки.
Он начал раздеваться.
— Может, мы…
— А мне показалось, ты говорил, что два раза — это твой предел.
— Послушайте, леди, вы вынуждаете меня превратиться в лжеца!
Рудольфе Кроун и его приятели вышли из дверей «Маджириано» на рассвете. Походка их была нетвердой, манеры — вульгарными. Направлявшаяся домой официантка из бара вызвала у них живейший интерес, и в то время как мужчины впятером занимались тщательным тактильным изучением ее тела, их спутницы, стоя чуть в стороне, пронзительно вскрикивали от смеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84