Господи! Боб Хольцман чувствовал себя зрителем на схватке боксёров-профессионалов.
— Неужели у вас создалось такое впечатление? Прошу извинить меня, Кэролайн.
— Ничего страшного, Лиз.
— Извините, но я хотела бы, чтобы ко мне обращались…
— Я тоже предпочитаю, чтобы ко мне обращались — «профессор», я ведь доктор медицины. Больница Джона Хопкинса, и все такое.
— Мне казалось, вы адъюнкт-профессор.
Доктор Райан кивнула.
— Совершенно верно. Мне предложили должность профессора в Виргинском университете, однако тогда пришлось бы переехать из дома, в котором мы сейчас живём, перевести детей в другую школу и, разумеется, возник бы вопрос о карьере Джека. Поэтому я отклонила предложение.
— Вы, наверно, очень заняты.
— Да, у меня немало дел, к тому же я люблю свою работу в Больнице Хопкинса. Мы ведём сейчас перспективную исследовательскую работу, а мне нравится быть в гуще событий. Вам, наверно, было легче перебраться в Вашингтон — вас ничто не удерживало, да и к тому же что нового может быть в политических науках?
— Жизнь, которую я веду, вполне меня устраивает.
— Не сомневаюсь, — ответила Кэти, заметив слабое место и зная, как воспользоваться этой слабостью. — Всегда видно, когда человеку нравится работа.
— А какова жизнь у вас, профессор?
— Трудно желать лучшего. Между прочим, между нами только одно серьёзное различие, — сказала Кэролайн Райан.
— Какое именно?
— .. Вы не видели, куда исчезла моя жена? Ваша беседует с Хольцманами и Элизабет Эллиот. Интересно, о чём они разговаривают? — произнёс Банкер.
— Дома, в постели, я сплю с мужчиной, — ответила Кэти, сладко улыбаясь. — И самое приятное в этом, что мне не приходится менять батареи в вибраторе.
…Джек повернулся и увидел свою жену рядом с Элизабет Эллиот, жемчужное ожерелье которой показалось ему тёмным — так побледнело её лицо. Его жена была ниже ростом, чем советник по национальной безопасности, и выглядела девчонкой рядом с Либби Хольцман, но, что бы там ни происходило, Кэти вела себя подобно медведице, защищающей своих медвежат. Её глаза были устремлены в лицо Эллиот. Он подошёл, чтобы узнать, в чём дело.
— Ты здесь, милая.
— А, Джек! — Кэти не отвела глаз от своей цели. — Ты знаком с Либби и Бобом Хольцманами?
— Привет. — Он обменялся с ними рукопожатиями — их взгляды говорили о чём-то, но он не мог понять о чём именно. Миссис Хольцман хотела сказать что-то, но сделала глубокий вдох и, только выдержав паузу, спросила:
— Это вы тот счастливец, что женился на этой женщине? — Вопрос миссис Хольцман позволил Эллиот отвести взгляд в сторону.
— Говоря по правде, это она вышла за меня замуж, — ответил Джек после короткого замешательства.
— Прошу меня извинить. — И Эллиот ретировалась с поля боя, пытаясь сохранить остатки собственного достоинства. Кэти взяла Джека за руку и подвела к роялю, что стоял в углу.
— Что значит вся эта чертовщина? — обратилась Либби Хольцман к своему мужу. Правда, она и сама догадывалась о сути происшедшего. Её успешная попытка удержаться от смеха едва не стоила ей жизни.
— Дело в том, дорогая, что я нарушил профессиональную этику. И знаешь почему?
— Ты поступил правильно, — заявила Либби. — Братья Маркс? Дом у трех углов. Лиз Эллиот, белая протестантка англо-саксонского происхождения, королева левой ориентации. Боже мой!
— Джек, у меня ужасная головная боль. Просто ужасная, — шепнула Кэти мужу.
— Действительно так плохо?
Она кивнула.
— Уведи меня отсюда, пока не наступил приступ тошноты.
— Кэти, но уходить с таких приёмов не принято, — напомнил ей Джек.
— Без нас обойдутся.
— О чём ты говорила с Лиз?
— Знаешь, она мне не понравилась.
— Не только тебе. Ну хорошо.
Джек взял Кэти под руку и повёл к выходу. Армейский капитан сразу понял серьёзность положения, и через пять минут они вышли на свежий воздух. Джек усадил жену в машину и направился к выезду на Пенсильвания-авеню.
— Поезжай прямо, — сказала Кэти.
— Но…
— Поезжай прямо, Джек. — Это был её голос хирурга, таким голосом она давала распоряжения во время операций. Райан проехал мимо парка Лафайетта.
— Теперь налево.
— Куда мы едем?
— Сейчас поворачивай направо — и въезжай налево в ворота. — Послушай…
— Пожалуйста, Джек, — попросила она тихо. Швейцар у входа в отель «Хэй Адаме» помог Кэролайн выйти из машины. Джек передал ключи служителю, чтобы тот поставил машину на стоянку, затем последовал за женой. Подойдя к стойке, Кэти получила ключ от комнаты и направилась к лифту. Джек вошёл следом за ней, а когда лифт остановился, они направились к угловому люксу.
— Что ты задумала, Кэти?
— Джек, у нас было слишком много работы, мы без конца занимались детьми, не оставляя времени для нас самих. Сегодня — время для нас с тобой. — Она обняла его за шею, и мужу ничего не оставалось, как поцеловать её. Кэти дала ему ключ. — А теперь открой дверь, пока мы не напугали кого-нибудь.
— Но как быть…
— Джек, помолчи. Пожалуйста, — добавила она.
— Хорошо, милая. — Райан распахнул дверь, и они вошли. Кэти с удовольствием отметила, что все её указания были выполнены, как и надлежало персоналу лучшего из отелей. На столе был накрыт лёгкий ужин, и в ведёрке со льдом стояла бутылка французского шампанского. Она бросила норковое манто на ливан в полной уверенности, что и всё остальное сделано лучшим образом.
— Открой шампанское, пожалуйста. Я сейчас вернусь. Тебе тоже следовало бы снять пиджак и расслабиться, — произнесла Кэти через плечо, направляясь в спальню.
— Конечно, — ответил себе Джек. Он не понимал, что происходит или что задумала Кэти, но вообще-то это мало его беспокоило. Положив пиджак рядом с манто, он снял фольгу с горлышка бутылки, ослабил проволоку и осторожно извлёк пробку. Затем налил два бокала и снова поставил бутылку в серебряное ведёрко. Доверившись французским виноделам, он решил не пробовать вино и подошёл к окну, откуда был виден силуэт Белого дома. Джек не, слышал, а скорее почувствовал, когда Кэти вернулась в гостиную. Он обернулся — Кэти стояла в дверях.
Она надела её во второй раз, длинную, до пола, ночную рубашку из белого шелка. Первый раз это произошло во время их медового месяца. Кэти подошла босиком к мужу, скользя по ковру подобно привидению.
— Головная боль у тебя, должно быть, прошла.
— А вот жажда по-прежнему осталась. — Кэти улыбнулась Джеку.
— Думаю, это мы сейчас уладим. — Джек поднял бокал и поднёс его к губам жены. Она сделала глоток и отвела бокал к губам мужа.
— Хочешь есть?
— Нет.
Кэти наклонилась к нему, взяв его за обе руки.
— Я люблю тебя, Джек. Пошли?
Джек повернул её спиной к себе и пошёл сзади, держа руки на её талии. Постель была приготовлена, одеяло откинуто, свет в спальне выключен, только сияние прожекторов, освещающих Белый дом, пробивалось сквозь шторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330