И ему, Виктору, совершенно не
улыбается, если на очередном Сборе Николай вдруг встанет и ласковым
голосочком начнет выкладывать всем присутствующим о том, кто с кем
встречался и о чем говорил. Сармату все можно объяснить, но лучше это
делать самому и первым. Правитель - мужик горячий. Иногда подолгу тянет да
взвешивает, а порой сначала рубанет, а потом только смотрит - кого и куда.
Стареет, что ли?
- Ну, не придет так не придет, - развел руками доктор Мальстрем. -
Тогда мы через полчасика и продолжим. Я поговорю предварительно кое с кем,
у нас тут свои сложности. А вы можете отдохнуть, поесть. Или прогуляйтесь
по зданию.
- Мы лучше походим, посмотрим, - сказал Месроп. - Может, на смотровую
площадку поднимемся. Благо, лифт работает.
- Лифт? - Доктор Мальстрем посмотрел куда-то в сторону, потом слабо
улыбнулся. - Лифт - это наша маленькая показуха. Когда мне сообщили, что
на плоту еще двое, я велел проводить ко мне на лифте и его специально
включили. Топлива для генераторов хватает, но тросы проржавели, лучше не
рисковать.
Виктор сделал в памяти еще одну зарубку. Значит, отсюда ведется
наблюдение. Хорошая подзорная труба или даже уцелевший бинокль - давняя
мечта. Пусть ученые потрясут свое добро, в конце концов, должны они его
ублажать или нет?
- Оптика у вас хорошая? - небрежно спросил он.
- Не жалуемся, - ответил доктор.
- Да, если машины работают...
- У нас все работает, - перебил его доктор, извинился и сказал, что
должен бежать, а на просьбу Месропа дать провожатого, кивнул и вышел из
кабинета.
Минут пять они ждали, придет ли кто за ними, но, так и не дождавшись,
покинули комнату.
- Я здесь не очень ориентируюсь, - сказал Месроп, - но кое-что помню.
Пошли на лестницу!
В конце коридора, за большой, темного дерева, дверью, обнаружилась
лестница. Широкая люминофорная полоса освещала ступени. Через несколько
пролетов Месроп запыхался, махнул рукой и сунулся было в дверь, но не
тут-то было.
- Заперто, - огорчился он.
Виктор пожал плечами. Удивительно, если бы она была нараспашку.
Месроп почесал затылок, потом хитро улыбнулся и, встав на цыпочки, пошарил
по косяку.
- Ха! - И торжествующе показал ключ. - Старые студенческие хитрости.
На этаже пусто, безлюдно. Откуда-то из-за стен доносился слабый гул,
пощелкивание. Виктор насторожился, а потом сообразил, что эти давно
забытые звуки издают работающие машины.
На дверях были таблички, но под стеклами в мелких трещинах невозможно
было разобрать, что на них написано. На некоторых дверях белой краской
намалеваны номера. Пару раз они заметили белый кружок, перечеркнутый
крестом. В одну из таких дверей, повинуясь внезапному наитию, и толкнулся
Виктор. Дверь была не заперта.
В темное помещение пробивались тонкие лучики света. Месроп пошел
вперед, натолкнулся на лязгнувший предмет и негромко выругался. Заскрипел
ставень, и они на миг зажмурились от яркого света.
Отсюда хорошо были видны быки моста с разношерстными пролетами,
крыши, выглядывавшие из зарослей на том берегу, и часть монастырской
стены.
Виктор долго смотрел на спокойное течение воды, на густые облака,
сгрудившиеся далеко на горизонте. Хороший отсюда вид, подумал он, а потом,
задев локтем холодный металл, осмотрелся и обнаружил, что рядом с ним у
оконного проема на массивной треноге стоит спаренная пулеметная установка.
Он цокнул языком и уважительно оглядел вороненый короб, провел рукой
по ребристым стволам и не смог удержаться от соблазна: влез на высокое
сиденье и повел стволами вправо-влево. Клавиша под скобой, очевидно,
включала прицельный экран, но Виктор не стал трогать систему управления.
Глядя вдоль стволов, он засек сектор обстрела. Он был уверен, что машинка
работает. Неважно, почему здесь техника держится - помогают ли вымазанные
дегтем стены или ученые чего придумали - одна такая машинка уложит сотню,
если, конечно, без ума на нее переть. А ведь и поперли бы, на лодках и
плотах, а отсюда, не вставая с вертящегося сиденья, всех спокойно и
утопили бы, как котят в кадке.
Месроп, искоса глянув на Виктора, припавшего к пулемету, усмехнулся,
и снова обратил взор на плававшую в зелени Москву.
- Сколько здесь таких штучек? - спросил Виктор, с неохотой слезая с
сиденья.
- Да я тут был всего ничего... - начал Месроп, но встретив
пристальный взгляд Виктора, хмыкнул. - Порядочно. Тут много чего есть.
Этажом выше, если не ошибаюсь - орудия, а на смотровой, кажется, лазер
стоит.
- Пошли на смотровую! - загорелся Виктор.
Боевые лазеры в деле он видел только в фильмах, да и то давно, когда
еще техника работала. Старый вояка Семен Афанасьевич рассказывал, что у
них было два славных лазера, но когда их пустили в ход во время очередной
осады, сработал только один, а второй даже не фыркнул. Впрочем, хватило и
одного: пожгли все осадные башни итильцев. С тех пор, правда, и второй не
работает, но об этом враг не знает.
Месроп немного поартачился, на смотровую ему лезть было неохота, но
потом смирился и, ворча, побрел к лестнице.
Минут через десять они вышли на темный этаж. Смотровая оказалась
большой комнатой с длинными, во всю стену окнами, прикрытыми ставнями, от
которых крепко несло смолой.
К толстой, с двумя вздутиями на концах, трубе тянулись шланги и
провода, турель, к которой была привинчена труба, грубо сварена из толстых
железных полос. С некоторым разочарованием Виктор оглядел устройство - оно
ничем не напоминало ему грозные конструкции, поблескивающие стеклом и
хромированным металлом, виденные в полузабытых фильмах. Но именно грубость
конструкции убедила его, что это тоже - действует!
Не прикасаясь ни к чему, он обошел турель. Сбоку к трубе двумя
стальными хомутами притянута труба поменьше. Виктор насупил брови.
- Ты гляди, - потыкал пальцем в устройство Месроп, - они телескоп
приспособили.
Для Виктора этих слов было достаточно. Оптика! Он нагнулся к
телескопу и уперся в мягкую пластиковую насадку, выпиравшую из торца.
В первый миг он не понял, что перед ним. Потом сообразил: окно,
вернее часть окна, с задернутой темной занавеской. Он поднял голову и
обнаружил сбоку ручку с круглым набалдашником. Снова припал к окуляру,
крутанул ручку. Окно поехало назад, отдалилось, и вдруг он сообразил, что
смотрит на Хоромы. Ему даже показалось на миг, что это его окно. Двигая
ручку вверх и вниз и вращая ее, он прошелся по верхним этажам дома на
Котельнической. Вскоре он понял, что телескоп был направлен на окна
Мартына - темно-вишневые занавески только у него, да и отсюда можно было
разглядеть наглухо заделанную форточку в одном из окон - след бурного
празднования чьих-то именин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
улыбается, если на очередном Сборе Николай вдруг встанет и ласковым
голосочком начнет выкладывать всем присутствующим о том, кто с кем
встречался и о чем говорил. Сармату все можно объяснить, но лучше это
делать самому и первым. Правитель - мужик горячий. Иногда подолгу тянет да
взвешивает, а порой сначала рубанет, а потом только смотрит - кого и куда.
Стареет, что ли?
- Ну, не придет так не придет, - развел руками доктор Мальстрем. -
Тогда мы через полчасика и продолжим. Я поговорю предварительно кое с кем,
у нас тут свои сложности. А вы можете отдохнуть, поесть. Или прогуляйтесь
по зданию.
- Мы лучше походим, посмотрим, - сказал Месроп. - Может, на смотровую
площадку поднимемся. Благо, лифт работает.
- Лифт? - Доктор Мальстрем посмотрел куда-то в сторону, потом слабо
улыбнулся. - Лифт - это наша маленькая показуха. Когда мне сообщили, что
на плоту еще двое, я велел проводить ко мне на лифте и его специально
включили. Топлива для генераторов хватает, но тросы проржавели, лучше не
рисковать.
Виктор сделал в памяти еще одну зарубку. Значит, отсюда ведется
наблюдение. Хорошая подзорная труба или даже уцелевший бинокль - давняя
мечта. Пусть ученые потрясут свое добро, в конце концов, должны они его
ублажать или нет?
- Оптика у вас хорошая? - небрежно спросил он.
- Не жалуемся, - ответил доктор.
- Да, если машины работают...
- У нас все работает, - перебил его доктор, извинился и сказал, что
должен бежать, а на просьбу Месропа дать провожатого, кивнул и вышел из
кабинета.
Минут пять они ждали, придет ли кто за ними, но, так и не дождавшись,
покинули комнату.
- Я здесь не очень ориентируюсь, - сказал Месроп, - но кое-что помню.
Пошли на лестницу!
В конце коридора, за большой, темного дерева, дверью, обнаружилась
лестница. Широкая люминофорная полоса освещала ступени. Через несколько
пролетов Месроп запыхался, махнул рукой и сунулся было в дверь, но не
тут-то было.
- Заперто, - огорчился он.
Виктор пожал плечами. Удивительно, если бы она была нараспашку.
Месроп почесал затылок, потом хитро улыбнулся и, встав на цыпочки, пошарил
по косяку.
- Ха! - И торжествующе показал ключ. - Старые студенческие хитрости.
На этаже пусто, безлюдно. Откуда-то из-за стен доносился слабый гул,
пощелкивание. Виктор насторожился, а потом сообразил, что эти давно
забытые звуки издают работающие машины.
На дверях были таблички, но под стеклами в мелких трещинах невозможно
было разобрать, что на них написано. На некоторых дверях белой краской
намалеваны номера. Пару раз они заметили белый кружок, перечеркнутый
крестом. В одну из таких дверей, повинуясь внезапному наитию, и толкнулся
Виктор. Дверь была не заперта.
В темное помещение пробивались тонкие лучики света. Месроп пошел
вперед, натолкнулся на лязгнувший предмет и негромко выругался. Заскрипел
ставень, и они на миг зажмурились от яркого света.
Отсюда хорошо были видны быки моста с разношерстными пролетами,
крыши, выглядывавшие из зарослей на том берегу, и часть монастырской
стены.
Виктор долго смотрел на спокойное течение воды, на густые облака,
сгрудившиеся далеко на горизонте. Хороший отсюда вид, подумал он, а потом,
задев локтем холодный металл, осмотрелся и обнаружил, что рядом с ним у
оконного проема на массивной треноге стоит спаренная пулеметная установка.
Он цокнул языком и уважительно оглядел вороненый короб, провел рукой
по ребристым стволам и не смог удержаться от соблазна: влез на высокое
сиденье и повел стволами вправо-влево. Клавиша под скобой, очевидно,
включала прицельный экран, но Виктор не стал трогать систему управления.
Глядя вдоль стволов, он засек сектор обстрела. Он был уверен, что машинка
работает. Неважно, почему здесь техника держится - помогают ли вымазанные
дегтем стены или ученые чего придумали - одна такая машинка уложит сотню,
если, конечно, без ума на нее переть. А ведь и поперли бы, на лодках и
плотах, а отсюда, не вставая с вертящегося сиденья, всех спокойно и
утопили бы, как котят в кадке.
Месроп, искоса глянув на Виктора, припавшего к пулемету, усмехнулся,
и снова обратил взор на плававшую в зелени Москву.
- Сколько здесь таких штучек? - спросил Виктор, с неохотой слезая с
сиденья.
- Да я тут был всего ничего... - начал Месроп, но встретив
пристальный взгляд Виктора, хмыкнул. - Порядочно. Тут много чего есть.
Этажом выше, если не ошибаюсь - орудия, а на смотровой, кажется, лазер
стоит.
- Пошли на смотровую! - загорелся Виктор.
Боевые лазеры в деле он видел только в фильмах, да и то давно, когда
еще техника работала. Старый вояка Семен Афанасьевич рассказывал, что у
них было два славных лазера, но когда их пустили в ход во время очередной
осады, сработал только один, а второй даже не фыркнул. Впрочем, хватило и
одного: пожгли все осадные башни итильцев. С тех пор, правда, и второй не
работает, но об этом враг не знает.
Месроп немного поартачился, на смотровую ему лезть было неохота, но
потом смирился и, ворча, побрел к лестнице.
Минут через десять они вышли на темный этаж. Смотровая оказалась
большой комнатой с длинными, во всю стену окнами, прикрытыми ставнями, от
которых крепко несло смолой.
К толстой, с двумя вздутиями на концах, трубе тянулись шланги и
провода, турель, к которой была привинчена труба, грубо сварена из толстых
железных полос. С некоторым разочарованием Виктор оглядел устройство - оно
ничем не напоминало ему грозные конструкции, поблескивающие стеклом и
хромированным металлом, виденные в полузабытых фильмах. Но именно грубость
конструкции убедила его, что это тоже - действует!
Не прикасаясь ни к чему, он обошел турель. Сбоку к трубе двумя
стальными хомутами притянута труба поменьше. Виктор насупил брови.
- Ты гляди, - потыкал пальцем в устройство Месроп, - они телескоп
приспособили.
Для Виктора этих слов было достаточно. Оптика! Он нагнулся к
телескопу и уперся в мягкую пластиковую насадку, выпиравшую из торца.
В первый миг он не понял, что перед ним. Потом сообразил: окно,
вернее часть окна, с задернутой темной занавеской. Он поднял голову и
обнаружил сбоку ручку с круглым набалдашником. Снова припал к окуляру,
крутанул ручку. Окно поехало назад, отдалилось, и вдруг он сообразил, что
смотрит на Хоромы. Ему даже показалось на миг, что это его окно. Двигая
ручку вверх и вниз и вращая ее, он прошелся по верхним этажам дома на
Котельнической. Вскоре он понял, что телескоп был направлен на окна
Мартына - темно-вишневые занавески только у него, да и отсюда можно было
разглядеть наглухо заделанную форточку в одном из окон - след бурного
празднования чьих-то именин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144