— Доброе утро, Понтёр.
— Привет, Ибрагим. Это мой друг Манфред. — Они сели в машину, и Госн тут же тронулся с места.
Инженер посмотрел в зеркало на незнакомца. Старше Бока, худой, с глубоко посаженными глазами. Плохо одет для местного климата и весь потный, как свинья. Ибрагим передал назад пластмассовую бутылку с водой. Незнакомец достал носовой платок и вытер горлышко, прежде чем поднести бутылку к губам. Значит, арабы для тебя недостаточно чистые? — подумал Госн. Ну да ладно, это, в конце концов, не его забота.
Потребовалось ещё два часа, чтобы добраться до нового лагеря. Госн намеренно выбрал кружной путь, хотя это не запутает опытного человека — он определит направление по солнцу. Инженер не знал, насколько подготовлен этот Манфред, и хотя было разумно исходить из того, что он владеет определёнными навыками, не менее разумно использовать все средства, чтобы нейтрализовать их. К тому моменту, когда они прибыли к месту назначения, только опытный и отлично подготовленный разведчик смог бы запомнить дорогу.
Куати выбрал отличное место для базы. Всего несколько месяцев назад здесь располагался командный пункт группировки «Хезболла». Он был врыт в крутой склон холма, и крыша из рифлёного железа была покрыта землёй, на которой росли хилые кусты. Только опытный наблюдатель, точно знающий, что он ищет, мог обнаружить базу — а это было очень маловероятно. «Хезболла» особенно успешно боролась с осведомителями в своей среде, настолько успешно, что их не осталось. Грунтовая дорога шла мимо и кончалась у заброшенной фермы, чьи поля были настолько истощены, что здесь нельзя было выращивать даже опийный мак или индийскую коноплю — основную культуру этого района. Внутри помещение было весьма просторно. На бетонированной площадке размером около ста квадратных метров можно было даже разместить несколько автомашин. Единственным недостатком этого укрытия было то, что во время землетрясений — частых в этих местах — оно превратится в западню, из которой будет непросто выбираться. Госн поставил машину между двумя столбами и, выйдя из неё, опустил за собой маскировочную сетку. Да, Куати выбрал отличное место.
Как всегда при обеспечении безопасности, самым трудным оказалось выбрать между двумя крайностями. С одной стороны, чем меньше людей знают о назначении базы, тем лучше. Однако с другой — необходимо иметь охранников, чтобы обеспечить её безопасность. Куати взял с собой личную охрану — десять бойцов, в преданности и мужестве которых он не сомневался. Охранники знали Госна и Бока в лицо, и начальник охраны подошёл к Манфреду.
— Это — наш новый друг, — представил Госн Манфреда. Охранник внимательно посмотрел ему в лицо и отошёл.
— Was gibts hier? — нервно спросил Фромм по-немецки.
— Здесь у нас, — ответил по-английски Госн, — нечто весьма интересное.
Это было для Манфреда уроком.
— Kommen sie mit, bitte.
Госн подвёл их к стене. Тут у двери стоял часовой с винтовкой, что было куда надёжнее дверного замка. Госн кивнул часовому, тот наклонил голову в ответ. Инженер открыл дверь, пропустил спутников в комнату и потянул за шнурок. Загорелись лампы дневного света. В середине комнаты стоял большой металлический верстак, накрытый брезентом. Не говоря ни слова, Госн поднял брезент. Ему уже надоело играть в театр. Пришло время браться за работу.
— Gott im Himmel!
— Я тоже вижу это впервые, — признался Бок. — Значит, вот как она выглядит.
Фромм надел очки и склонился над устройством. Прошла минута, прежде чем он поднял голову.
— Американская конструкция, но собрана не в Америке. — Он указал пальцем. — Иная схема. Примитивная система, тридцатилетней давности — нет, даже старше по методике, но не по изготовлению. Посмотрите на эти контуры… Шестидесятые годы, может быть, начало семидесятых. Советское производство? Не исключено, из складов в Азербайджане?
Госн молча покачал головой.
— Неужели израильская? Ist das moglich? — Ответом на этот вопрос стал кивок.
— Не просто возможно, мой друг. Она перед нами.
— Значит, так. Авиационная бомба. Впрыскивание трития в ядро для увеличения взрывной силы — от пятидесяти до семидесяти килотонн, по-видимому. Взрыватели радиолокационный и ударный. Её действительно сбросили, но взрыва не произошло.
— Почему?
— Похоже, на ней не было взрывателей. Все, что нам удалось обнаружить, — перед вами, — ответил Госн. Манфред успел произвести на него глубокое впечатление.
Фромм провёл рукой внутри бомбового корпуса, ища разъёмы.
— Да, вы правы. Очень интересно. — Наступило молчание. — Знаете, её, по-видимому, можно отремонтировать… и даже…
— Даже что? — спросил Госн, уже зная ответ.
— Бомбу этого образца можно превратить в спусковой механизм.
— Спусковой механизм? — озадаченно произнёс Бок. — Но для чего?
— Для водородной бомбы, — ответил Госн. — Я надеялся на это.
— Она будет очень тяжёлой, далёкой от совершенства современной конструкции. Как принято говорить, примитивная, но эффективная. — Фромм посмотрел на инженера. — Вы хотите, чтобы я помог отремонтировать её?
— Вы согласны?
— Десять лет… нет, больше, лет двадцать я изучал и думал… Как вы предполагаете использовать её?
— Это вас беспокоит?
— Она не будет использована в Германии?
— Нет, разумеется, — ответил Госн не без раздражения. Чего ради? — подумал он. — Ведь у их организации нет разногласий с немцами?
Тем не менее что-то заставило Бока обратить внимание на последние фразы, словно реле замкнулось у него в сознании. Он закрыл глаза, чтобы запечатлеть эту мысль в своей памяти.
— Да, я готов оказать содействие.
— Вам хорошо заплатят, — пообещал Госн и тут же понял, что допустил ошибку. Впрочем, разве это имеет значение?
— Я не собираюсь оказывать помощь за деньги! Неужели я похож на корыстного наёмника? — возмущённо ответил Фромм.
— Прошу прощения. Я не хотел обидеть вас. Квалифицированный специалист получает вознаграждение за свой труд. В конце концов, мы не нищие.
Я тоже, чуть не вырвалось у Фромма, но здравый смысл победил. Это ведь не аргентинцы, правда? Не фашисты, не капиталисты, это товарищи по революции, которые тоже попали в тяжёлую политическую ситуацию… хотя он был уверен, что их финансовое положение в высшей степени благополучно. Советы никогда не дарили вооружение арабам. Его всегда продавали за свободно конвертируемую валюту, даже при Брежневе и Андропове, и если на это соглашались русские, когда они ещё придерживались правильного курса… то…
— Я всего лишь объяснил своё отношение и тоже не хотел оскорблять вас. Да, я знаю, что вы не нищие. Вы — солдаты революции, борцы за свободу, и для меня большая честь помогать вам в борьбе. — Он махнул рукой. — Меня устроит любая плата, которую вы сочтёте справедливой… — Если только это будет, разумеется, не какой-то жалкий миллион марок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330