Правда, механизированным он был только на бумаге.
— Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, — к месту ввернула Евдокия Петровна. — Это у нас бывает. А вот, говорят, вы еще и в Китае бывали, Андрей Андреевич?
«Откуда она знает? — удивился Мерецков. — Я, во всяком случае, ей об этом не говорил…»
— Довелось, — признался Власов. — Целых два года провел в китайской армии, был военным советником. На военно-дипломатической службе, так сказать.
— И орден там получили? — продолжала хозяйка, смущая супруга осведомленностью.
— Было такое дело, — улыбнулся Власов, и Кирилл Афанасьевич малость успокоился, увидев, что расспросы его жены доставляют гостю удовольствие.
Теперь положением полностью овладела Евдокия Петровна. Мерецков помалкивал, понимая, что вопросы хозяйки могут касаться и тех сфер личной жизни его заместителя, до которых он касаться не имеет права. И действительно, разговор перешел на семейные дела гостя. И тут Кирилл Афанасьевич с удивлением узнал, что генерал Власов женат в третий раз. Однолюб и человек в привязанностях постоянный, он всегда с опасливым любопытством смотрел на многоженцев, вернее сказать, на тех, кто разводился и начинал семейную жизнь с нуля. Но Власов так просто и естественно объяснил семейные неувязки, что даже Евдокия Петровна, никогда не жаловавшая разведенцев, сочувственно покивала.
— На детишек мне не везло, — говорил генерал-лейтенант. — Потому и расходились с обоюдного согласия. А вот с Агнессой у нас получилось… Был у нас сыночек.
— Случилось что? — спросил Кирилл Афанасьевич, не заметив, как жена подала знак: не береди душу. Но Власов спокойно объяснил, что первенец их погиб под бомбежкой на второй день войны, когда жена пробиралась на восток.
— Потом со мной была, она ведь военврач… Вместе и в окружение под Киевом попали, выходили втроем, еще с нами старший политрук. Сначала, правда, шли всем штабом, потом от каждой встречи с немцами, зачищавшими котел, группа становилась все меньше. Отпустил я бороду… Агнесса все смеялась: на лесного бандита стал, говорит, похож.
— А вы бы ее сюда сейчас забрали, — посоветовал хозяин. — Поскольку военврач… Вон моя Евдокия Петровна госпитальное дело опекает. Взяла бы и вашу супругу под крыло.
— Спасибо, — поблагодарил Власов. — Сейчас не получится… В положении она, снова сына ждем.
— А вы уверены, что не дочка родится? — улыбнулась хозяйка.
— Уверен, — серьезно сказал Власов.
Заговорили о том, что женщины на войне вроде бы и нужны, да только лишних хлопот доставляют командирам. Мерецков то присматривался к Власову, то надолго задумывался и спрашивал себя: узнал ли заместителя за ужин больше, нежели за две недели общей службы? И получалось, что по-прежнему не знал, каков этот человек и с какими намерениями приехал на Волховский фронт.
«На карьериста, выскочку из выдвиженцев предвоенных лет вроде бы не похож, — размышлял Кирилл Афанасьевич. — И в Китай уехал еще до того. А после такой работы за кордоном вполне естественно получить дивизию. Или превратиться в японского шпиона… Но Власов вернулся чуть позже и счастливо не загремел, стал комдивом. И при нем ведь она, Девяносто девятая, заняла в тридцать девятом году первое место в РККА. Это могло, конечно, быть заслугой и прежнего командования, но и сдал он ее новому комдиву боеспособной. Достаточно вспомнить о ее боях в Перемышле. Должностью заместителя Власов явно тяготится, привык сам держать вожжи в руках. Что же мне с ним делать? Держать в штабе? А если он глаза и уши самого? Сейчас мы это проверим».
— Андрей Андреевич, — обратился он к Власову, — есть у меня для вас предложение, даже, если хотите, просьба.
Заместитель командующего с готовностью повернулся к Мерецкову.
— Сложная обстановка у Клыкова — это вы уже знаете. А ведь мы надежды возлагаем на Вторую ударную большие. Мне одному не разорваться. Надо на фронтовом хозяйстве сидеть, ведь еще три армии на шее, коридор защищать да и со Ставкой быть на связи. Вот бы вам и отправиться к Николаю Кузьмичу с полномочиями от фронта. К тому же и прибаливает генерал Клыков. Я здесь, а вы там… В четыре руки и управимся. А если честно, то и не мешали бы друг другу.
— В этом есть резон, Кирилл Афанасьевич, — оживился Власов. — Когда прикажете отправляться?
— Вот закрепимся в коридоре, Угорич подойдет с дивизией, за это время ознакомилась с материалами по Второй ударной в нашем штабе — ив добрый путь. Не теряю надежды, Андрей Андреевич, на обещанную Ставкой армию. Подкрепить бы ею Клыкова, взять Любань, соединиться с Федюнинским, а затем и совместный удар в одном направлении — на Питер. Мы еще прогуляемся с вами по знаменитой улице Двадцать пятого октября!
— По Невскому проспекту, стало быть, — усмехнулся Власов. — Хорошая надежда. Только не доверяю я надежде, Кирилл Афанасьевич, полагаю ее большим злом для человека. Расхолаживает она его тем, что обязательно обещает лучшее, приучает ждать с моря погоды. Вот и сидят, которые надеются, сложа руки, ждут, когда придет дядя и выручит их, кусок хлеба отрежет да еще и помаслит сверху. Нет, хорошо сказал русский народ: на бога надейся, а сам не плошай.
«Наверное, он прав, — подумал Мерецков. — Не слишком ли я верю в мифическую армию, которую посулил мне Сталин еще в декабре? В самой природе надежды есть нечто от смирения… Не склоняюсь ли я покорно перед обстоятельствами? А ведь именно обстоятельства необходимо обращать на пользу общему делу…»
Власов собирался уже откланяться, начал хозяйку благодарить за хлеб-соль, и тут возник в дверях Михаил Борода.
— На связи штаб Пятьдесят девятой армии, — сказал он.
Мерецков сразу понял, что вести будут неутешительными. Докладывал полковник Пэрн: пришельцы вновь перерезали дорогу…
28
Если посмотреть на карту Любанской операции, поражает едва ли не идентичное изображение территорий, на которых действовали 2-я ударная армия и чудовская группировка немцев. По сути, та и другая находились в треугольных по конфигурации мешках, одна из вершин которых и была той пуповиной, что связывала войска армии с остальным фронтом. Вот ее-то та и другая сторона и стремились перерезать. Разница была лишь в том, что через немецкий треугольник проходила Октябрьская железная дорога, по ней противник доставлял через Тосно необходимое для ведения боевых операций. Эту дорогу и стремилась перерезать 2-я ударная, к ней же двигался с боями и генерал Федюнинский от Погостья. А горло 2-й ударной стремились перехватить подразделения двух армейских корпусов, 1-го и 38-го, они подчинялись командующему 18-й армией Линдеманну, одному командующему. У Любанской же операции было два хозяина.
Поэтому, пока Мерецков мотался между штабами двух армий, пытаясь раскупорить перехваченное горло 2-й ударной, генерал Федюнинский, прорвав оборону немцев в юго-западном направлении, вводил в бой 4-й гвардейский стрелковый корпус генерала Гагена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
— Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, — к месту ввернула Евдокия Петровна. — Это у нас бывает. А вот, говорят, вы еще и в Китае бывали, Андрей Андреевич?
«Откуда она знает? — удивился Мерецков. — Я, во всяком случае, ей об этом не говорил…»
— Довелось, — признался Власов. — Целых два года провел в китайской армии, был военным советником. На военно-дипломатической службе, так сказать.
— И орден там получили? — продолжала хозяйка, смущая супруга осведомленностью.
— Было такое дело, — улыбнулся Власов, и Кирилл Афанасьевич малость успокоился, увидев, что расспросы его жены доставляют гостю удовольствие.
Теперь положением полностью овладела Евдокия Петровна. Мерецков помалкивал, понимая, что вопросы хозяйки могут касаться и тех сфер личной жизни его заместителя, до которых он касаться не имеет права. И действительно, разговор перешел на семейные дела гостя. И тут Кирилл Афанасьевич с удивлением узнал, что генерал Власов женат в третий раз. Однолюб и человек в привязанностях постоянный, он всегда с опасливым любопытством смотрел на многоженцев, вернее сказать, на тех, кто разводился и начинал семейную жизнь с нуля. Но Власов так просто и естественно объяснил семейные неувязки, что даже Евдокия Петровна, никогда не жаловавшая разведенцев, сочувственно покивала.
— На детишек мне не везло, — говорил генерал-лейтенант. — Потому и расходились с обоюдного согласия. А вот с Агнессой у нас получилось… Был у нас сыночек.
— Случилось что? — спросил Кирилл Афанасьевич, не заметив, как жена подала знак: не береди душу. Но Власов спокойно объяснил, что первенец их погиб под бомбежкой на второй день войны, когда жена пробиралась на восток.
— Потом со мной была, она ведь военврач… Вместе и в окружение под Киевом попали, выходили втроем, еще с нами старший политрук. Сначала, правда, шли всем штабом, потом от каждой встречи с немцами, зачищавшими котел, группа становилась все меньше. Отпустил я бороду… Агнесса все смеялась: на лесного бандита стал, говорит, похож.
— А вы бы ее сюда сейчас забрали, — посоветовал хозяин. — Поскольку военврач… Вон моя Евдокия Петровна госпитальное дело опекает. Взяла бы и вашу супругу под крыло.
— Спасибо, — поблагодарил Власов. — Сейчас не получится… В положении она, снова сына ждем.
— А вы уверены, что не дочка родится? — улыбнулась хозяйка.
— Уверен, — серьезно сказал Власов.
Заговорили о том, что женщины на войне вроде бы и нужны, да только лишних хлопот доставляют командирам. Мерецков то присматривался к Власову, то надолго задумывался и спрашивал себя: узнал ли заместителя за ужин больше, нежели за две недели общей службы? И получалось, что по-прежнему не знал, каков этот человек и с какими намерениями приехал на Волховский фронт.
«На карьериста, выскочку из выдвиженцев предвоенных лет вроде бы не похож, — размышлял Кирилл Афанасьевич. — И в Китай уехал еще до того. А после такой работы за кордоном вполне естественно получить дивизию. Или превратиться в японского шпиона… Но Власов вернулся чуть позже и счастливо не загремел, стал комдивом. И при нем ведь она, Девяносто девятая, заняла в тридцать девятом году первое место в РККА. Это могло, конечно, быть заслугой и прежнего командования, но и сдал он ее новому комдиву боеспособной. Достаточно вспомнить о ее боях в Перемышле. Должностью заместителя Власов явно тяготится, привык сам держать вожжи в руках. Что же мне с ним делать? Держать в штабе? А если он глаза и уши самого? Сейчас мы это проверим».
— Андрей Андреевич, — обратился он к Власову, — есть у меня для вас предложение, даже, если хотите, просьба.
Заместитель командующего с готовностью повернулся к Мерецкову.
— Сложная обстановка у Клыкова — это вы уже знаете. А ведь мы надежды возлагаем на Вторую ударную большие. Мне одному не разорваться. Надо на фронтовом хозяйстве сидеть, ведь еще три армии на шее, коридор защищать да и со Ставкой быть на связи. Вот бы вам и отправиться к Николаю Кузьмичу с полномочиями от фронта. К тому же и прибаливает генерал Клыков. Я здесь, а вы там… В четыре руки и управимся. А если честно, то и не мешали бы друг другу.
— В этом есть резон, Кирилл Афанасьевич, — оживился Власов. — Когда прикажете отправляться?
— Вот закрепимся в коридоре, Угорич подойдет с дивизией, за это время ознакомилась с материалами по Второй ударной в нашем штабе — ив добрый путь. Не теряю надежды, Андрей Андреевич, на обещанную Ставкой армию. Подкрепить бы ею Клыкова, взять Любань, соединиться с Федюнинским, а затем и совместный удар в одном направлении — на Питер. Мы еще прогуляемся с вами по знаменитой улице Двадцать пятого октября!
— По Невскому проспекту, стало быть, — усмехнулся Власов. — Хорошая надежда. Только не доверяю я надежде, Кирилл Афанасьевич, полагаю ее большим злом для человека. Расхолаживает она его тем, что обязательно обещает лучшее, приучает ждать с моря погоды. Вот и сидят, которые надеются, сложа руки, ждут, когда придет дядя и выручит их, кусок хлеба отрежет да еще и помаслит сверху. Нет, хорошо сказал русский народ: на бога надейся, а сам не плошай.
«Наверное, он прав, — подумал Мерецков. — Не слишком ли я верю в мифическую армию, которую посулил мне Сталин еще в декабре? В самой природе надежды есть нечто от смирения… Не склоняюсь ли я покорно перед обстоятельствами? А ведь именно обстоятельства необходимо обращать на пользу общему делу…»
Власов собирался уже откланяться, начал хозяйку благодарить за хлеб-соль, и тут возник в дверях Михаил Борода.
— На связи штаб Пятьдесят девятой армии, — сказал он.
Мерецков сразу понял, что вести будут неутешительными. Докладывал полковник Пэрн: пришельцы вновь перерезали дорогу…
28
Если посмотреть на карту Любанской операции, поражает едва ли не идентичное изображение территорий, на которых действовали 2-я ударная армия и чудовская группировка немцев. По сути, та и другая находились в треугольных по конфигурации мешках, одна из вершин которых и была той пуповиной, что связывала войска армии с остальным фронтом. Вот ее-то та и другая сторона и стремились перерезать. Разница была лишь в том, что через немецкий треугольник проходила Октябрьская железная дорога, по ней противник доставлял через Тосно необходимое для ведения боевых операций. Эту дорогу и стремилась перерезать 2-я ударная, к ней же двигался с боями и генерал Федюнинский от Погостья. А горло 2-й ударной стремились перехватить подразделения двух армейских корпусов, 1-го и 38-го, они подчинялись командующему 18-й армией Линдеманну, одному командующему. У Любанской же операции было два хозяина.
Поэтому, пока Мерецков мотался между штабами двух армий, пытаясь раскупорить перехваченное горло 2-й ударной, генерал Федюнинский, прорвав оборону немцев в юго-западном направлении, вводил в бой 4-й гвардейский стрелковый корпус генерала Гагена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240