Выбираешь соответствующий сорт, насыпаешь, сколько требуется, и добавляешь щепотку соли.
Наверно, делаешь это в безлунную ночь и приносишь в жертву козлёнка, подумал Барроуз. Впрочем, если и так, смерть козлёнка пошла на благое дело. Он сделал пару глотков и подошёл, чтобы посмотреть на записи Орезы.
— Неужели так много?
— По самым осторожным оценкам. Отсюда до Японии два часа лета, четыре часа сюда и обратно. Пусть на каждом конце тратится девяносто минут на заправку, погрузку и всё остальное. Получается семичасовой цикл, то есть три с половиной рейса на каждый самолёт в сутки. С одним рейсом сюда прибывает триста солдат, может быть, триста пятьдесят. Выходит, каждый самолёт доставляет тысячу солдат. Пятнадцать самолётов перебросят за сутки целую дивизию. Скорее всего у них больше чем пятнадцать 747-х, как ты считаешь? — спросил Португалец. — Это, как я сказал, заниженные расчёты. Остаётся только доставить снаряжение.
— Сколько судов потребуется для этого?
Ореза нахмурился.
— Не знаю точно. Когда шла война в Персидском заливе — меня отправили туда обеспечивать безопасность портов… Проклятие, забыл! Всё зависит от судов и того, как их загружать. Снова будем осторожными в расчётах. Двадцать крупных «торговцев» только для переброски снаряжения — грузовиков, джипов и всего остального, о чём даже сразу и не вспомнишь. Это похоже на перевозку целого города с его населением. Кроме того, понадобится обеспечить дивизию горючим. На Сайпане не выращивают пищу из-за скалистого грунта — придётся морем доставлять и продукты. Короче говоря, население острова удвоится. Даже снабжение водой окажется затруднённым. — Он взял блокнот и записал что-то. — В общем, японцы собираются остаться здесь надолго, в этом можно не сомневаться, — произнёс он, направляясь к столу и своему низкокалорийному завтраку. Господи, как хочется съесть яичницу из трех яиц с ветчиной, несколько ломтей хлеба с маслом и наплевать на весь их холестерин. Плохо, когда тебе за пятьдесят.
— Как относительно меня? — спросил инженер. — Вижу, что тебя считают местным жителем. Но меня-то за местного никто не сочтёт, чёрт возьми!
— Пит, ты мой пассажир, а я — капитан, верно? Я несу за тебя ответственность. Таков закон моря, сэр.
— Но мы больше не в море, — напомнил ему Барроуз. Справедливость замечания раздосадовала Орезу.
— В моей семье юристом является дочь, а у меня для решения проблемы свои принципы. Ешь свой завтрак. Мне нужно поспать, а тебе заступить на дневную вахту.
— А что делать мне? — спросила миссис Ореза.
— Если ты не придёшь на работу…
— …то кто-то заинтересуется почему.
— Кроме того, было бы неплохо узнать, насколько верно то, что сказали они о раненых полицейских, — продолжил её муж. — Я не спал всю ночь, Изз, и не слышал ни единого выстрела. Похоже, что выставлены блок-посты на всех перекрёстках, но они ничего не предпринимают. — Он помолчал. — И это мне тоже не нравится. Так или иначе, нужно принять какие-то меры.
* * *
— Так ты сделал это или нет? — задал прямой вопрос Дарлинг, впившись глазами в лицо своего вице-президента. В душе он проклинал Келти за то, что тот вынудил его заниматься ещё одной проблемой в дополнение к тем многочисленным несчастьям, которые обрушились на администрацию, но статья, опубликованная в газете «Вашингтон пост», не оставила ему выбора.
— А почему ты бросил меня на произвол судьбы? Почему по крайней мере не предупредил?
Президент обвёл рукой вокруг, по сторонам Овального кабинета.
— Находясь здесь, ты многое можешь сделать, но многого и не можешь. Например, не имеешь права вмешиваться в уголовное расследование.
— Только не говори мне об этом! Столько до тебя…
— Это верно, и все до одного жестоко расплачивались за такие необдуманные поступки. — Роджер Дарлинг не сказал Келти: в прикрытии нуждается не мой зад, а твой. Я не собираюсь из-за тебя рисковать своей политической карьерой. Это было ясно и без слов. — Ты не ответил на мой вопрос.
— Послушай, Роджер!.. — угрожающе прошипел вице-президент, но Дарлинг остановил его, подняв руку, и спокойным голосом проговорил:
— Эд, у меня разваливается экономика. В Тихом океане погибли экипажи двух подводных лодок. У меня нет ни времени, ни желания заниматься спорами. Я не могу ставить на карту политическую стабильность страны. Отвечай на вопрос. — Тон президента сделался повелительным.
Келти покраснел и, прежде чем ответить, склонил голову вправо.
— Ну хорошо, я люблю женщин и никогда не скрывал этого. Мы с — женой понимаем друг друга, она не имеет возражений. — Он снова посмотрел на Дарлинга. — Но я никогда, слышишь, никогда за всю свою гребанную жизнь никого не преследовал, не принуждал и не насиловал. Никогда. В этом не было надобности.
— А Лайза Берринджер? — спросил Дарлинг, отыскав имя в лежащих перед ним записях.
— Она была прелестной девушкой, такой искренней, такой умной, и уговаривала меня пойти на… ты понимаешь на что. Я объяснил ей, что это невозможно. В том году мне предстояли перевыборы, да и вообще она была слишком молодой. Ей нужен был мужчина ближе по возрасту, чтобы женился на ней, чтобы у неё были дети и хорошая семья. Она очень расстроилась, начала пить — может быть, пристрастилась к наркотикам, но в этом я не уверен. Как бы то ни было, однажды вечером она ехала по кольцевой автодороге и врезалась в устой моста, Роджер. Я присутствовал на её похоронах. Я в хороших отношениях с её родителями — по крайней мере был до недавнего времени, — поправился Келти.
— Она оставила записку, предсмертное письмо.
— И даже не одно. — Келти сунул руку в карман пиджака и достал два конверта. — Меня удивляет, что никто не обратил внимания на дату на том письме, которое находится в ФБР — оно написано за десять дней до смерти. Вот это написано за неделю, а это — в день смерти. Мои сотрудники нашли их. Полагаю, что третье обнаружила Барбара Линдерс. Ни одно из писем не было отправлено по почте. Думаю, ты заметишь разницу в тексте этих писем, в тексте всех трех писем, по сути дела.
— Линдерс утверждает, что ты…
— Дал ей наркотик? — Келти покачал головой. — Ты знаешь о том, что я много пил, знал об этом, когда пригласил войти в твою команду. Это верно, я был алкоголиком, но последний раз пил два года назад. — По его лицу промелькнула кривая улыбка. — Теперь моя сексуальная жизнь даже улучшилась. Но вернёмся к Барбаре. В тот день она чувствовала себя больной — гриппом, по-моему. Она пошла в аптеку на Капитолийском холме, получила рецепт и…
— Откуда тебе это известно?
— Может быть, я веду дневник. А может, у меня просто хорошая память. Как бы то ни было, я помню день, когда всё это произошло. Один из моих сотрудников проверил рецепты в аптеке, и, возможно, на флаконе была надпись, запрещающая принимать спиртное в сочетании с таблетками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349
Наверно, делаешь это в безлунную ночь и приносишь в жертву козлёнка, подумал Барроуз. Впрочем, если и так, смерть козлёнка пошла на благое дело. Он сделал пару глотков и подошёл, чтобы посмотреть на записи Орезы.
— Неужели так много?
— По самым осторожным оценкам. Отсюда до Японии два часа лета, четыре часа сюда и обратно. Пусть на каждом конце тратится девяносто минут на заправку, погрузку и всё остальное. Получается семичасовой цикл, то есть три с половиной рейса на каждый самолёт в сутки. С одним рейсом сюда прибывает триста солдат, может быть, триста пятьдесят. Выходит, каждый самолёт доставляет тысячу солдат. Пятнадцать самолётов перебросят за сутки целую дивизию. Скорее всего у них больше чем пятнадцать 747-х, как ты считаешь? — спросил Португалец. — Это, как я сказал, заниженные расчёты. Остаётся только доставить снаряжение.
— Сколько судов потребуется для этого?
Ореза нахмурился.
— Не знаю точно. Когда шла война в Персидском заливе — меня отправили туда обеспечивать безопасность портов… Проклятие, забыл! Всё зависит от судов и того, как их загружать. Снова будем осторожными в расчётах. Двадцать крупных «торговцев» только для переброски снаряжения — грузовиков, джипов и всего остального, о чём даже сразу и не вспомнишь. Это похоже на перевозку целого города с его населением. Кроме того, понадобится обеспечить дивизию горючим. На Сайпане не выращивают пищу из-за скалистого грунта — придётся морем доставлять и продукты. Короче говоря, население острова удвоится. Даже снабжение водой окажется затруднённым. — Он взял блокнот и записал что-то. — В общем, японцы собираются остаться здесь надолго, в этом можно не сомневаться, — произнёс он, направляясь к столу и своему низкокалорийному завтраку. Господи, как хочется съесть яичницу из трех яиц с ветчиной, несколько ломтей хлеба с маслом и наплевать на весь их холестерин. Плохо, когда тебе за пятьдесят.
— Как относительно меня? — спросил инженер. — Вижу, что тебя считают местным жителем. Но меня-то за местного никто не сочтёт, чёрт возьми!
— Пит, ты мой пассажир, а я — капитан, верно? Я несу за тебя ответственность. Таков закон моря, сэр.
— Но мы больше не в море, — напомнил ему Барроуз. Справедливость замечания раздосадовала Орезу.
— В моей семье юристом является дочь, а у меня для решения проблемы свои принципы. Ешь свой завтрак. Мне нужно поспать, а тебе заступить на дневную вахту.
— А что делать мне? — спросила миссис Ореза.
— Если ты не придёшь на работу…
— …то кто-то заинтересуется почему.
— Кроме того, было бы неплохо узнать, насколько верно то, что сказали они о раненых полицейских, — продолжил её муж. — Я не спал всю ночь, Изз, и не слышал ни единого выстрела. Похоже, что выставлены блок-посты на всех перекрёстках, но они ничего не предпринимают. — Он помолчал. — И это мне тоже не нравится. Так или иначе, нужно принять какие-то меры.
* * *
— Так ты сделал это или нет? — задал прямой вопрос Дарлинг, впившись глазами в лицо своего вице-президента. В душе он проклинал Келти за то, что тот вынудил его заниматься ещё одной проблемой в дополнение к тем многочисленным несчастьям, которые обрушились на администрацию, но статья, опубликованная в газете «Вашингтон пост», не оставила ему выбора.
— А почему ты бросил меня на произвол судьбы? Почему по крайней мере не предупредил?
Президент обвёл рукой вокруг, по сторонам Овального кабинета.
— Находясь здесь, ты многое можешь сделать, но многого и не можешь. Например, не имеешь права вмешиваться в уголовное расследование.
— Только не говори мне об этом! Столько до тебя…
— Это верно, и все до одного жестоко расплачивались за такие необдуманные поступки. — Роджер Дарлинг не сказал Келти: в прикрытии нуждается не мой зад, а твой. Я не собираюсь из-за тебя рисковать своей политической карьерой. Это было ясно и без слов. — Ты не ответил на мой вопрос.
— Послушай, Роджер!.. — угрожающе прошипел вице-президент, но Дарлинг остановил его, подняв руку, и спокойным голосом проговорил:
— Эд, у меня разваливается экономика. В Тихом океане погибли экипажи двух подводных лодок. У меня нет ни времени, ни желания заниматься спорами. Я не могу ставить на карту политическую стабильность страны. Отвечай на вопрос. — Тон президента сделался повелительным.
Келти покраснел и, прежде чем ответить, склонил голову вправо.
— Ну хорошо, я люблю женщин и никогда не скрывал этого. Мы с — женой понимаем друг друга, она не имеет возражений. — Он снова посмотрел на Дарлинга. — Но я никогда, слышишь, никогда за всю свою гребанную жизнь никого не преследовал, не принуждал и не насиловал. Никогда. В этом не было надобности.
— А Лайза Берринджер? — спросил Дарлинг, отыскав имя в лежащих перед ним записях.
— Она была прелестной девушкой, такой искренней, такой умной, и уговаривала меня пойти на… ты понимаешь на что. Я объяснил ей, что это невозможно. В том году мне предстояли перевыборы, да и вообще она была слишком молодой. Ей нужен был мужчина ближе по возрасту, чтобы женился на ней, чтобы у неё были дети и хорошая семья. Она очень расстроилась, начала пить — может быть, пристрастилась к наркотикам, но в этом я не уверен. Как бы то ни было, однажды вечером она ехала по кольцевой автодороге и врезалась в устой моста, Роджер. Я присутствовал на её похоронах. Я в хороших отношениях с её родителями — по крайней мере был до недавнего времени, — поправился Келти.
— Она оставила записку, предсмертное письмо.
— И даже не одно. — Келти сунул руку в карман пиджака и достал два конверта. — Меня удивляет, что никто не обратил внимания на дату на том письме, которое находится в ФБР — оно написано за десять дней до смерти. Вот это написано за неделю, а это — в день смерти. Мои сотрудники нашли их. Полагаю, что третье обнаружила Барбара Линдерс. Ни одно из писем не было отправлено по почте. Думаю, ты заметишь разницу в тексте этих писем, в тексте всех трех писем, по сути дела.
— Линдерс утверждает, что ты…
— Дал ей наркотик? — Келти покачал головой. — Ты знаешь о том, что я много пил, знал об этом, когда пригласил войти в твою команду. Это верно, я был алкоголиком, но последний раз пил два года назад. — По его лицу промелькнула кривая улыбка. — Теперь моя сексуальная жизнь даже улучшилась. Но вернёмся к Барбаре. В тот день она чувствовала себя больной — гриппом, по-моему. Она пошла в аптеку на Капитолийском холме, получила рецепт и…
— Откуда тебе это известно?
— Может быть, я веду дневник. А может, у меня просто хорошая память. Как бы то ни было, я помню день, когда всё это произошло. Один из моих сотрудников проверил рецепты в аптеке, и, возможно, на флаконе была надпись, запрещающая принимать спиртное в сочетании с таблетками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349