– Эти черви вам ещё не снятся? – спросил Йохансон.
– Вроде нет, – ответил геолог. – А вам?
– Меня спасает представление, что я участвую в каком-то фильме.
– Хорошая мысль. И кто режиссёр?
– Пожалуй, Хичкок.
– «Птицы» в глубоководной версии? – Борман кисло улыбнулся. – А вот и зонд!
И убежал к поднятому из воды большому круглому устройству, усаженному пластмассовыми трубками. Они содержали пробы воды с различных глубин. На палубу вышли Стоун, Хвистендаль и Лунд.
– Что говорит Борман? – спросил Стоун.
– С Борманом одна проблема, – пожал плечами Йохансон. – Он почти ничего не говорит.
Стоун кивнул. Его агрессивность постепенно уступала место глубокой подавленности. В ходе замеров «Солнце» следовало вдоль материкового склона к юго-западу до Шотландии, и видеосани поставляли картинки из глубины. Видеосани представляли собой грузное сооружение, похожее на стальной стеллаж, набитый аппаратурой, с сильными прожекторами и электронным глазом, который снимал морское дно и передавал изображение по кабелю, волочась за судном.
На «Торвальдсоне» работал более модернизированный «Виктор». Норвежское исследовательское судно следовало вдоль материкового подножия в северо-восточном направлении и анализировало воду Норвежского моря до Тромсё. Оба судна начали свой путь от предполагаемого места установки подводной фабрики. Но теперь они уже двигались в обратном направлении навстречу друг другу. Их рандеву через два дня завершало полный обмер норвежского подножия и Северного моря. Борман и Скауген предложили провести измерения так, будто речь идёт о неисследованной местности. И с недавнего времени так оно и было. С тех пор, как Борман представил первые результаты измерений, оказалось, что все предыдущие сведения ненадёжны.
Это произошло накануне утром, ещё до появления первых картинок на мониторе. В сырых утренних сумерках они спустили мультизонд, и Йохансон почувствовал себя как в падающем лифте, когда «Солнце» внезапно просело в воде. Первые пробы были немедленно направлены в сейсмическую лабораторию и проанализированы там. Вскоре Борман собрал всю группу в конференц-зале.
Он терпеливо ждал, пока все соберутся, не сводя глаз с листа бумаги.
– Первый результат, – сказал он, – нельзя считать репрезентативным, это лишь моментальный снимок. – Он поднял взгляд: – Всем ли знакомо понятие «метановый шлейф»?
Кто-то неуверенно покачал головой.
– Метановый шлейф возникает там, где из морского дна выделяется газ, – объяснил Борман. – Он смешивается с водой и поднимается вверх. Обычно мы отмечаем появление шлейфа в тех местах, где происходит движение геологических пластов и давлением сминаются осадочные слои. Наружу просачиваются флюиды и газ. – Он откашлялся. – Но, в отличие от Тихого океана, в Атлантике и у берегов Норвегии таких зон нет. Континентальные окраины здесь пассивные. Тем не менее, сегодня утром мы зафиксировали здесь метановый шлейф высокой концентрации. В прежних замерах метан не присутствовал.
– Как высока концентрация на сей раз? – спросил Стоун.
– Она внушает тревогу. Похожие значения мы получали у Орегона. В области с очень сильными смещениями пластов.
– Прекрасно. – Стоун попытался разгладить собравшиеся на лбу морщины. – Насколько мне известно, метан у берегов Норвегии выделяется перманентно. Мы знаем это по предыдущим проектам. Газ всегда найдёт, где ему просочиться сквозь морское дно, и всякий раз этому можно найти объяснение, так что не стоит понапрасну бить тревогу.
– Суть дела в другом.
– Послушайте, – вздохнул Стоун. – Единственное, что меня интересует, действительно ли ваши измерения дают повод для беспокойства. До сих пор я этого повода не видел. Мы зря тратим время.
Борман любезно улыбнулся:
– Доктор Стоун, в этом районе целые этажи континентального склона буквально зацементированы гидратом метана. Это мощный панцирь изо льда толщиной от шестидесяти до ста метров. Но мы знаем также, что эти слои местами проламываются, и там годами выступает газ, который по нашим расчётам не должен выступать. Он должен замерзать ещё на дне, но не замерзает. С этим можно жить, можно даже игнорировать его. Но мы не можем пребывать в блаженном спокойствии, ограничившись парой диаграмм и кривых. Ещё раз повторяю, концентрация свободного метана в водяном столбе непомерно высока.
– А это действительно газовыделение со дна? – спросила Лунд. – То есть, метан поднимается из глубины или, может, он возникает из…
– Тающего гидрата? – Борман помедлил. – Это решающий вопрос. Если гидрат начал распадаться, значит, в локальных параметрах что-то изменилось.
– И вы считаете, это тот самый случай? – спросила Лунд.
– Собственно, параметра всего два. Давление и температура. Но мы не отметили ни повышения температуры воды, ни понижения уровня моря.
– Я же говорю, – воскликнул Стоун. – Мы ищем ответы на вопросы, которых никто не ставил. То есть, у нас есть всего одна проба. – Он оглянулся, требовательно ища поддержки. – Единственная проба газа!
Борман кивнул.
– Вы совершенно правы, доктор Стоун. Всё только домыслы. Но для того мы и здесь, чтобы выяснить истину.
– Стоун действует мне на нервы, – сказал Йохансон Лунд, когда они после совещания вышли в кают-компанию. – Чего он, собственно, хочет? Воспрепятствовать исследованиям? А ведь он руководитель проекта.
– Давай выбросим его за борт.
– Мы и так уже отравили море выбросами.
Они налили себе кофе и вышли с ним на палубу.
– И как ты оцениваешь этот результат? – спросила Лунд между двумя глотками.
– Это не результат. Это промежуточное значение.
– Ну, хорошо. Как ты оцениваешь это промежуточное значение?
– Не знаю. Эксперт у нас Борман.
– Ты правда думаешь, что это как-то связано с червями?
Йохансон вспомнил свой недавний разговор с Ольсеном.
– Я вообще ничего не думаю, – осторожно сказал он. – Думать преждевременно. – Он подул на свой кофе и запрокинул голову. Над ними нависало пасмурное небо. – Я знаю только одно: лучше бы я сейчас сидел дома.
Это было накануне.
Пока анализировались последние пробы воды, Йохансон засел в радиорубке. Через спутник он мог связаться со всем миром. В минувшие дни он начал собирать банк данных, рассылать е-мейлы институтам и отдельным учёным, маскируя всё под личный интерес. Первые ответы разочаровали его. Появление нового червя никто не зафиксировал. Несколько часов назад он, кроме того, вышел на контакт с экспедициями в море. Он разместил свой ноутбук между радиоприборами и открыл программу приёма электронной почты. Улов и на сей раз оказался скудным. Единственное интересное сообщение пришло от Ольсена, который писал, что нашествие медуз на Южную Америку и Австралию явно вышло из-под контроля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242