ведь роте надо помыться, обстираться, а то в лесах люди совсем запаршивели.
Навстречу прошла батарея гаубиц, впряженных в вездеходы, на время они отравили чистый воздух морозного утра. Метель стихла еще вечером, и день обещал быть солнечным. Старший лейтенант с тревогой посмотрел на ясное небо. Лес вокруг становился редким, и в случае налета укрыться роте почти негде.
«Надо накормить людей горячим, — подумал Олег. — Светло, костры жечь можно… И пусть подремлют часок, пока тихо».
— Привал! — приказал Кружилин.
…Он сидел на поваленном дереве, у развилки двух зимних дорог, сидел спиною к перекрестку и пил фруктовый чай, его прислали с подарками из Средней Азии. Вкусом сладкая жидкость, ординарец не пожалел для комроты сахара, напоминала компот, который готовила мама. Олежка любил его пить горячим, обжигаясь, глотая размякшие сухофрукты…
Командир роты расслабился и, наверное, задремал. Во всяком случае, не услышал шагов за спиной. Но когда мягкая ладошка вдруг закрыла ему глаза, он сразу понял, что это Марьяна.
12
В свободное от государственных забот время Гитлер любил просматривать секретные досье. Многочисленными равными службами рейха они были заведены на всех его ближайших помощников и тех государственных деятелей, с которыми фюреру приходилось так или иначе общаться. Велось и объемистое «Дело Сталина», в которое по крупице вносились разнообразные сведения — от подлинных документов до сомнительных анекдотов. Его пополняли и ведомство адмирала Канариса, и заграничная разведка РСХА, и секретная служба министерства иностранных дел.
Гитлер полагал, и не без оснований, что доскональное знание сильных и слабых сторон бывшего союзника, а теперь главного противника, осмысление таких подробностей его невиданного возвышения в государстве, о которых не знала широкая публика, изучение механизма безмерного усиления личной власти советского вождя помогут ему, фюреру германского народа, успешнее и с меньшими потерями совладать с врагом номер один.
Дотошное знакомство с жизнеописанием Сталина пробуждало в Адольфе Гитлере двойственные чувства. С одной стороны, его самосознание тешило некое сходство определенных психологических пружин, действие которых заставляло двух таких разных людей совершать одинаковые поступки. С другой — Гитлера, склонного к мистике и ведовству, раздражало и порой» даже пугало буквальное совпадение жизненных установок, которые предлагала им судьба. Ну вроде, скажем, такого факта, что оба они сыновья сапожников. Кроме того, у того и другого были равные основания сомневаться в фактическом отцовстве скромных родителей, и воображение, отягощенное вполне естественным и понятным комплексом неполноценности, рождало головокружительные версии, благо у них всегда был на памяти пример сына плотника из Назарета.
…Вчера Гитлер покинул штаб-квартиру близ Растенбурга в Восточной Пруссии, откуда с начала войны управлял действиями вермахта на восточном фронте, и в тот же день прибыл в Берлин. Накануне отъезда он принял Гальдера, который сообщил, что погода на волховском участке наладилась, и Кюхлер начинает операцию по окружению группировки генерала Клыкова.
— Отбиты атаки противника к югу от Донца, — продолжал начальник генерального штаба. — А вот в полосе группы армий «Центр» разразилась небывалая метель, все боевые действия прекращены. Правда, по северному флангу девятой армии русские успели нанести несколько сильных ударов.
— Похоже, они всерьез приняли нашу дезинформацию об операции «Кремль», — усмехнулся Гитлер.
— Это так, — подтвердил Гальдер. — По сведениям разведки, противник поверил в то, что мы собираемся возобновить новое наступление на Москву, и выставил нам на пути значительную часть своих резервов. Теперь меня беспокоит ладожский участок, — продолжал Гальдер. — Армия генерала Федюнинского продолжает продвигаться на Любань.
Гитлер нахмурился. Он вспомнил вдруг поездку в этот заваленный снегом городок, неприятное общество Франко, перед которым надо было играть роль любезного хозяина.
— Что вы намерены предпринять? — спросил фюрер.
— Готовим контрудар в районе Погостья. Между двумя армиями русских нет координации действий, они подчинены разным фронтам и наступают на Любань в разное время, как бы по очереди. Это дает нам возможность маневрировать резервами.
— Так и поступайте впредь, Гальдер. Удачный маневр на войне сродни вдохновению, вдруг посетившему художника…
Весь следующий день, 16 марта, Гитлер провел в Берлине, довольно долго разговаривал с гауляйтером столицы рейха доктором Геббельсом наедине, обкатывал на верном соратнике идею нового закона, который должен был принять рейхстаг. Речь шла об официальной передаче Гитлеру, руководителю народа, верховному главнокомандующему вооруженными силами, главе государства и вождю партии, ничем не ограниченных прав.
Настроение у фюрера было приподнятое. Вчера он заявил в кругу тех, кто помогал ему управлять тысячелетней империей, что нынешним летом русская армия будет уничтожена. Сегодня ему сообщили, что наступление противника в районе Керчи и на остальных участках фронта группы армий «Юг» выдохлось… На западном направлении обстановка стабилизировалась, а в районе Погостья русские отброшены. Наступление же против попавшей в мешок 2-й ударной армии развивается успешно. Еще немного — и ловушка захлопнется.
Порадовало Гитлера и сообщение о том, что испытание нового химического отравляющего вещества «Трилон» прошло успешно.
«Если до лета русские не поднимут руки, я задушу этот проклятый город газами», — с ненавистью подумал он о Ленинграде, пожалев, что не может сделать это уже сейчас. Специалисты доказали фюреру: химическое оружие куда эффективнее работает в летнее время.
На вечер он пригласил поужинать в неофициальной обстановке доктора Геббельса с супругой и еще нескольких видных представителей партии и армии. Но рейхсминистра пропаганды Гитлер просил прийти пораньше, хотел согласовать с ним очередное обращение к армии и народу. Когда Геббельс вошел к фюреру, тот сидел на диване, у освещенного торшером столика орехового дерева, просматривал тонкую папку с документами.
— Садись, Йозеф, — дружеским тоном предложил Гитлер. — Я хотел обсудить с тобой тему выступления, но Борман занял мое время этим неожиданным материалом. Не знаю, право, не знаю, как и отнестись к нему.
Фюрер полистал подшитые листки, закрыл папку и отодвинул ее.
Геббельс понял, что его не приглашают ознакомиться с содержимым, и выжидательно молчал.
— Эти документы говорят о том, что Сталина не было в Москве во время этого парада на Красной площади, вокруг которого они подняли такой шум, — пояснил Гитлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
Навстречу прошла батарея гаубиц, впряженных в вездеходы, на время они отравили чистый воздух морозного утра. Метель стихла еще вечером, и день обещал быть солнечным. Старший лейтенант с тревогой посмотрел на ясное небо. Лес вокруг становился редким, и в случае налета укрыться роте почти негде.
«Надо накормить людей горячим, — подумал Олег. — Светло, костры жечь можно… И пусть подремлют часок, пока тихо».
— Привал! — приказал Кружилин.
…Он сидел на поваленном дереве, у развилки двух зимних дорог, сидел спиною к перекрестку и пил фруктовый чай, его прислали с подарками из Средней Азии. Вкусом сладкая жидкость, ординарец не пожалел для комроты сахара, напоминала компот, который готовила мама. Олежка любил его пить горячим, обжигаясь, глотая размякшие сухофрукты…
Командир роты расслабился и, наверное, задремал. Во всяком случае, не услышал шагов за спиной. Но когда мягкая ладошка вдруг закрыла ему глаза, он сразу понял, что это Марьяна.
12
В свободное от государственных забот время Гитлер любил просматривать секретные досье. Многочисленными равными службами рейха они были заведены на всех его ближайших помощников и тех государственных деятелей, с которыми фюреру приходилось так или иначе общаться. Велось и объемистое «Дело Сталина», в которое по крупице вносились разнообразные сведения — от подлинных документов до сомнительных анекдотов. Его пополняли и ведомство адмирала Канариса, и заграничная разведка РСХА, и секретная служба министерства иностранных дел.
Гитлер полагал, и не без оснований, что доскональное знание сильных и слабых сторон бывшего союзника, а теперь главного противника, осмысление таких подробностей его невиданного возвышения в государстве, о которых не знала широкая публика, изучение механизма безмерного усиления личной власти советского вождя помогут ему, фюреру германского народа, успешнее и с меньшими потерями совладать с врагом номер один.
Дотошное знакомство с жизнеописанием Сталина пробуждало в Адольфе Гитлере двойственные чувства. С одной стороны, его самосознание тешило некое сходство определенных психологических пружин, действие которых заставляло двух таких разных людей совершать одинаковые поступки. С другой — Гитлера, склонного к мистике и ведовству, раздражало и порой» даже пугало буквальное совпадение жизненных установок, которые предлагала им судьба. Ну вроде, скажем, такого факта, что оба они сыновья сапожников. Кроме того, у того и другого были равные основания сомневаться в фактическом отцовстве скромных родителей, и воображение, отягощенное вполне естественным и понятным комплексом неполноценности, рождало головокружительные версии, благо у них всегда был на памяти пример сына плотника из Назарета.
…Вчера Гитлер покинул штаб-квартиру близ Растенбурга в Восточной Пруссии, откуда с начала войны управлял действиями вермахта на восточном фронте, и в тот же день прибыл в Берлин. Накануне отъезда он принял Гальдера, который сообщил, что погода на волховском участке наладилась, и Кюхлер начинает операцию по окружению группировки генерала Клыкова.
— Отбиты атаки противника к югу от Донца, — продолжал начальник генерального штаба. — А вот в полосе группы армий «Центр» разразилась небывалая метель, все боевые действия прекращены. Правда, по северному флангу девятой армии русские успели нанести несколько сильных ударов.
— Похоже, они всерьез приняли нашу дезинформацию об операции «Кремль», — усмехнулся Гитлер.
— Это так, — подтвердил Гальдер. — По сведениям разведки, противник поверил в то, что мы собираемся возобновить новое наступление на Москву, и выставил нам на пути значительную часть своих резервов. Теперь меня беспокоит ладожский участок, — продолжал Гальдер. — Армия генерала Федюнинского продолжает продвигаться на Любань.
Гитлер нахмурился. Он вспомнил вдруг поездку в этот заваленный снегом городок, неприятное общество Франко, перед которым надо было играть роль любезного хозяина.
— Что вы намерены предпринять? — спросил фюрер.
— Готовим контрудар в районе Погостья. Между двумя армиями русских нет координации действий, они подчинены разным фронтам и наступают на Любань в разное время, как бы по очереди. Это дает нам возможность маневрировать резервами.
— Так и поступайте впредь, Гальдер. Удачный маневр на войне сродни вдохновению, вдруг посетившему художника…
Весь следующий день, 16 марта, Гитлер провел в Берлине, довольно долго разговаривал с гауляйтером столицы рейха доктором Геббельсом наедине, обкатывал на верном соратнике идею нового закона, который должен был принять рейхстаг. Речь шла об официальной передаче Гитлеру, руководителю народа, верховному главнокомандующему вооруженными силами, главе государства и вождю партии, ничем не ограниченных прав.
Настроение у фюрера было приподнятое. Вчера он заявил в кругу тех, кто помогал ему управлять тысячелетней империей, что нынешним летом русская армия будет уничтожена. Сегодня ему сообщили, что наступление противника в районе Керчи и на остальных участках фронта группы армий «Юг» выдохлось… На западном направлении обстановка стабилизировалась, а в районе Погостья русские отброшены. Наступление же против попавшей в мешок 2-й ударной армии развивается успешно. Еще немного — и ловушка захлопнется.
Порадовало Гитлера и сообщение о том, что испытание нового химического отравляющего вещества «Трилон» прошло успешно.
«Если до лета русские не поднимут руки, я задушу этот проклятый город газами», — с ненавистью подумал он о Ленинграде, пожалев, что не может сделать это уже сейчас. Специалисты доказали фюреру: химическое оружие куда эффективнее работает в летнее время.
На вечер он пригласил поужинать в неофициальной обстановке доктора Геббельса с супругой и еще нескольких видных представителей партии и армии. Но рейхсминистра пропаганды Гитлер просил прийти пораньше, хотел согласовать с ним очередное обращение к армии и народу. Когда Геббельс вошел к фюреру, тот сидел на диване, у освещенного торшером столика орехового дерева, просматривал тонкую папку с документами.
— Садись, Йозеф, — дружеским тоном предложил Гитлер. — Я хотел обсудить с тобой тему выступления, но Борман занял мое время этим неожиданным материалом. Не знаю, право, не знаю, как и отнестись к нему.
Фюрер полистал подшитые листки, закрыл папку и отодвинул ее.
Геббельс понял, что его не приглашают ознакомиться с содержимым, и выжидательно молчал.
— Эти документы говорят о том, что Сталина не было в Москве во время этого парада на Красной площади, вокруг которого они подняли такой шум, — пояснил Гитлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240