– Значит, это правда.
– Правда. И пожалуйста, не расставляйте мне снова свои оскорбительные ловушки. Я сама собиралась рассказать вам об этом.
– Когда? Когда именно ты собиралась невзначай обмолвиться о том, что представительница нашей прокуратуры была связана с ковбоем, которого позже нашли убитым?
– Может, все-таки выслушаете меня? Она рассказала ему о Клейстере. Выслушав ее, Грег помрачнел еще больше.
– Если все это действительно так, то продолжать расследование не только глупо и политически неблагоразумно, но и опасно. Трудно предположить, что кто-то из них сознается.
Она поморщилась с досады.
– Нет, но тем не менее один из них убил Седину и, вероятно, Хикама.
Бормоча проклятия, он раздавил окурок.
– Не все сразу, давай разберемся сначала хотя бы с одним убийством. Если тебе нужно будет завтра арестовать кого-то из них за убийство твоей матери, кого ты арестуешь?
– Не знаю.
– Зачем бы старику Минтону укокошивать ее, а?
– Ангус вспыльчив и хитер. У него в руках огромная власть, и ему нравится ею пользоваться.
– Чего это ты улыбаешься?
– Надо признать, он очень располагает к себе. – Слова Минтона о том, что он хотел бы иметь такую дочь, как она, Алекс опустила. – Он невероятно груб и несдержан с Джуниором. Но чтобы зарезать человека? – задала она риторический вопрос, покачивая при этом головой. – Нет, не думаю! Это с ним не вяжется. К тому же у Ангуса не было мотива преступления.
– А у Джуниора?
– Возможно. Он разговорчив и обаятелен. Все, что он мне рассказал, – безусловно, правда, только он не все рассказывает. Я знаю, что он любил Селину. Хотел жениться на ней, когда погиб мой отец. Может, она переборщила, слишком часто говоря ему «нет»?
– Сплошные предположения. Таким образом, остается Ламберт. Как насчет него?
Алекс опустила голову, уставившись на свои побелевшие пальцы.
– Я думаю, он наиболее вероятный убийца. Грег качнулся вперед вместе со стулом.
– Почему ты так считаешь?
– У него были и мотив, и возможность совершить убийство. Он почувствовал, что его лучший друг скоро займет его место, и, чтобы помешать этому, убил ее.
– Мотив довольно убедительный. А возможность?
– В тот вечер он был на ранчо, но потом уехал.
– Точно? Есть у него алиби?
– Говорит, что был у женщины.
– Ты ему веришь? Она горько рассмеялась.
– Вот этому я могу поверить. Ни у него, ни у Джуниора проблем с женщинами нет.
– Значит, твоя мать была исключением?
– Да, – тихо согласилась она.
– А что говорит та женщина Ламберта?
– Ничего. Он не хочет называть ее имя. Если она все же существует, то наверняка живет где-то поблизости. Иначе какой смысл скрывать ее? Постараюсь нащупать ее след, как только вернусь в Пурселл.
– А кто сказал, что ты вернешься? До этих слов Алекс, разговаривая, ходила по комнате. Но тут она снова опустилась на стул.
– Грег, я должна вернуться, – умоляюще сказала она. – Я не могу бросить все на середине. Мне нужно довести расследование до конца, даже если убийцей окажется сам губернатор.
Кивком головы Грег указал на телефон.
– Он будет звонить мне сегодня, чтобы узнать, прекратила ли ты расследование. Ждет, что я скажу «да».
– Даже если это означает, что убийство останется нераскрытым?
– Судья Уоллес убедил его, что тебя просто муха какая-то укусила и что это всего лишь твоя личная вендетта.
– Но это не так.
– Не уверен. Сердце ее замерло.
– Значит, вы тоже так считаете?
– Ага, считаю. – Он говорил тихо, скорее как друг, чем начальник. – Кончай с этим, Алекс, пока мы еще разговариваем друг с другом спокойно и пока я окончательно не изгадил отношения с губернатором.
– Но вы ведь дали мне месяц.
– Это можно и отменить.
– Да у меня осталось всего чуть больше недели.
– За этот срок ты можешь столько дров наломать!
– Но могу и докопаться до правды.
На лице у него было написано сомнение.
– То ли да, то ли нет. А у меня тут лежат дела, которым нужен твой глаз специалиста.
– Я сама оплачу расходы. Считайте, что я в отпуске.
– В таком случае я не могу санкционировать то, что ты там предпримешь.
– Что ж, прекрасно.
Он упрямо покачал головой:
– Не могу я разрешить тебе этого, как не разрешил бы несовершеннолетней дочери пойти на свидание без презерватива в сумочке.
– Ну пожалуйста, Грег.
– Господи, до чего же ты упряма. – Он вынул из пачки сигарету, но не зажег ее. – Знаешь, кто особенно занимает меня в этом деле? Судья. Если бы выяснилось, что он так же невинен, как волк в овечьей шкуре, хорошую свинью мы бы подложили губернатору.
– Что-то ваши метафоры плохо сочетаются.
– Какой у тебя компромат на судью?
– Неприязнь и ничего более весомого. Этакий суетливый человечек, нервный, с бегающими глазками. – Она с минуту подумала. – Впрочем, кое-что показалось мне очень странным.
– А что именно?
– Стейси, его дочь, вышла замуж за Джуниора Минтона всего через несколько недель после смерти Седины.
– Это не преследуется законом, если только они не брат и сестра.
Она бросила на него пронзительный взгляд.
– Стейси не… ну, не тот тип, что нравится Джуниору, понимаете? Она ведь все еще любит его. – Алекс вспомнила случай в туалетной комнате Охотничьего клуба. – Джуниор очень хорош собой. Стейси ему явно не пара.
– Может, у нее это место золотое.
– Об этом, признаться, я как-то не подумала, – сухо заметила Алекс. – Чтобы спать с ней, ему незачем было жениться. Но раз он женился, значит, у него была на то очень веская причина. Вдобавок Стейси мне солгала: сказала, что в тот день вернулась из Галвестона и распаковывала дома вещи, однако и словом не обмолвилась о том, что в конюшне в тот день тоже была.
Грег в раздумье покусывал нижнюю губу, затем сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой.
– И все же этого слишком мало, Алекс. – Он выдохнул сигаретный дым. – Я вынужден послушаться своего внутреннего голоса и отозвать тебя.
Минуту они молча смотрели друг на друга, затем она не торопясь открыла сумочку и, достав два белых конверта, толчком пододвинула их в его сторону.
– Что это?
– Моя просьба об увольнении и заявление в суд о намерении возбудить гражданский иск против Минтонов и Рида Ламберта.
Он чуть не проглотил сигарету.
– Что? Не может быть?
– Может. Я непременно сделаю это. У меня достаточно улик, чтобы начать против них гражданский иск о возмещении ущерба за убийство моей матери. Я сдеру с них столько денег, что вопрос об открытии ипподрома уже не будет их волновать. Карьера Рида Ламберта тоже полетит к чертовой матери. В тюрьму они не сядут, но потеряют все.
– Если ты выиграешь.
– А это уже не будет иметь значения. В гражданском иске они не могут, сославшись на Пятую поправку, отказаться от дачи показаний, чтобы избежать изобличения. Ведь, что бы они ни утверждали, всем будет ясно, что они лгут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112