Сармат засучил рукав и стал
пристраивать штырь к локтю. Виктор решил, что это какое-то оружие, взамен
захваченного дубасовцами меча. Мартын помог затянуть ремни, достал из той
же холщовины два кривых широких лезвия и вставил их в зажимы у локтя и
ладони. Сармат плотно обхватил выступ одного из лезвий, а вторым, что у
локтя, несколько раз подвигал перед собой.
Хрясть! Сармат вонзил лезвие в стену, двинул вперед локоть - второе
лезвие вошло в металл, как в тонкий пластик. Кулак пошел влево, а лезвие
вырезало полуокружность. Сармат выдернул устройство, вонзил рядом
движением кисти... Вырезав аккуратный лаз, Сармат оглядел свою работу и
приступил ко второй стене.
Контейнер оказался жилым. Крупный седовласый мужчина держал перед
собой большой кухонный нож. Из-за его плеча выглядывала девушка. Она
направила на незванных гостей пластиковую бутыль. В пробку воткнута
короткая металлическая трубка, а перед ней на куске проволоки тлеет комок
ваты.
- Мир всем! - сказал Сармат, доброжелательно протягивая вперед
свободную руку.
Девушка недоверчиво и с опаской вглядывалась в зловещие крючья и
лезвия на другой руке, а мужчина медленно опустил нож.
- Ты - Сармат? - спросил он.
- Да. Извини, что вторглись без спроса.
Девушка притушила пальцами запал огнемета и села на маленькую
скамейку. Другая скамья, побольше, была покрыта медвежьей шкурой,
облезшей, с дырами. Голова с осклабившейся беззубой пастью лежала на полу.
Несколько ящиков, ведро, миски, небольшой обшарпанный телевизор и матрас.
Несвежий, сырой воздух.
- Как вы здесь живете?! - удивился Виктор.
- Можешь предложить комнату получше? - осведомился седовласый. -
Скажи спасибо, что к нам попали, через три перехода парашный бокс, вот там
нахлебались бы со своим консервным ножом...
- Где-то здесь Месроп живет, - сказал Мартын, - как до него
добраться?
- Ну, это близко, - ответил хозяин, - проведу. Только кто мне дыру
заштопает, вы же дворникам дорогу указали в наш ярус!
- Уйдем отсюда, - тихо проговорила девушка.
- Спокойно, Вероника, спокойно...
- Уйдем, немедленно уйдем... - Она говорила все громче и закончила
почти криком: - Куда угодно, только подальше из этого склепа, куда угодно!
Седой подсел к ней, обнял за плечи.
- Все, Вероника, все, сейчас проведу их, и все, собирай барахло...
- Барахло! - с презрением сказала девушка и вскочила со скамьи, -
сейчас все соберу. - С этими словами она принялась сбрасывать на пол
миски, грохнула большую кастрюлю, посыпались вилки.
- Барахло! - кричала она, пиная скарб, и только теснота мешала ей
развернуться. Под конец она отпихнула подвернувшегося дружинника и поддала
ногой телевизор. Плоская коробочка отлетела в сторону и включилась.
Замигали и затренькали музыкальные позывные новостей часа, экран болтался
на антенном шнуре и дикторша, висевшая вниз головой уже открыла рот, чтобы
порадовать зрителей очередным трепнабором. Но тут девушка оборвала шнур и,
раскрутив над головами присевших гостей, ахнула коробку об стену. Экран
покрылся сетью трещин, моргнул пару раз и сдох.
Седовласый пожал плечами и отодвинул щит. Они протиснулись в
следующий контейнер, оттуда в другой, оставив за спиной грохот и лязг
разносимого вдребезги жилья.
По пути седовласый бормотал Сармату о том, что жить в конуре такой
невозможно, но здесь хоть крыша над головой, и каждую минуту не лезут со
всех сторон, как в городе, а ему нож острый, когда вокруг много народу, в
детстве попал в аварию, автобус упал в ущелье, он почти сутки среди трупов
лежал, придавленный, пока не выполз и не поднял крик. С тех пор толпа ему
неприятна, вроде бы живые люди, а толку от них, как от покойников.
Ему явно хотелось выговориться. И он сообщил о том, какая на первом
ярусе живет гнусь и мерзь, каждый второй - дворник, совсем дворники
обнаглели, тащат все, что попадется, расковыряли полхибары, нарвутся рано
или поздно на Черный Ящик, вот оттуда смертушка выйдет и всех разом
накроет, конец мукам нашим...
Они попали в большой длинный контейнер, дыры вдоль стен были прикрыты
чем попало, а в ближнюю упирался щит с обрывком дряхлой надписи. Виктор
склонил голову набок и прочитал: "ия едины".
- Все. - Сармат поднял руку. - Дальше я знаю, спасибо. Заходите в
штаб, поможем по мере сил. Направление, может, выбьем.
- Да есть у меня направление, - тоскливо сказал мужчина, - четвертый
месяц отмечаемся, толку никакого. Вход дальше, туда идите.
Повернулся и исчез в темноте.
Люмкраску здесь берегли, скупые мазки у входов еле освещали
контейнер. Сармат быстро прошел его, перелез в следующий, такой же большой
и длинный. И здесь несколько дыр.
Сармат уверенно подошел к одной из них.
- Месроп, ты жив? - громко спросил он.
Мешковина откинулась, из пролома выбрался, зевая, щуплый невысокий
человек с густой бородой. Увидев Сармата, кивнул, сказал "ага" и полез
обратно. Через минуту вылез и, глянув по сторонам, сунул Сармату небольшой
предмет, завернутый в тряпицу.
Из соседней дыры раздались гулкие ухающие звуки, будто кашляли и
чихали одновременно. Жалобный голос заканючил, заныл, а другой негромко,
еле слышным шепотом успокаивал.
На вопросительный взгляд Сармата Месроп притронулся пальцем ко лбу.
Потом они тихо заговорили. Виктор прошел по контейнеру, вернулся. Соседняя
дыра не была прикрыта. Ее рваный контур не совпадал с разрезом во второй
стене, в такую узкую щель с трудом мог протиснуться не очень полный
человек. Темно, ничего не видно.
Стоны и всхлипы прекратились. Кто-то, осторожно ступая, подошел к
проему, и на Виктора уставились мутные глаза.
Виктора поразили не глаза, и не лицо, иссеченное мелкими морщинами, и
не абсолютно лысая голова. Он понял, что это не старик, а чуть ли не его
ровесник, разве что немного старше. Почему он так решил, было непонятно.
Совсем непонятны были и слова лысого.
- А, ты уже пришел, - сказал он и исчез.
Потом в темном проеме возникло другое лицо, и хотя в полутьме трудно
было разглядеть его, Виктор уже знал, что это девушка и волосы ее как
огонь, а потом он вгляделся и увидел глаза.
- Здравствуй, Ксения, - сказал он.
4
Вода затопила третью щепку. Солнце проклюнулось из-за домов на
взгорье. С берега больше не стреляли, но у моста шла подозрительная возня.
Он сполз к воде и разглядел в прицеле большой ржавый катер. На него
втаскивали щиты, две фигуры маячили у кормы, доносился слабый
металлический лязг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
пристраивать штырь к локтю. Виктор решил, что это какое-то оружие, взамен
захваченного дубасовцами меча. Мартын помог затянуть ремни, достал из той
же холщовины два кривых широких лезвия и вставил их в зажимы у локтя и
ладони. Сармат плотно обхватил выступ одного из лезвий, а вторым, что у
локтя, несколько раз подвигал перед собой.
Хрясть! Сармат вонзил лезвие в стену, двинул вперед локоть - второе
лезвие вошло в металл, как в тонкий пластик. Кулак пошел влево, а лезвие
вырезало полуокружность. Сармат выдернул устройство, вонзил рядом
движением кисти... Вырезав аккуратный лаз, Сармат оглядел свою работу и
приступил ко второй стене.
Контейнер оказался жилым. Крупный седовласый мужчина держал перед
собой большой кухонный нож. Из-за его плеча выглядывала девушка. Она
направила на незванных гостей пластиковую бутыль. В пробку воткнута
короткая металлическая трубка, а перед ней на куске проволоки тлеет комок
ваты.
- Мир всем! - сказал Сармат, доброжелательно протягивая вперед
свободную руку.
Девушка недоверчиво и с опаской вглядывалась в зловещие крючья и
лезвия на другой руке, а мужчина медленно опустил нож.
- Ты - Сармат? - спросил он.
- Да. Извини, что вторглись без спроса.
Девушка притушила пальцами запал огнемета и села на маленькую
скамейку. Другая скамья, побольше, была покрыта медвежьей шкурой,
облезшей, с дырами. Голова с осклабившейся беззубой пастью лежала на полу.
Несколько ящиков, ведро, миски, небольшой обшарпанный телевизор и матрас.
Несвежий, сырой воздух.
- Как вы здесь живете?! - удивился Виктор.
- Можешь предложить комнату получше? - осведомился седовласый. -
Скажи спасибо, что к нам попали, через три перехода парашный бокс, вот там
нахлебались бы со своим консервным ножом...
- Где-то здесь Месроп живет, - сказал Мартын, - как до него
добраться?
- Ну, это близко, - ответил хозяин, - проведу. Только кто мне дыру
заштопает, вы же дворникам дорогу указали в наш ярус!
- Уйдем отсюда, - тихо проговорила девушка.
- Спокойно, Вероника, спокойно...
- Уйдем, немедленно уйдем... - Она говорила все громче и закончила
почти криком: - Куда угодно, только подальше из этого склепа, куда угодно!
Седой подсел к ней, обнял за плечи.
- Все, Вероника, все, сейчас проведу их, и все, собирай барахло...
- Барахло! - с презрением сказала девушка и вскочила со скамьи, -
сейчас все соберу. - С этими словами она принялась сбрасывать на пол
миски, грохнула большую кастрюлю, посыпались вилки.
- Барахло! - кричала она, пиная скарб, и только теснота мешала ей
развернуться. Под конец она отпихнула подвернувшегося дружинника и поддала
ногой телевизор. Плоская коробочка отлетела в сторону и включилась.
Замигали и затренькали музыкальные позывные новостей часа, экран болтался
на антенном шнуре и дикторша, висевшая вниз головой уже открыла рот, чтобы
порадовать зрителей очередным трепнабором. Но тут девушка оборвала шнур и,
раскрутив над головами присевших гостей, ахнула коробку об стену. Экран
покрылся сетью трещин, моргнул пару раз и сдох.
Седовласый пожал плечами и отодвинул щит. Они протиснулись в
следующий контейнер, оттуда в другой, оставив за спиной грохот и лязг
разносимого вдребезги жилья.
По пути седовласый бормотал Сармату о том, что жить в конуре такой
невозможно, но здесь хоть крыша над головой, и каждую минуту не лезут со
всех сторон, как в городе, а ему нож острый, когда вокруг много народу, в
детстве попал в аварию, автобус упал в ущелье, он почти сутки среди трупов
лежал, придавленный, пока не выполз и не поднял крик. С тех пор толпа ему
неприятна, вроде бы живые люди, а толку от них, как от покойников.
Ему явно хотелось выговориться. И он сообщил о том, какая на первом
ярусе живет гнусь и мерзь, каждый второй - дворник, совсем дворники
обнаглели, тащат все, что попадется, расковыряли полхибары, нарвутся рано
или поздно на Черный Ящик, вот оттуда смертушка выйдет и всех разом
накроет, конец мукам нашим...
Они попали в большой длинный контейнер, дыры вдоль стен были прикрыты
чем попало, а в ближнюю упирался щит с обрывком дряхлой надписи. Виктор
склонил голову набок и прочитал: "ия едины".
- Все. - Сармат поднял руку. - Дальше я знаю, спасибо. Заходите в
штаб, поможем по мере сил. Направление, может, выбьем.
- Да есть у меня направление, - тоскливо сказал мужчина, - четвертый
месяц отмечаемся, толку никакого. Вход дальше, туда идите.
Повернулся и исчез в темноте.
Люмкраску здесь берегли, скупые мазки у входов еле освещали
контейнер. Сармат быстро прошел его, перелез в следующий, такой же большой
и длинный. И здесь несколько дыр.
Сармат уверенно подошел к одной из них.
- Месроп, ты жив? - громко спросил он.
Мешковина откинулась, из пролома выбрался, зевая, щуплый невысокий
человек с густой бородой. Увидев Сармата, кивнул, сказал "ага" и полез
обратно. Через минуту вылез и, глянув по сторонам, сунул Сармату небольшой
предмет, завернутый в тряпицу.
Из соседней дыры раздались гулкие ухающие звуки, будто кашляли и
чихали одновременно. Жалобный голос заканючил, заныл, а другой негромко,
еле слышным шепотом успокаивал.
На вопросительный взгляд Сармата Месроп притронулся пальцем ко лбу.
Потом они тихо заговорили. Виктор прошел по контейнеру, вернулся. Соседняя
дыра не была прикрыта. Ее рваный контур не совпадал с разрезом во второй
стене, в такую узкую щель с трудом мог протиснуться не очень полный
человек. Темно, ничего не видно.
Стоны и всхлипы прекратились. Кто-то, осторожно ступая, подошел к
проему, и на Виктора уставились мутные глаза.
Виктора поразили не глаза, и не лицо, иссеченное мелкими морщинами, и
не абсолютно лысая голова. Он понял, что это не старик, а чуть ли не его
ровесник, разве что немного старше. Почему он так решил, было непонятно.
Совсем непонятны были и слова лысого.
- А, ты уже пришел, - сказал он и исчез.
Потом в темном проеме возникло другое лицо, и хотя в полутьме трудно
было разглядеть его, Виктор уже знал, что это девушка и волосы ее как
огонь, а потом он вгляделся и увидел глаза.
- Здравствуй, Ксения, - сказал он.
4
Вода затопила третью щепку. Солнце проклюнулось из-за домов на
взгорье. С берега больше не стреляли, но у моста шла подозрительная возня.
Он сполз к воде и разглядел в прицеле большой ржавый катер. На него
втаскивали щиты, две фигуры маячили у кормы, доносился слабый
металлический лязг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144