Сразу после войны Арт позвонил ему, и они встретились.
Мальчишеская дружба, как и старая любовь, не ржавеет. Но Артем и Гия уже не были теми мальчишками, какими переступили порог гимназии. А в Верещагине эта перемена видна была особенно резко: он стал экстравертней, напористей и жестче. И одновременно — появилась в нем какая-то обтекаемость. Чем-то он стал похож на сверхзвуковой истребитель.
— Класс еще не потерял? — спросил Артем едва ли не с самого начала встречи.
Планы были грандиозны. Верещагин показал графики, полученные факсом из Непала и Индии. Если подсуетиться, можно было забронировать на 75-й год Аннапурну, зимнее восхождение, на 76-й — Канченджангу, на 77-й — Эверест. У Берлиани закружилась голова.
— У нас уже есть полкоманды. Отличные ребята, превосходно лазают. Но маловато experienca на льду. В этом году едем в Альпы, но это не совсем то. Ты можешь по своим американским каналам устроить экспедицию на Мак-Кинли? Совместно с янки, конечно. Посмотрим, наберемся опыта…
Гия понимал, что на этот раз он нужен Верещагину, что без него тот не обойдется. Его позвали не просто как друга — его позвали как влиятельного человека, сына главштабовского полковника, у которого все армейские тузы запросто бывают дома. Экспедиция в Гималаи — удовольствие не из дешевых. Победами на соревнованиях и рекордом скорости на Пти-Дрю Верещагин зарабатывал себе имя, под которое можно найти деньги. Но лучшая «крыша» — Главштаб. Военные — честолюбивый народ и видеть русский флаг в Гималаях многим будет приятно.
Итак, Гия наконец-то понадобился Верещагину как влиятельный, богатый и знатный человек. Это привнесло в их отношения нотку горечи и маленького тайного злорадства. Георгий понял, что мальчишеская дружба умерла. Они оба стали мужчинами, офицерами, ветеранами турецкой кампании. Мужчины должны были строить отношения заново. И это им удалось.
* * *
«Питер-турбо» Георгия вписался в парковочное место едва ли не впритирку — Берлиани был лихой ездок.
Артем, полировавший джинсами декоративный чугунный кнехт, поднялся ему навстречу.
— Привет! — он на секунду задохнулся в мощном объятии, тут же отстранился — не любил тесных телесных контактов. За одним исключением…
— Ох, я боялся, что ты не успеешь! — Князь отступил на шаг назад, оглядывая друга.
— Зря боялся.
— Зачем ты ехал вообще?
— А как я мог не поехать? Проел плешь всему Главштабу, а потом отказался? Да Старик убил бы меня на месте. Слушай, мы будем обсуждать все это на свежем воздухе или пойдем в клуб?
Клуб «Синий якорь», как и все остальные офицерские клубы Острова, представлял собой смесь бара, ресторана и игорного дома. Верещагин не любил офицерские клубы и крайне редко посещал их, ему не нравилась атмосфера табачных курений и мужской сплетни, перегара и крапленого азарта. Но по принципу прятания листьев в лесу, он счел офицерский клуб идеальным местом для дружеской встречи двух офицеров. Их диалог растворился в репликах понтеров и банкометов, соударениях биллиардных шаров, тихих блюзовых аккордах, англо-французской болтовне, перемежаемой беззлобным русским матом, и прочих звуках симфонии «Доблестное белое офицерство на отдыхе».
— Ты виделся с нашими?
— Только что.
— А наш общий знакомый тебе звонил?
— Еще нет. Может, он раздумал?
— Все может быть. Сколько у нас человек?
— Ты, я, Козырев, Шэм, Томилин, Даничев, Хикс, Миллер и Сидорук. Новак останется в батальоне.
— О чем с тобой говорил Старик? — спросил Георгий.
— Уже стукнули?
— Хикс беспокоится.
— Ерунда.
— Ты ему не нравишься.
— Я не целковый, чтобы всем нравиться.
— Он может нам испортить музыку?
— Вряд ли. Он… как тебе сказать? Старый служака английского образца. Эта ситуация, весь этот бардак — он просто не знает, как себя вести. Вот и нервничает.
— А ты не нервничаешь?
— Я знаю, как себя вести.
Георгий вздохнул.
— Арт, ты и в самом деле не сомневаешься ни в чем? Вот так железно во всем уверен?
— А ви шьто прэдлагаэте, Гиоргий Канстантинович?
— А в ухо? — грозно спросил Князь.
— А я с Месснером познакомился.
— Умыл. Что пить будешь?
— Пожалуй, ничего.
— Слушай, не позорь гороноегерскую бригаду.
— Да я уже пил. Сегодня утром. В Дубаи.
— Ты утром пил. А уже вечер…
— Так еще ночь впереди…
— Господин Верещагин! — крикнул бармен.
— Здесь! — Артем прошел к стойке и взял у бармена трубку.
— Это Остерманн, — сказала трубка без малейших признаков акцента. — Я волновался за вас, капитан. Как там Лхоцзе?
— Еще не упала.
— Очень рад. Ну, сколько человек участвует в экспедиции? Добавьте, разумеется, офицера связи — оборудование рассчитано на всех.
— Десять человек.
— Замечательно. Кстати, ваши вещи так и лежат в камере хранения на автостанции в Бахчи. Вы еще помните номер ячейки?
— Нет, откуда?
— Номер 415, код — Криспин. Очень легко запомнить — Шекспир, «Генрих Пятый», помните этот фильм с Лоуренсом Оливье?
— Помню. Спасибо, господин Остерманн.
— До завтра, — ответила трубка.
Князь ждал в некотором напряжении.
— Наш общий знакомый? — спросил он.
— Да, беспокоился о наших шмотках, что на автостанции в Бахчи. Ячейка номер 415, код — «Криспин». Очень легко запомнить — Шекспир, «Генрих Пятый» с Лоуренсом Оливье. Большой шутник наш господин Остерманн.
— Ячейка 415, «Криспин». Bugger all, чувствую себя последним идиотом. Во что мы все ввязываемся?
— Ничего, уже недолго осталось. Жизнь коротка, потерпи.
— Переночуешь у меня?
— Нет, Гия, сегодня я ночую в «Шератоне».
— У тебя дядя-миллионер в Америке умер? — спросил потрясенный Берлиани.
— I'm the man that broke the bank in Monte Carlo! — пропел Артем и добавил: — Я еще и ужинаю в «Пьеро».
— Мальчик мой, женщины, вино и деньги погубят вашу душу. Твоя царица, да? — Князь улыбнулся, показав чуть ли не все тридцать два превосходных зуба.
— Моя царица.
— Слушай, познакомь меня с ней, а?
— Отвяжись. Ты высокий и красивый. Ты у меня ее отобьешь.
— Это комплекс неполноценности. Когда будешь переключать передачи, возьмись за рычаг, а не за…
— Гия, твои шуточки отдают казармой. В них я слышу гнусную зависть человека, который никак не устроит свою личную жизнь.
Князь Берлиани вздохнул.
— Аристократия — анахронизм, — сказал он.
Георгий действительно был заложником вековых традиций. Как единственный сын в семье, он был обязан жениться и произвести на свет наследника. Десять лет назад, как ему казалось, он решил проблему, заключив помолвку со своей троюродной сестрой, княжной Екатериной Багратиони-Мухрани. Княжна влюбилась в него с первого взгляда — немудрено, девятилетним девочкам свойственно влюбляться в красавцев-офицеров. Кето предстояло окончить закрытую школу в Англии, на что ушло бы, как минимум, восемь лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199
Мальчишеская дружба, как и старая любовь, не ржавеет. Но Артем и Гия уже не были теми мальчишками, какими переступили порог гимназии. А в Верещагине эта перемена видна была особенно резко: он стал экстравертней, напористей и жестче. И одновременно — появилась в нем какая-то обтекаемость. Чем-то он стал похож на сверхзвуковой истребитель.
— Класс еще не потерял? — спросил Артем едва ли не с самого начала встречи.
Планы были грандиозны. Верещагин показал графики, полученные факсом из Непала и Индии. Если подсуетиться, можно было забронировать на 75-й год Аннапурну, зимнее восхождение, на 76-й — Канченджангу, на 77-й — Эверест. У Берлиани закружилась голова.
— У нас уже есть полкоманды. Отличные ребята, превосходно лазают. Но маловато experienca на льду. В этом году едем в Альпы, но это не совсем то. Ты можешь по своим американским каналам устроить экспедицию на Мак-Кинли? Совместно с янки, конечно. Посмотрим, наберемся опыта…
Гия понимал, что на этот раз он нужен Верещагину, что без него тот не обойдется. Его позвали не просто как друга — его позвали как влиятельного человека, сына главштабовского полковника, у которого все армейские тузы запросто бывают дома. Экспедиция в Гималаи — удовольствие не из дешевых. Победами на соревнованиях и рекордом скорости на Пти-Дрю Верещагин зарабатывал себе имя, под которое можно найти деньги. Но лучшая «крыша» — Главштаб. Военные — честолюбивый народ и видеть русский флаг в Гималаях многим будет приятно.
Итак, Гия наконец-то понадобился Верещагину как влиятельный, богатый и знатный человек. Это привнесло в их отношения нотку горечи и маленького тайного злорадства. Георгий понял, что мальчишеская дружба умерла. Они оба стали мужчинами, офицерами, ветеранами турецкой кампании. Мужчины должны были строить отношения заново. И это им удалось.
* * *
«Питер-турбо» Георгия вписался в парковочное место едва ли не впритирку — Берлиани был лихой ездок.
Артем, полировавший джинсами декоративный чугунный кнехт, поднялся ему навстречу.
— Привет! — он на секунду задохнулся в мощном объятии, тут же отстранился — не любил тесных телесных контактов. За одним исключением…
— Ох, я боялся, что ты не успеешь! — Князь отступил на шаг назад, оглядывая друга.
— Зря боялся.
— Зачем ты ехал вообще?
— А как я мог не поехать? Проел плешь всему Главштабу, а потом отказался? Да Старик убил бы меня на месте. Слушай, мы будем обсуждать все это на свежем воздухе или пойдем в клуб?
Клуб «Синий якорь», как и все остальные офицерские клубы Острова, представлял собой смесь бара, ресторана и игорного дома. Верещагин не любил офицерские клубы и крайне редко посещал их, ему не нравилась атмосфера табачных курений и мужской сплетни, перегара и крапленого азарта. Но по принципу прятания листьев в лесу, он счел офицерский клуб идеальным местом для дружеской встречи двух офицеров. Их диалог растворился в репликах понтеров и банкометов, соударениях биллиардных шаров, тихих блюзовых аккордах, англо-французской болтовне, перемежаемой беззлобным русским матом, и прочих звуках симфонии «Доблестное белое офицерство на отдыхе».
— Ты виделся с нашими?
— Только что.
— А наш общий знакомый тебе звонил?
— Еще нет. Может, он раздумал?
— Все может быть. Сколько у нас человек?
— Ты, я, Козырев, Шэм, Томилин, Даничев, Хикс, Миллер и Сидорук. Новак останется в батальоне.
— О чем с тобой говорил Старик? — спросил Георгий.
— Уже стукнули?
— Хикс беспокоится.
— Ерунда.
— Ты ему не нравишься.
— Я не целковый, чтобы всем нравиться.
— Он может нам испортить музыку?
— Вряд ли. Он… как тебе сказать? Старый служака английского образца. Эта ситуация, весь этот бардак — он просто не знает, как себя вести. Вот и нервничает.
— А ты не нервничаешь?
— Я знаю, как себя вести.
Георгий вздохнул.
— Арт, ты и в самом деле не сомневаешься ни в чем? Вот так железно во всем уверен?
— А ви шьто прэдлагаэте, Гиоргий Канстантинович?
— А в ухо? — грозно спросил Князь.
— А я с Месснером познакомился.
— Умыл. Что пить будешь?
— Пожалуй, ничего.
— Слушай, не позорь гороноегерскую бригаду.
— Да я уже пил. Сегодня утром. В Дубаи.
— Ты утром пил. А уже вечер…
— Так еще ночь впереди…
— Господин Верещагин! — крикнул бармен.
— Здесь! — Артем прошел к стойке и взял у бармена трубку.
— Это Остерманн, — сказала трубка без малейших признаков акцента. — Я волновался за вас, капитан. Как там Лхоцзе?
— Еще не упала.
— Очень рад. Ну, сколько человек участвует в экспедиции? Добавьте, разумеется, офицера связи — оборудование рассчитано на всех.
— Десять человек.
— Замечательно. Кстати, ваши вещи так и лежат в камере хранения на автостанции в Бахчи. Вы еще помните номер ячейки?
— Нет, откуда?
— Номер 415, код — Криспин. Очень легко запомнить — Шекспир, «Генрих Пятый», помните этот фильм с Лоуренсом Оливье?
— Помню. Спасибо, господин Остерманн.
— До завтра, — ответила трубка.
Князь ждал в некотором напряжении.
— Наш общий знакомый? — спросил он.
— Да, беспокоился о наших шмотках, что на автостанции в Бахчи. Ячейка номер 415, код — «Криспин». Очень легко запомнить — Шекспир, «Генрих Пятый» с Лоуренсом Оливье. Большой шутник наш господин Остерманн.
— Ячейка 415, «Криспин». Bugger all, чувствую себя последним идиотом. Во что мы все ввязываемся?
— Ничего, уже недолго осталось. Жизнь коротка, потерпи.
— Переночуешь у меня?
— Нет, Гия, сегодня я ночую в «Шератоне».
— У тебя дядя-миллионер в Америке умер? — спросил потрясенный Берлиани.
— I'm the man that broke the bank in Monte Carlo! — пропел Артем и добавил: — Я еще и ужинаю в «Пьеро».
— Мальчик мой, женщины, вино и деньги погубят вашу душу. Твоя царица, да? — Князь улыбнулся, показав чуть ли не все тридцать два превосходных зуба.
— Моя царица.
— Слушай, познакомь меня с ней, а?
— Отвяжись. Ты высокий и красивый. Ты у меня ее отобьешь.
— Это комплекс неполноценности. Когда будешь переключать передачи, возьмись за рычаг, а не за…
— Гия, твои шуточки отдают казармой. В них я слышу гнусную зависть человека, который никак не устроит свою личную жизнь.
Князь Берлиани вздохнул.
— Аристократия — анахронизм, — сказал он.
Георгий действительно был заложником вековых традиций. Как единственный сын в семье, он был обязан жениться и произвести на свет наследника. Десять лет назад, как ему казалось, он решил проблему, заключив помолвку со своей троюродной сестрой, княжной Екатериной Багратиони-Мухрани. Княжна влюбилась в него с первого взгляда — немудрено, девятилетним девочкам свойственно влюбляться в красавцев-офицеров. Кето предстояло окончить закрытую школу в Англии, на что ушло бы, как минимум, восемь лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199