Она кивнула Саре-Джо и сказала:
– Здравствуйте, миссис Минтон. Вы сегодня очаровательны. Она и впрямь была очаровательна, несмотря на чересчур изысканное платье. Но какая-то безжизненная, подумалось Алекс. Сара-Джо не способна выглядеть оживленной и бодрой. В красоте ее чудилось нечто бесплотное, словно ее пребывание на земле было мимолетным и ничтожным. Она одарила Алекс неопределенной, сдержанной улыбкой и, пробормотав «благодарю», пригубила вина.
– Я слышал, это вы нашли тело Клейстера.
– Папа, мы пришли отдохнуть, – сказал Джуниор. – Алекс не хочется обсуждать эти ужасы.
– Нет-нет, ничего. Рано или поздно я бы сама об этом заговорила.
– Вряд ли вы встретили его в том притоне случайно, да еще и в кабину к нему забрались, – заметил Ангус, перекатывая сигарету из одного угла рта в другой.
– Не случайно.
Она пересказала им свои телефонные переговоры с Клейстером.
– Батрак этот был врун, бабник, а что хуже всего, еще и жульничал в покер, – с некоторой горячностью заявил Ангус. – За последние годы он и вовсе напрочь отупел и обезумел. Потому мне и пришлось его выгнать. Надеюсь, у вас хватило здравого смысла не поверить его россказням.
Посреди этой речи Ангус махнул официанту, чтобы тот принес всем выпить.
– Конечно же, Клейстер вполне мог видеть, кто прошел в конюшню с Сединой, но увидел-то он кого? Придурка Бада.
Выложив это, он, не давая Алекс возможности усомниться в сказанном, принялся расписывать достоинства жокея из Руидосо, которого хотел переманить к себе. Поскольку хозяевами стола были Минтоны, воспитание не позволило Алекс сразу возобновить разговор о Клейстере Хикаме.
Когда все выпили по бокалу, Ангус и Джуниор предложили сходить к общему столу и принести дамам закусок и жареной на вертеле дичи. Алекс охотнее выстояла бы очередь к столу сама. Ей было нелегко поддерживать светскую беседу с Сарой-Джо, но, когда мужчины отошли, она храбро начала разговор.
– Вы давно в этом клубе?
– Ангус был в числе основателей, – рассеянно ответила Сара-Джо. Она не отрываясь смотрела на бесконечный хоровод пар, отплясывавших на танцевальной площадке тустеп.
– И в чем только он у вас не участвует, – обронила Алекс.
– Он любит быть в курсе того, что происходит в городе.
– И прикладывать к этому руку.
– Да. Он многое затевает и очень разбрасывается. – Она учтиво вздохнула. – Понимаете, у Ангуса потребность нравиться людям. Вечно он кого-то уговаривает, за что-то агитирует – как будто это очень важно.
Алекс сложила руки под подбородком, опершись локтями о стол.
– Вы считаете, неважно, что они думают?
– Нет. – Ее завороженность танцующими рассеялась. Впервые за весь вечер она посмотрела Алекс прямо в глаза. – Не придавайте большого значения ухаживаниям сына.
– Вот как?
– Он заигрывает с каждой новой знакомей. Алекс медленно опустила руки на колени. В ней поднималась мутная волна гнева, но, овладев собой, она тихо и ровно сказала:
– Мне неприятен ваш намек, миссис Минтон. Сара-Джо безучастно пожала плечом.
– Мои мужчины оба очаровательны, и оба это хорошо знают. Женщины, как правило, не понимают одной простой вещи: ухаживания что того, что другого ровным счетом ничего не означают.
– Не сомневаюсь, что с Ангусом дело именно так и обстоит, но что касается Джуниора, то не уверена. Три бывших жены могут и не согласиться с вашим утверждением – Они все для него не подходили.
– А моя мать? Она бы тоже ему не подошла? Сара-Джо вновь остановила на Алекс свой лишенный выражения взгляд.
– Абсолютно не подходила. А вы, знаете ли, очень на нее похожи.
– Да?
– Вам нравится вносить разлад. Вашей матери непременно надо было встревать в такие дела, от которых одно беспокойство. Разница между вами и ею лишь в том, что вы еще большая мастерица причинять неприятности и вызывать враждебность. Вы прямолинейны до бестактности; это, очевидно, за счет плохого воспитания., Она подняла глаза: позади Алекс кто-то подошел к их столу.
– Добрый вечер, Сара-Джо.
– Судья Уоллес! – Лицо Сары-Джо засияло нежной улыбкой. Невозможно было даже заподозрить, что она только что выпускала жало. – Здравствуйте, Стейси.
Алекс обернулась; лицо ее еще горело от несправедливых нападок Сары-Джо. Судья Уоллес смотрел на нее сверху вниз с явным неодобрением, словно само ее присутствие нарушало клубные порядки.
– Здравствуйте, мисс Гейгер.
– Здравствуйте, судья.
Стоявшая возле него женщина смотрела на Алекс с не меньшим осуждением, но почему? Этого Алекс понять не могла. Очевидно, среди этих людей один лишь Джуниор относится к ней дружелюбно.
Судья подтолкнул свою спутницу под локоть, и они направились к другому столу.
– Это его жена? – спросила Алекс, наблюдая за ними.
– Господи помилуй, нет, что вы. Это его дочь. Бедняжка Стейси. Неизменно безвкусно одета.
Стейси Уоллес все еще не сводила с Алекс исполненного злобы взгляда и прямо-таки заворожила ее. Алекс отвела от Стейси глаза, только когда вернувшийся к столу с двумя тарелками еды Джуниор, усаживаясь, задел коленом ее ногу.
– Надеюсь, вы любите грудинку с фасолью. – Он проследил за направлением ее взгляда. – Привет, Стейси. – Он подмигнул и дружески помахал ей рукой.
Губы ее раздвинулись в неуверенной улыбке. Покраснев, она прикрыла рукой вырез платья, будто смущенная девочка, и застенчиво отозвалась:
– Привет, Джуниор.
– Так как же?
Хотя судья и его дочь-хамелеон по-прежнему занимали Алекс, этот краткий вопрос Джуниора заставил ее обернуться.
– Простите?
– Любите грудинку с фасолью?
– Сейчас увидите, – засмеялась она, расстилая на коленях салфетку.
В нарушение великосветских приличий она уничтожила большую часть того, что лежало у нее на тарелке, и ее здоровый аппетит вызвал одобрение Ангуса.
– А вот Сара-Джо ест, как птичка. Не нравится тебе грудинка, да, солнышко? – спросил он, заглядывая в тарелку жены, оставшуюся почти нетронутой.
– Немного суховата.
– Хочешь, я закажу тебе чего-нибудь еще?
– Нет, благодарю.
Когда они отужинали, Ангус вытащил из кармана новую сигару и закурил. Помахав спичкой, предложил:
– А отчего бы вам не потанцевать?
– Хотите? – осведомился Джуниор.
– Конечно. – Алекс отодвинула стул и встала. – Правда, в подобных танцах я не сильна, так что, пожалуйста, что-нибудь не слишком экстравагантное.
Джуниор привлек ее к себе и, вопреки ее просьбе, исполнил несколько замысловатых поворотов и наклонов.
– Очень мило, – улыбнулся он, глядя на нее сверху вниз, и перешел на более спокойный тустеп. Рукой, лежавшей у нее на талии, он притянул ее к себе поближе. – Очень, очень мило.
Алекс не возражала: ей нравилось ощущать себя в крепких мужских объятиях. Ее партнер был хорош собой, обаятелен и умел внушить женщине, что она прекрасна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Здравствуйте, миссис Минтон. Вы сегодня очаровательны. Она и впрямь была очаровательна, несмотря на чересчур изысканное платье. Но какая-то безжизненная, подумалось Алекс. Сара-Джо не способна выглядеть оживленной и бодрой. В красоте ее чудилось нечто бесплотное, словно ее пребывание на земле было мимолетным и ничтожным. Она одарила Алекс неопределенной, сдержанной улыбкой и, пробормотав «благодарю», пригубила вина.
– Я слышал, это вы нашли тело Клейстера.
– Папа, мы пришли отдохнуть, – сказал Джуниор. – Алекс не хочется обсуждать эти ужасы.
– Нет-нет, ничего. Рано или поздно я бы сама об этом заговорила.
– Вряд ли вы встретили его в том притоне случайно, да еще и в кабину к нему забрались, – заметил Ангус, перекатывая сигарету из одного угла рта в другой.
– Не случайно.
Она пересказала им свои телефонные переговоры с Клейстером.
– Батрак этот был врун, бабник, а что хуже всего, еще и жульничал в покер, – с некоторой горячностью заявил Ангус. – За последние годы он и вовсе напрочь отупел и обезумел. Потому мне и пришлось его выгнать. Надеюсь, у вас хватило здравого смысла не поверить его россказням.
Посреди этой речи Ангус махнул официанту, чтобы тот принес всем выпить.
– Конечно же, Клейстер вполне мог видеть, кто прошел в конюшню с Сединой, но увидел-то он кого? Придурка Бада.
Выложив это, он, не давая Алекс возможности усомниться в сказанном, принялся расписывать достоинства жокея из Руидосо, которого хотел переманить к себе. Поскольку хозяевами стола были Минтоны, воспитание не позволило Алекс сразу возобновить разговор о Клейстере Хикаме.
Когда все выпили по бокалу, Ангус и Джуниор предложили сходить к общему столу и принести дамам закусок и жареной на вертеле дичи. Алекс охотнее выстояла бы очередь к столу сама. Ей было нелегко поддерживать светскую беседу с Сарой-Джо, но, когда мужчины отошли, она храбро начала разговор.
– Вы давно в этом клубе?
– Ангус был в числе основателей, – рассеянно ответила Сара-Джо. Она не отрываясь смотрела на бесконечный хоровод пар, отплясывавших на танцевальной площадке тустеп.
– И в чем только он у вас не участвует, – обронила Алекс.
– Он любит быть в курсе того, что происходит в городе.
– И прикладывать к этому руку.
– Да. Он многое затевает и очень разбрасывается. – Она учтиво вздохнула. – Понимаете, у Ангуса потребность нравиться людям. Вечно он кого-то уговаривает, за что-то агитирует – как будто это очень важно.
Алекс сложила руки под подбородком, опершись локтями о стол.
– Вы считаете, неважно, что они думают?
– Нет. – Ее завороженность танцующими рассеялась. Впервые за весь вечер она посмотрела Алекс прямо в глаза. – Не придавайте большого значения ухаживаниям сына.
– Вот как?
– Он заигрывает с каждой новой знакомей. Алекс медленно опустила руки на колени. В ней поднималась мутная волна гнева, но, овладев собой, она тихо и ровно сказала:
– Мне неприятен ваш намек, миссис Минтон. Сара-Джо безучастно пожала плечом.
– Мои мужчины оба очаровательны, и оба это хорошо знают. Женщины, как правило, не понимают одной простой вещи: ухаживания что того, что другого ровным счетом ничего не означают.
– Не сомневаюсь, что с Ангусом дело именно так и обстоит, но что касается Джуниора, то не уверена. Три бывших жены могут и не согласиться с вашим утверждением – Они все для него не подходили.
– А моя мать? Она бы тоже ему не подошла? Сара-Джо вновь остановила на Алекс свой лишенный выражения взгляд.
– Абсолютно не подходила. А вы, знаете ли, очень на нее похожи.
– Да?
– Вам нравится вносить разлад. Вашей матери непременно надо было встревать в такие дела, от которых одно беспокойство. Разница между вами и ею лишь в том, что вы еще большая мастерица причинять неприятности и вызывать враждебность. Вы прямолинейны до бестактности; это, очевидно, за счет плохого воспитания., Она подняла глаза: позади Алекс кто-то подошел к их столу.
– Добрый вечер, Сара-Джо.
– Судья Уоллес! – Лицо Сары-Джо засияло нежной улыбкой. Невозможно было даже заподозрить, что она только что выпускала жало. – Здравствуйте, Стейси.
Алекс обернулась; лицо ее еще горело от несправедливых нападок Сары-Джо. Судья Уоллес смотрел на нее сверху вниз с явным неодобрением, словно само ее присутствие нарушало клубные порядки.
– Здравствуйте, мисс Гейгер.
– Здравствуйте, судья.
Стоявшая возле него женщина смотрела на Алекс с не меньшим осуждением, но почему? Этого Алекс понять не могла. Очевидно, среди этих людей один лишь Джуниор относится к ней дружелюбно.
Судья подтолкнул свою спутницу под локоть, и они направились к другому столу.
– Это его жена? – спросила Алекс, наблюдая за ними.
– Господи помилуй, нет, что вы. Это его дочь. Бедняжка Стейси. Неизменно безвкусно одета.
Стейси Уоллес все еще не сводила с Алекс исполненного злобы взгляда и прямо-таки заворожила ее. Алекс отвела от Стейси глаза, только когда вернувшийся к столу с двумя тарелками еды Джуниор, усаживаясь, задел коленом ее ногу.
– Надеюсь, вы любите грудинку с фасолью. – Он проследил за направлением ее взгляда. – Привет, Стейси. – Он подмигнул и дружески помахал ей рукой.
Губы ее раздвинулись в неуверенной улыбке. Покраснев, она прикрыла рукой вырез платья, будто смущенная девочка, и застенчиво отозвалась:
– Привет, Джуниор.
– Так как же?
Хотя судья и его дочь-хамелеон по-прежнему занимали Алекс, этот краткий вопрос Джуниора заставил ее обернуться.
– Простите?
– Любите грудинку с фасолью?
– Сейчас увидите, – засмеялась она, расстилая на коленях салфетку.
В нарушение великосветских приличий она уничтожила большую часть того, что лежало у нее на тарелке, и ее здоровый аппетит вызвал одобрение Ангуса.
– А вот Сара-Джо ест, как птичка. Не нравится тебе грудинка, да, солнышко? – спросил он, заглядывая в тарелку жены, оставшуюся почти нетронутой.
– Немного суховата.
– Хочешь, я закажу тебе чего-нибудь еще?
– Нет, благодарю.
Когда они отужинали, Ангус вытащил из кармана новую сигару и закурил. Помахав спичкой, предложил:
– А отчего бы вам не потанцевать?
– Хотите? – осведомился Джуниор.
– Конечно. – Алекс отодвинула стул и встала. – Правда, в подобных танцах я не сильна, так что, пожалуйста, что-нибудь не слишком экстравагантное.
Джуниор привлек ее к себе и, вопреки ее просьбе, исполнил несколько замысловатых поворотов и наклонов.
– Очень мило, – улыбнулся он, глядя на нее сверху вниз, и перешел на более спокойный тустеп. Рукой, лежавшей у нее на талии, он притянул ее к себе поближе. – Очень, очень мило.
Алекс не возражала: ей нравилось ощущать себя в крепких мужских объятиях. Ее партнер был хорош собой, обаятелен и умел внушить женщине, что она прекрасна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112