— В данном случае правило неразглашения врачебной тайны не может применяться. А теперь прошу вас ответить на мой вопрос.
— Нет.
— Что «нет»?
— Нет, насколько я знаю, таких замечаний она не делала.
— Ничего не говорила о своём муже, его поведении, переменах в нём?
— Нет. Я хорошо знаю Джека. Он мне нравится. Думаю, он хороший муж. У них двое детей, и я надеюсь, вы знаете, что произошло с ними несколько лет назад, не хуже меня, не правда ли?
— Знаю, но люди меняются.
— Только не такие люди. — Заявление Катца прозвучало с категоричностью смертного приговора.
— Похоже, вы очень уверены в этом.
— Я — врач. В моей профессии необходимо иметь твёрдое мнение. То, что вы утверждаете, — чепуха.
— Я ничего не утверждаю, — возразил следователь, зная, что лжёт, и понимая, что Катцу это тоже известно. Да, подумал следователь, он дал этому доктору правильную оценку с первого взгляда. Катц был пылким, несдержанным человеком и вряд ли станет хранить секрет, если считает, что секрет этого не заслуживает. И, наверно, блестящий врач.
— Я хочу снова вернуться к своему первому вопросу. По сравнению, скажем, с годом назад Кэролайн Райан не ведёт себя как-то по-другому?
— Она теперь на один год старше. У них дети, дети растут и могут быть источником неприятностей. У меня есть свои, я знаю. Ну хорошо, она прибавила фунт или два — это неплохо, Кэти старается быть слишком тонкой — и она больше, чем раньше, устаёт. Ей приходится долго ехать на работу — их дом далеко от больницы, — да и работа здесь трудная, особенно для матери с детьми.
— И это все?
— Я — хирург-офтальмолог, а не советник по семейным вопросам. Это не моя специальность.
— Вот вы только что заявили, что не являетесь советником по семейным вопросам. Я ведь не спрашивал об этом, правда?
Проницателен, мерзавец, подумал Катц, убирая руку от усов. Специализировался в области психологии? Нет, скорее сам овладел ею. Полицейские умеют разбираться в людях. Неужели и во мне сумел разобраться?
— Для семейного человека неприятности дома обычно означают семейные неприятности, — медленно произнёс Катц. — Нет, о них она ничего не говорила.
— Вы уверены в этом?
— Совершенно уверен.
— Ну хорошо, доктор Катц, спасибо, что вы уделили мне столько времени. Извините за беспокойство. — И следователь протянул Катцу свою визитную карточку. — Вдруг вы узнаете что-нибудь новое, буду благодарен, если вы сообщите мне об этом.
— А в чём дело? — спросил Катц. — Если вам требуется моя помощь, мне нужно объяснение. Я ведь не шпионю за людьми ради развлечения.
— Её муж, доктор, занимает высокую и очень ответственную должность. Из соображений национальной безопасности мы время от времени проверяем таких людей. Вы тоже занимаетесь этим, хотя, может быть, и не отдаёте себе отчёта. Например, если хирург появится в операционной и от него пахнет спиртным, вы обратите на это внимание и примете меры, верно?
— Здесь такого не происходит, — заверил его Катц.
— Но вы обратите внимание, если подобное происшествие случится?
— В этом не может быть сомнений.
— Рад слышать это. Как вам известно, Джон Райан имеет доступ к самой секретной информации. Если бы мы не следили за такими людьми, наше поведение было бы безответственным. У нас — это очень щекотливый вопрос, доктор Катц.
— Я понимаю это.
— У нас есть подозрения, что её муж ведёт себя… не совсем обычно. Нам пришлось провести проверку. Понимаете? Пришлось.
— О'кей.
— Это все, о чём мы просим.
— Хорошо.
— Спасибо за помощь, сэр.
Следователь подал ему руку и ушёл.
Катц сумел удержаться и не покраснеть до ухода следователя. На самом деле он не так уж хорошо был знаком с Джеком. Они встречались на приёмах раз пять или шесть, обменивались шутками, говорили о бейсболе, погоде или, может быть, международном положении. Джек никогда не уклонялся от ответа на вопрос, никогда не говорил, что не может обсуждать ту или иную проблему или что-то в этом роде. Приятный человек, подумал Берни, хороший отец, судя по всему. Но всё-таки он знал его недостаточно хорошо.
С другой стороны, Катц очень хорошо знал Кэти, так же хорошо, как и любого другого врача. Она была удивительной женщиной. Если один из троих его детей будет когда-нибудь нуждаться в операции на глазах, Кэти станет одним из трех человек в мире, кому он доверит эту операцию. С его точки зрения, это был самый лестный комплимент. В случае необходимости Кэти заменяла его во время операций и процедур, а он в свою очередь заменял её. Когда один из них нуждался в совете, то обращался к другому. Катц и Кэти были друзьями и коллегами. Если им когда-нибудь придёт в голову оставить Институт Хопкинса/Вильмера, они будут работать вместе, потому что совместная медицинская практика требует ещё больше усилий для сохранения, чем семейная жизнь. Он мог бы жениться на ней, думал Катц, если бы у него была такая возможность. Кэти легко любить. Она стала хорошей матерью. У неё всегда было непропорционально большое число пациентов-детей, потому что в некоторых случаях хирургу нужны маленькие руки, а руки и пальцы Кэти были маленькими, нежными и поразительно искусными. Она окружала своих крошечных пациентов заботой и лаской. Медицинские сестры боготворили её за это. Впрочем, Кэти пользовалась всеобщей любовью. Её хирургическая бригада души в ней не чаяла. Лучше женщину трудно представить.
Семейные неприятности? Джек изменяет нашей Кэти… обижает моего друга?
Мерзкий сукин сын!
* * *
Сегодня он снова опоздал, заметила Кэти. Уже десятый час. Неужели нельзя вернуться домой не так поздно?
Если нельзя, то почему?
— Привет, Кэт, — произнёс Джек, направляясь в спальню. — Извини, что я задержался.
Когда Джек скрылся из виду, она подошла к шкафу и открыла дверцу, чтобы взглянуть на пальто. Никакого запаха. На следующий день после того вечера он отдал его в чистку, заявив, что на пальто — пятна. Кэти вспомнила, что пятна действительно были, но…
Что же делать?
Она едва удержалась, чтобы снова не расплакаться.
По пути в кухню Джек прошёл через гостиную. Кэти уже сидела в своём кресле. Он не обратил внимания на выражение её лица, на её молчание. Его жена сидела, не отрывая взгляда от экрана телевизора, но не видя, что там происходит. Она снова и снова обдумывала ситуацию в поисках ответа, но взамен находила только гнев.
Ей нужен совет. Ведь она не хочет порвать с мужем, правда? Кэти чувствовала, как внутри её все кипит, как на смену здравому смыслу и любви приходят эмоции и ярость. Она понимала, что следует противиться такому процессу, но чувствовала своё бессилие, а гнев черпал силы в самом себе и все разрастался и разрастался. Кэти тихо прошла в кухню и сделала себе коктейль. Завтра у неё нет никаких процедур, так что один коктейль не повредит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330