Если они скроются в лабиринте этих переулков, ему придётся быть совсем рядом, чтобы следить за ними. Ничего не поделаешь — может быть, его заметили. Тогда он вызовет помощь по радио. В конце концов, работа полицейского соткана из случайностей. Как только сержант приблизился к перекрёстку, он увидел в переулке мужчину. Тот стоял и читал газету. Это не один из тех, за кем следил Папаниколау, — без пиджака, правда, лицо повёрнуто в сторону и поза напоминает какого-то киноактёра. При этой мысли сержант даже улыбнулся — но улыбка тут же исчезла. Он заметил, что «фиат» остановился всего в двадцати метрах и задним ходом двигается к нему. Сержант нажал на тормоза и начал было поворачивать голову, глядя назад, чтобы развернуть машину, как к его лицу протянулась рука. Он инстинктивно поднял руки, пытаясь защищаться, но опоздал. Одна мощная ладонь схватила его за подбородок, другая опустилась на затылок. Руки нападавшего резко повернули его голову — и сержант увидел американца. Но увидел его лишь на миг — шейные позвонки громко хрустнули, и этот звук дал понять полицейскому, что он мёртв, словно в него попала пуля. В последнее мгновение он узнал лицо — у мужчины были действительно странные черты, как у артиста, как у артиста, как у…
Расселл отскочил в сторону и махнул рукой. «Фиат» рванул вперёд, затем резко подал назад и врезался в такси. Голова таксиста безвольно качнулась на сломанной шее. Он уже мёртв, подумал Расселл. Надо убедиться. Наклонившись к таксисту, он попытался нащупать пульс. Шейные — да и спинные — позвонки сломаны. Расселл подбежал к «фиату». Опускаясь на сиденье, он улыбнулся про себя. Как просто…
— Он мёртв. Поехали отсюда!
— Ты уверен?
— Я сломал ему шею, как спичку. Не сомневайся. Совсем несложно, хлипкий мужичонка.
— Хочешь сказать, вроде меня? — Водитель повернулся к Расселлу и усмехнулся. Ему, разумеется, придётся бросить машину, однако эйфория спасения и убийства противника была сейчас его главным чувством. К тому же он нашёл товарища — надёжного и достойного.
— Как тебя зовут?
— Марвин.
— А меня — Ибрагим.
* * *
Речь президента была триумфальной. Он знает, как обращаться к слушателям, подумал Райан, когда в зале заседаний Генеральной Ассамблеи раздались аплодисменты. На лице президента появилась благодарная, хотя не без холодка улыбка, когда он поклонился собравшимся делегатам из ста шестидесяти — или более того — стран. Телевизионные камеры показали крупным планом израильскую делегацию, чьи аплодисменты оказались не столь восторженными, как у делегатов арабских государств: судя по всему, израильтян не успели подробно информировать о происходящем. Советская делегация превзошла себя и присоединилась к тем, кто аплодировал стоя. Райан нажал на кнопку дистанционного управления и выключил телевизор ещё до того, как комментатор службы новостей Эй-би-си начал излагать содержание выступления президента. Черновик речи лежал у Райана на столе, и он делал пометки у себя в блокноте. Несколько минут назад по телексу передали приглашения Ватикана всем заинтересованным министерствам иностранных дел. Они пришлют своих представителей в Рим через десять дней. Проект договора был подготовлен. Стремительные шаги, предпринятые втайне от всех горсткой послов и их патронов-чиновников, информировали остальные правительства, чего следует ожидать, и результатом стало всеобщее одобрение. Израильтяне знали об этом. Было разрешено просочиться кое-каким сведениям — в желательных, разумеется, направлениях. А если они всё-таки будут сопротивляться — ну что же, Банкер приостановил отправку крупной партии запчастей для израильских ВВС, и израильтяне были настолько потрясены этим, что ещё не успели прореагировать. Если уж быть более точным, их предупредили, чтобы они никак не реагировали, если хотят получить новые радиолокационные системы. Израильское лобби в конгрессе уже начало действовать — у него были свои источники на разных уровнях американского правительства, — и конгрессмены, занимающие наиболее ответственные посты, получили осторожные запросы. Однако Фаулер двумя днями раньше собрал лидеров конгресса и сообщил им о своих планах. В результате предварительные намётки гласили, что План Фаулера будет принят весьма благожелательно. Председатель Комитета по иностранным делам сената и его ведущие члены обещали, что проекты обоих договоров будут одобрены в течение недели. Это действительно может произойти, подумал Райан, и на Ближнем Востоке может наконец наступить мир. Во всяком случае шаги, предпринятые Соединёнными Штатами, не нанесут никакого ущерба. Подтверждением тому — вся репутация Америки, которую она заслужила во время столь рискованной войны в Персидском заливе. Арабы рассматривают американские намерения как коренное изменение в политике США — это действительно было резким поворотом, в результате которого американцы решили приструнить израильтян. Израиль придёт к аналогичной точке зрения, но для них это не соответствовало действительности. Мир на Ближнем Востоке будет гарантирован единственным возможным способом — военной и политической мощью Америки. Конец конфронтации между Востоком и Западом сделал это возможным, и Америка вместе с остальными крупными государствами решила продиктовать условия справедливого мира. Не совсем так, поправил себя Райан, мы собираемся продиктовать то, что нам кажется условиями справедливого мира. Боже мой, надеюсь, это осуществится.
Для этого достаточно поздно, конечно. В конце концов, План Фаулера был его, Райана, идеей. Нужно было разорвать заколдованный круг, найти выход из ловушки. Америка оказалась единственной страной, которой верили и те и другие, чего удалось добиться пролитой кровью американцев, с одной стороны, и огромными денежными субсидиями — с другой. Америка вынуждена гарантировать мир, и этот мир должен основываться на чём-то, похожем на справедливость для всех заинтересованных сторон. Уравнение было одновременно простым и сложным. Его принципы можно выразить в одном коротком параграфе, а вот методы осуществления займут целую книгу. Финансовые затраты — законы, делающие их возможными, — легко пройдут через конгресс, несмотря на солидные размеры ассигнований. Саудовская Аравия принимает на себя четверть необходимых затрат — этого удалось добиться четыре дня назад государственному секретарю Талботу. В обмен на это саудовцы смогут купить ещё одну партию самого современного оружия, чем займётся Деннис Банкер. Талбот и Банкер исполнили свои роли поистине блестяще, подумал Райан. Несмотря на все недостатки президента, два наиболее важных члена его администрации — два близких друга — представляли собой лучшую команду в правительстве, которую приходилось видеть Райану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330