– К тому времени ситуация изменилась, – с невинным видом заявил он. – Джуниор был страшно потрясен смертью Седины. А Стейси готова была целовать землю, по которой он ступал. Я решил, что она станет ему хорошей женой. Какое-то время так и было. Я не жалею, что благословил этот брак.
– К тому же дочь судьи была гораздо более подходящей партией для сына Ангуса Минтона. Его голубые глаза потемнели.
– Вы меня огорчаете, Алекс. То, что вы предполагаете, просто гнусно. Вы что же, думаете, я мог заставить сына жениться по расчету?
– Не знаю. А правда, могли бы?
– Нет! Ни за что!
– Даже если бы на карту было поставлено все?
– Послушайте, – сказал он, для выразительности понизив голос. – Я всегда все делал только ради моего мальчика.
– Включая убийство Седины? Ангус резко выпрямился.
– А это уже нахальство, барышня!
– Извините, мне не до тонкостей. Ангус, Джуниор утверждает, что в тот вечер он, обиженный и рассерженный, уехал из дому, потому что Седина ответила ему отказом.
– Верно.
– И домой Селину должны были отвезти вы.
– Да. Но вместо этого я предложил ей одну из машин и дал ключи. Она попрощалась со мной и ушла. Я считал, она спокойно уехала домой.
– Кто-нибудь слышал этот разговор?
– По-моему, никто.
– Даже ваша жена не слышала?
– Она поднялась к себе и легла сразу после ужина.
– Вот видите, Ангус? У вас нет алиби. Нет свидетеля тому, что произошло после ухода Джуниора.
Ему чрезвычайно льстило, что это обстоятельство явно беспокоит Алекс. На лице ее была написана тревога. Последнее время он уже не мог видеть в этой девушке врага. Она, очевидно, тоже испытывала противоречивые чувства.
– В ту ночь я спал с Сарой-Джо, – сказал он. – Она это покажет под присягой. И Рид тоже подтвердит. Мы еще были в постели, когда он прибежал на следующее утро и сказал, что нашел в конюшне тело Селины.
– А бабушка разве не беспокоилась о дочери? Она звонила на ранчо, когда Седина не пришла домой?
– Звонила, конечно, но Селина тогда уже ушла. Бабушка похвалила вас, сказала, что вы спите по ночам, не просыпаюсь. Ей сказали, что Седина вот-вот приедет домой, и она снова легла спать. Только утром она поняла, что Селина так и не приехала.
– В какое время звонила бабушка Грэм?
– Не помню. Наверное, не поздно, потому что я еще не лег. Я обычно ложусь спать рано. А в тот день прямо с ног валился от усталости: мы с утра до вечера провозились с жеребой кобылой.
Алекс, нахмурясь, размышляла. Он усмехнулся.
– Правдоподобно звучит? Она скупо улыбнулась в ответ.
– Да, но очень уж много неясного.
– Однако, черт побери, не настолько, чтобы просить большой суд присяжных привлечь меня к уголовной ответственности за убийство. Другое дело Придурок Бад – весь с головы до ног в крови, а в руках скальпель.
Алекс промолчала.
Ангус накрыл ладонью ее руку.
– Надеюсь, вы не обиделись на меня за откровенные слова о вашей матери.
– Нет, не обиделась, – слабо улыбнулась она. – За последние дни я узнала, что она была далеко не ангелом.
– Я бы никогда не разрешил Джуниору жениться на ней. И неважно, какая она была – святая или грешница.
Он заметил, как Алекс в волнении облизнула губы, прежде чем задать следующий вопрос.
– А что было для вас главной причиной, Ангус? То, что у нее родилась я?
«Вон оно что», – подумал он. Алекс винит себя за судьбу матери. Раскапывать это дело ее заставило чувство вины. Она жаждет отпущения греха, который возложила на нее Мерл Грэм. Какое злое дело сотворила с ребенком старая ведьма! Впрочем, сейчас ему это было на руку.
– Мое решение с вами совсем не связано, Алекс. Причиной были Рид и Джуниор. – Он смиренно сложил руки и, глядя на них, продолжал. – Джуниору надо, чтобы его время от времени кто-нибудь подстегивал. Энергичный отец, сильный друг, волевая женщина. – Он посмотрел на нее исподлобья. – Вы были бы ему прекрасной парой.
– Парой?
Он рассмеялся и широко развел руками.
– А, к черту, была не была, скажу напрямик. Я бы хотел, чтобы вы с Джуниором поженились.
– Что?!
Ангус до конца не понял, действительно ли она изумилась или просто чертовски хорошо играет. В любом случае он был доволен, что решился сам подтолкнуть это дело. Разве без его помощи Джуниор чего-нибудь добьется?
– Нашей семье очень пригодилась бы умная женщина-юрист. Подумать только, какую пользу вы принесете нашему бизнесу, не говоря уж о пустующих спальнях на ранчо. Они бы вмиг заполнились внучатами. – Он опустил взгляд на нижнюю часть ее тела. – Скроены вы для этого подходяще и влили бы в наш род свежую кровь.
– Вы, наверно, шутите, Ангус.
– Я еще никогда не был так серьезен. – Он похлопал ее по спине. – Ладно, давайте пока остановимся вот на чем: если между вами и Джуниором вспыхнет некое романтическое чувство, то я буду безмерно этому рад.
Она отодвинулась от его руки.
– Ангус, не хочу обижать ни вас, ни Джуниора, но то, на что вы рассчитываете… – она замялась, подыскивая нужное слово, затем рассмеялась, – нелепо.
– Почему?
– Вы просите меня сыграть роль, предназначавшуюся моей матери. Но ее вы отвергли.
– Вы годитесь на эту роль. А она не годилась.
– Но я не люблю Джуниора, и эта роль мне ни к чему. – Она встала и направилась к двери. – Извините, вы, наверное, меня не правильно поняли, или я кого-то из вас непреднамеренно ввела в заблуждение…
Он нахмурился, одарив ее мрачным, устрашающим взглядом, тем, от которого холодели в ужасе сердца его противников. Она выдержала его взгляд.
– До свидания, Ангус. Я позвоню.
После се ухода Ангус налил себе виски, ему надо было успокоиться. Его пальцы сжимали стакан с такой силой, что было удивительно, как он не треснул.
Ангус Минтон не привык, чтобы его предложения подвергались сомнению, а тем паче осмеянию. И, черт побери, их ни разу еще не называли нелепыми.
Алекс ушла с чувством сильной тревоги. Несмотря на свои самые добрые намерения, она его все-таки обидела. И очень сожалела об этом. Но больше всего ее встревожило то, что она разглядела под маской старого добряка.
Ангус Минтон привык, чтобы все плясали под его дудку. А если делали это не слишком резво, так он и подтолкнуть был не прочь. Он терпеть не мог, чтобы ему перечили.
Еще сильнее, чем прежде, ей стало жаль Джуниора, который никак не попадал в ногу с отцом. Несомненно, это было источником постоянных трений между ними. Она также поняла, почему такой независимый человек, как Рид, покинул «Минтон Энтерпрайзес». Он не смог бы нормально работать под тяжелой пятой Ангуса.
Возвратившись к машине, она поехала куда глаза глядят; когда город остался позади, свернула на какой-то проселок. Пейзаж не очень радовал глаз. На ограде из колючей проволоки, которой, казалось, нет конца, зацепившись, висели шарики перекати-поля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112