Эневек вздохнул. Со всей возможной доброжелательностью он сказал:
– Мы должны рассматривать китов как китов. Косатка – это живая торпеда с идеальными гидродинамическими очертаниями, но зато у неё нет ног, хватательных рук, нет мимики и биполярного зрения. То же самое можно сказать о дельфинах, афалинах, о любом виде усатых или зубатых китов. Они вовсе не являются «почти людьми». Косатки, может, и умнее собак, белухи настолько разумны, что осознают свою индивидуальность, а дельфины, без сомнения, обладают единственным в своём роде мозгом. Но спросите, для чего этим животным разум. Рыбы населяют то же жизненное пространство, что киты и дельфины, их образ жизни во многом сходный, но они обходятся в своей жизни четвертинкой напёрстка нейронов.
Эневек был почти рад, когда звонок его мобильного телефона отвлёк его от этой дискуссии. Он подал Фенвику знак продолжать вскрытие, а сам отошёл в сторонку.
– Леон, – услышал он в трубке голос Шумейкера. – Ты можешь вырваться оттуда, где ты есть?
– Да, а что случилось?
– Он снова здесь.
Ярости Эневека не было границ.
Когда несколько дней назад он сломя голову примчался на остров Ванкувер, Джек Грейвольф и его «морская гвардия» уже скрылись, оставив две лодки разозлённых туристов, которые рассказывали, что их фотографировали и разглядывали, как скотину. Шумейкеру еле удалось их успокоить. А некоторых даже пришлось пригласить на дополнительный бесплатный выезд. После этого волнение улеглось, но Грейвольф добился того, чего хотел. Он внёс в ряды туристов тревогу.
На станции «Дэви» перебрали все возможные варианты ответа. То ли принять меры против «защитников окружающей среды», то ли проигнорировать их? Пойти официальным путём означало бы предоставить им трибуну. Для серьёзных организаций эти «защитники» были такой же костью в горле, как и для «Китовой станции», но если возбудить судебный процесс, то в глазах плохо информированного общественного мнения предстанет искажённая картина. В сомнениях многие склонятся на сторону Грейвольфа.
Если идти неофициальным путём, пришлось бы втянуться в крутые разборки. А куда заводят разборки с Грейвольфом, видно по многим его судимостям. Можно было их бояться, можно нет, но толку от этих разборок всё равно вышло бы мало. Дел и так хватало, и они понадеялись, что Грейвольф удовлетворится тем скандалом, который уже произвёл.
Поэтому они решили его игнорировать.
Наверное, думал Эневек, направляя свою моторную лодку вдоль побережья, то было ошибочное решение. Возможно, для болезненной потребности Грейвольфа в самоутверждении было бы достаточно, если бы они написали ему письмо, выражая своё недовольство. Хоть какой-то знак, что его приняли всерьёз.
Он внимательно осматривал поверхность воды, чтобы невзначай не спугнуть кита или, того хуже, не задеть его. Несколько раз он замечал вдали поднятые могучие хвосты или чёрный блестящий меч спинного плавника. Во время поездки он переговаривался по рации со Сьюзен Стринджер, которая была на «Голубой акуле».
– Что делают эти типы? – спросил он. – Руки распускают?
В рации щёлкнуло.
– Нет, – ответила Стринджер. – Они фотографируют, как в прошлый раз, и ругают нас.
– Сколько их там?
– Две лодки. В одной Грейвольф с кем-то, в другой ещё трое. О боже! Они начали петь!
Сквозь потрескивания рации пробивались ритмичные шумы.
– Они бьют в барабаны, – вскликнула Стринджер. – Грейвольф бьёт в барабаны, а остальные поют. Индейскую песню! С ума сойти.
– Держитесь спокойно, слышишь? Не поддавайтесь на провокации. Я буду через несколько минут.
Вдали он уже различил светлые пятна лодок.
– Леон? А какого, собственно, племени этот наш индеец? Не знаю, чего он затевает, но если вызывает дух предков, то хотя бы знать, кто тут сейчас появится.
– Джек аферист, – сказал Эневек. – Он вообще не индеец.
– Разве? А я думала…
– У него мать полуиндианка, только и всего. Знаешь, как его зовут на самом деле? О’Бэннон. Какой там Грейвольф! Тоже мне, Серый волк!
Возникла пауза, во время которой Эневек на большой скорости приближался к лодкам. До него уже доносились звуки барабана.
– Джек О’Бэннон, – сказала Стринджер, растягивая слова. – Ну и ну. Думаю, я ему сейчас это…
– Ничего не делай. Видишь, я подъезжаю?
– Вижу.
– Дождись меня.
Эневек убрал рацию и повернул от берега в сторону открытого моря. Теперь он отчётливо видел всю сцену. «Голубая акула» и «Леди Уэксхем» покачивались посреди растянутой группы горбачей. Тут и там из воды показывались то хвосты, то дыхательные фонтанчики. Белый корпус «Леди Уэксхем» длиной 22 метра сверкал на солнце. Две маленькие, ветхие рыбацкие лодки, обе ярко-красного цвета, подплыли к «Голубой акуле» с двух сторон, будто хотели взять катер на абордаж. Удары барабана становились громче, к ним примешивалось монотонное пение.
Если Грейвольф и заметил приближение Эневека, то ничем это не показал. Он стоял в своей лодке во весь рост, бил в индейский барабан и пел. Его люди в другой лодке – двое мужчин и женщина – подпевали ему, время от времени разражаясь проклятиями и руганью. При этом они фотографировали пассажиров «Голубой акулы» и забрасывали их чем-то блестящим. Эневек прищурился. Неужели рыбой?! Нет, рыбными отходами. Люди пригибались, некоторые в ответ бросались тем, что попало в них. Эневеку так и хотелось протаранить лодку Грейвольфа и посмотреть, как этот великан плюхнется за борт, но он взял себя в руки. Совсем негоже было устраивать побоище на глазах у туристов. Он подплыл вплотную и крикнул:
– Кончай, Джек! Давай поговорим.
Грейвольф даже не повернулся, продолжая барабанить. Эневек увидел нервные и расстроенные лица туристов. В рации послышался мужской голос:
– Привет Леон. Рад тебя видеть.
То был шкипер «Леди Уэксхем», которая была метрах в ста от них. Люди на верхней палубе облокотились о перила и смотрели на осаждённый катер. Некоторые из них фотографировали.
– У вас всё спокойно? – осведомился Эневек.
– Всё отлично. Что будем делать с этим дерьмом?
– Ещё не знаю, – ответил Эневек. – Попробую обойтись мирными средствами.
– Скажи, когда понадобится наехать.
Красные моторки «морской гвардии» начали толкать «Голубую акулу». Перья шляпы Грейвольфа трепетали на ветру. Позади его лодки поднялся хвост кита и снова скрылся, но на китов в этот момент никто не обращал внимания.
– Эй, Леон! – Эневек заметил, что кто-то из пассажиров «Голубой акулы» машет ему. Он узнал Алису Делавэр. На ней были синие очки, и она подпрыгивала на месте. – Что это за типы? Чего им здесь надо?
Он чуть не поперхнулся. Ведь она ему когда ещё уши прожужжала, что последний день на острове? Ну ладно, сейчас не это важно. Он обогнул лодку Грейвольфа и захлопал в ладоши:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242