Но нет — это было нечто куда большее. Это была поглощавшая ее без остатка забота о нем — о том, что он делает, что ощущает. Он должен был принадлежать ей, а она — ему. Вот как все у них должно быть.
Когда они закончили заниматься любовью, на лице Лаки блуждала рассеянная улыбка.
— Когда мы расскажем об этом людям? Марко потянулся, забросил руки за голову.
— Сначала мне нужно будет развязаться с Хеленой. Между нами далеко не все так просто. Она…
— Дура?
— Нет. И прекрати ругаться. Видишь ли, больше всего ее интересует она сама. Она очень красива и… скучна, по-моему. Мне нужно будет купить ей дом в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке, где захочет. На это уйдет месяц-другой.
Лаки встревожилась.
— Месяц-другой? Я не смогу так долго ждать! Марко засмеялся.
— Ну тогда я сегодня же вылечу в Лос-Анджелес и сообщу ей обо всем. Это тебя устраивает?
— Меня устраиваешь ты. Господи! Ты устраиваешь меня так, как никто другой!
Прошел еще час, прежде чем он поднялся с постели и принялся одеваться. Они болтали, хихикали, смеялись, походя со стороны на пару сумасшедших.
— Не могу в это поверить. — Марко покачал головой. — Я знал, что так и будет, но я не знал, что будет именно так.
— А скажи мне — как так? — с интересом спросила Лаки.
— Как… О Боже, я не знаю! Мне сорок пять лет, и у меня такое чувство, что я только сейчас нашел нечто… Да в твоем присутствии я ощущаю себя кретином'.
Она бросилась целовать его, будоража, щекоча своим язычком. Наконец Марко мягко отстранил ее, сказав:
— Все-таки сегодня у меня еще есть и дела. Бизнес — если ты о нем помнишь. Лаки улыбнулась.
— Ну так что же ты не уносишь отсюда свою задницу, любовник?
Даже после его ухода улыбка долго еще не сходила с ее лица. Поднявшись с постели, Лаки быстро оделась в белые джинсы и блузку из мягкого шелка. Затемненные очки смягчили блеск ее глаз. Если так чувствуют себя все влюбленные — нужно разливать это чувство в бутылки, как шампанское. Ничего не стоит сколотить состояние!
Дарио безмятежно сидел в ресторане, играя вилкой в тарелке с яичницей и беконом и размышляя о своем знакомстве с Уоррисом Чартерсом. Было в их встрече нечто особенное — это наверняка. Жизнь еще не сталкивала Дарио с человеком, подобным Уоррису.
— Что это за сценарий, о котором вы говорили? — спросил он после того, как назвал свое имя.
Уоррис со злостью смотрел вслед уходящей от них Лаки.
— Твоя сестрица — это просто бешеная сучка, ты знаешь об этом?
Дарио улыбнулся.
— Приятно встретить человека, чьи взгляды совпадают с твоими.
После такого вступления они очень быстро поладили. Уоррис решил, что если ему не удалось подвигнуть Лаки на разговор с отцом, то, может быть, ее брат окажется более полезным. Он рассказал ему о «Застреленном». О своем намерении либо поставить фильм, либо положить его под сукно — на то время, в течение которого Джино не откажется платить.
— Ты возьмешься помочь мне доставить копию твоему отцу? И выяснить, в какой форме ему будет удобнее платить?
Дарио кивнул, не в силах оторвать своего взгляда от лица Уорриса. Ему виделось в нем что-то декадентское, что-то влекущее, печальное… что-то, к чему он неосознанно стремился…
Остаток вечера они провели в разговорах, и чем больше Дарио делился с ним своими мыслями, тем более заинтересованным становился его собеседник. Потом откуда-то взялись две девицы с длинными волосами и довольно-таки приятными фигурами. Интерес Уорриса к Дарио начал тут же угасать, рука его легла на бедро той, что была пониже ростом.
— Эта киска будет моей. Ты не против? — обратился он к Дарио.
Тот почувствовал резкий укол ревности. Уоррис не понял, не знал…
— Ничуть, — будничным голосом ответил он. — Когда ты передашь мне сценарий?
— Как насчет завтрашнего полудня? Где ты будешь в это время?
— В самолете. Я возвращаюсь в Нью-Йорк.
— Так быстро?
— Здесь мне абсолютно нечего делать.
Похоже, только в этот момент до Уорриса дошло, кем был Дарио, чего он хотел. Глаза их встретились. Уоррис и сам удивился: почему ему потребовалось столько времени, чтобы понять? Рука его соскользнула с бедра девицы.
— Прости, милашка, но только не сегодня. У меня дела.
Та поднялась со стула, обиженная, и потянула за собой подругу.
— Ты мог бы сказать мне, — Уоррис смотрел на него в упор.
Дарио ощутил, как откуда-то снизу в нем начинает подниматься жаркая волна.
— Зачем?
— Все было бы гораздо яснее.
— А сейчас уже ясно?
Уоррис медленно кивнул.
Вспомнив, видимо, о чем-то, Дарио улыбнулся. Он водил вилкой по тарелке с яичницей, посматривая то на входную дверь ресторана, то на часы. Лаки сказала, что завтрак в десять, в «Патио». Сейчас уже половина одиннадцатого, а ее и не видно. Естественно — ведь она условилась о встрече всего лишь с ним, а какое он имеет значение для нее?
Подзывая официантку, он щелкнул пальцами. Ни минуты больше он здесь сидеть не будет. Не лакей же он, в конце концов. А потом, Уоррис сказал, что он вовсе не должен выпрашивать у нее денег, так как есть и другие способы получить то, что принадлежит ему по праву.
Официантка вручила ему счет.
— Желаю вам приятного дня! — Она улыбнулась. Дарио верил, что так оно и окажется. Уоррис пригласил его погостить в Лос-Анджелес.
— Поможешь мне, а я помогу тебе. Вдвоем мы добьемся этих денег — твоих денег, Дарио. У тебя на них не меньше прав, чем у нее. Придумаем, как сорвать приличный куш.
Поднявшись из-за столика, он поспешил к выходу. С Уоррисом они договорились встретиться в аэропорту в одиннадцать тридцать. Опаздывать Дарио не хотел.
Рудольфе горбился на заднем сиденье несущегося по пустынной автостраде «мерседеса». От царившего в машине запаха новой кожи его тошнило, но даже поблевать он не мог — нечем было. Ничего в желудке не осталось.
Он готов умолять, выпрашивая стакан воды — или кофе — чего-нибудь, лишь бы
заглушить омерзительный привкус во рту. С трудом Кроун выпрямил спину — от водителя его отделяла перегородка из толстого стекла, снабженная к тому же матерчатой занавеской.
С губ его сорвался низкий стон. Каждая мышца, каждая косточка тела ныла тупой, безысходной болью, но куда сильнее пугали ее пульсирующие всплески в паху. Рудольфе всегда считал себя виртуозом по части постельных забав. Если что-нибудь серьезно повреждено там… нет, об этом лучше вовсе не думать.
Он прикрыл глаза и снова издал мучительный стон. Поверит ли кто-нибудь, что человек может пройти через такие муки? Ну кто ему поверит?
Братья Кассари — такие обходительные, такие вежливые. Их болтовня у него в офисе о каких-то деньгах, которые они якобы горят желанием вложить в его бизнес.
И они-таки очаровали его. Приехали вместе с ним в Вегас. Привезли с собой пять неоглядных задниц, предложив ему любую на выбор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Когда они закончили заниматься любовью, на лице Лаки блуждала рассеянная улыбка.
— Когда мы расскажем об этом людям? Марко потянулся, забросил руки за голову.
— Сначала мне нужно будет развязаться с Хеленой. Между нами далеко не все так просто. Она…
— Дура?
— Нет. И прекрати ругаться. Видишь ли, больше всего ее интересует она сама. Она очень красива и… скучна, по-моему. Мне нужно будет купить ей дом в Лос-Анджелесе или Нью-Йорке, где захочет. На это уйдет месяц-другой.
Лаки встревожилась.
— Месяц-другой? Я не смогу так долго ждать! Марко засмеялся.
— Ну тогда я сегодня же вылечу в Лос-Анджелес и сообщу ей обо всем. Это тебя устраивает?
— Меня устраиваешь ты. Господи! Ты устраиваешь меня так, как никто другой!
Прошел еще час, прежде чем он поднялся с постели и принялся одеваться. Они болтали, хихикали, смеялись, походя со стороны на пару сумасшедших.
— Не могу в это поверить. — Марко покачал головой. — Я знал, что так и будет, но я не знал, что будет именно так.
— А скажи мне — как так? — с интересом спросила Лаки.
— Как… О Боже, я не знаю! Мне сорок пять лет, и у меня такое чувство, что я только сейчас нашел нечто… Да в твоем присутствии я ощущаю себя кретином'.
Она бросилась целовать его, будоража, щекоча своим язычком. Наконец Марко мягко отстранил ее, сказав:
— Все-таки сегодня у меня еще есть и дела. Бизнес — если ты о нем помнишь. Лаки улыбнулась.
— Ну так что же ты не уносишь отсюда свою задницу, любовник?
Даже после его ухода улыбка долго еще не сходила с ее лица. Поднявшись с постели, Лаки быстро оделась в белые джинсы и блузку из мягкого шелка. Затемненные очки смягчили блеск ее глаз. Если так чувствуют себя все влюбленные — нужно разливать это чувство в бутылки, как шампанское. Ничего не стоит сколотить состояние!
Дарио безмятежно сидел в ресторане, играя вилкой в тарелке с яичницей и беконом и размышляя о своем знакомстве с Уоррисом Чартерсом. Было в их встрече нечто особенное — это наверняка. Жизнь еще не сталкивала Дарио с человеком, подобным Уоррису.
— Что это за сценарий, о котором вы говорили? — спросил он после того, как назвал свое имя.
Уоррис со злостью смотрел вслед уходящей от них Лаки.
— Твоя сестрица — это просто бешеная сучка, ты знаешь об этом?
Дарио улыбнулся.
— Приятно встретить человека, чьи взгляды совпадают с твоими.
После такого вступления они очень быстро поладили. Уоррис решил, что если ему не удалось подвигнуть Лаки на разговор с отцом, то, может быть, ее брат окажется более полезным. Он рассказал ему о «Застреленном». О своем намерении либо поставить фильм, либо положить его под сукно — на то время, в течение которого Джино не откажется платить.
— Ты возьмешься помочь мне доставить копию твоему отцу? И выяснить, в какой форме ему будет удобнее платить?
Дарио кивнул, не в силах оторвать своего взгляда от лица Уорриса. Ему виделось в нем что-то декадентское, что-то влекущее, печальное… что-то, к чему он неосознанно стремился…
Остаток вечера они провели в разговорах, и чем больше Дарио делился с ним своими мыслями, тем более заинтересованным становился его собеседник. Потом откуда-то взялись две девицы с длинными волосами и довольно-таки приятными фигурами. Интерес Уорриса к Дарио начал тут же угасать, рука его легла на бедро той, что была пониже ростом.
— Эта киска будет моей. Ты не против? — обратился он к Дарио.
Тот почувствовал резкий укол ревности. Уоррис не понял, не знал…
— Ничуть, — будничным голосом ответил он. — Когда ты передашь мне сценарий?
— Как насчет завтрашнего полудня? Где ты будешь в это время?
— В самолете. Я возвращаюсь в Нью-Йорк.
— Так быстро?
— Здесь мне абсолютно нечего делать.
Похоже, только в этот момент до Уорриса дошло, кем был Дарио, чего он хотел. Глаза их встретились. Уоррис и сам удивился: почему ему потребовалось столько времени, чтобы понять? Рука его соскользнула с бедра девицы.
— Прости, милашка, но только не сегодня. У меня дела.
Та поднялась со стула, обиженная, и потянула за собой подругу.
— Ты мог бы сказать мне, — Уоррис смотрел на него в упор.
Дарио ощутил, как откуда-то снизу в нем начинает подниматься жаркая волна.
— Зачем?
— Все было бы гораздо яснее.
— А сейчас уже ясно?
Уоррис медленно кивнул.
Вспомнив, видимо, о чем-то, Дарио улыбнулся. Он водил вилкой по тарелке с яичницей, посматривая то на входную дверь ресторана, то на часы. Лаки сказала, что завтрак в десять, в «Патио». Сейчас уже половина одиннадцатого, а ее и не видно. Естественно — ведь она условилась о встрече всего лишь с ним, а какое он имеет значение для нее?
Подзывая официантку, он щелкнул пальцами. Ни минуты больше он здесь сидеть не будет. Не лакей же он, в конце концов. А потом, Уоррис сказал, что он вовсе не должен выпрашивать у нее денег, так как есть и другие способы получить то, что принадлежит ему по праву.
Официантка вручила ему счет.
— Желаю вам приятного дня! — Она улыбнулась. Дарио верил, что так оно и окажется. Уоррис пригласил его погостить в Лос-Анджелес.
— Поможешь мне, а я помогу тебе. Вдвоем мы добьемся этих денег — твоих денег, Дарио. У тебя на них не меньше прав, чем у нее. Придумаем, как сорвать приличный куш.
Поднявшись из-за столика, он поспешил к выходу. С Уоррисом они договорились встретиться в аэропорту в одиннадцать тридцать. Опаздывать Дарио не хотел.
Рудольфе горбился на заднем сиденье несущегося по пустынной автостраде «мерседеса». От царившего в машине запаха новой кожи его тошнило, но даже поблевать он не мог — нечем было. Ничего в желудке не осталось.
Он готов умолять, выпрашивая стакан воды — или кофе — чего-нибудь, лишь бы
заглушить омерзительный привкус во рту. С трудом Кроун выпрямил спину — от водителя его отделяла перегородка из толстого стекла, снабженная к тому же матерчатой занавеской.
С губ его сорвался низкий стон. Каждая мышца, каждая косточка тела ныла тупой, безысходной болью, но куда сильнее пугали ее пульсирующие всплески в паху. Рудольфе всегда считал себя виртуозом по части постельных забав. Если что-нибудь серьезно повреждено там… нет, об этом лучше вовсе не думать.
Он прикрыл глаза и снова издал мучительный стон. Поверит ли кто-нибудь, что человек может пройти через такие муки? Ну кто ему поверит?
Братья Кассари — такие обходительные, такие вежливые. Их болтовня у него в офисе о каких-то деньгах, которые они якобы горят желанием вложить в его бизнес.
И они-таки очаровали его. Приехали вместе с ним в Вегас. Привезли с собой пять неоглядных задниц, предложив ему любую на выбор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84