На западе осело пыльное курево и четко прорезались черные на красном тополя. Дивизия ушла на север, Гусаров доложил, что последний батальон оставил Черноморское сорок минут назад. Было еще какое-то время — прежде чем красные сообразят, что белые опять отошли и поймут, куда они отошли. Конвой должен был пройти засветло в виду берега — якобы, белые уплыли, бросив пятую бригаду… Удастся эта китайская хитрость или нет — красные все равно узнают правду, дойдя до Котовского: проход дивизии видели, кажется, все. Видимо, зрелище заменило несостоявшийся парад Победы.
— Взрывать мосты, сэр? — спросил унтер-качинец.
— Не надо. Смысла уже нет. Сэкономим пластик.
— Этого добра… — проворчал унтер, отправляясь разбирать взрывные устройства.
“Этого добра” действительно хватало: в качества запасной цели намечалась авиабаза в Мартыновской, но уже с самого начала было видно, что корниловцы не успевают. Поэтому разнообразной взрывчатки осталось море.
Арт надел шлем.
— Ян, связь со штабом первой бригады.
— “Дрейк-один” слушает, — у Ровенского был недовольный голос.
— Воздушная разведка.
— Да, “Оса” вернулась… Они подтянули еще один мотострелковый полк, он стоит в Семихатках. Черт вас возьми, господин полковник, но мы будем бедные, если они не атакуют.
— Атакуют. Куда они денутся. Они же считают, что приперли нас к стенке…
— А если так оно и есть?
— Если бы мы собирались драться — так оно и было бы. Но мы же не собираемся. Должны быть еще два других полка. Вышлите “Осу” еще раз.
— Скоро будет темно, как у негра…
— Они будут ехать с зажженными фарами…
Ровенский напоследок выдал разнос за разговоры открытым текстом в эфире и прервал связь.
Да, пора с этим завязывать, подумал Арт. Хоть и по-английски, а все-таки их могут услышать… Во всяком случае, узнать топонимы. От усталости он понемножку начал тупеть.
— Уходим, сэр? — спросил подпоручик Снегирев.
— Да, — Артем забрался в люк “Владыки” и дал знак водителю. Качинцы разобрались по “скарабеям” и группа рванула вдогонку за дивизией на самой большой скорости, которую мог выжать “Владыка” на этой дороге.
* * *
В 22-00, не встретив сопротивления нигде, но продвигаясь тем не менее с величайшей осторожностью, 150-я и 84-я дивизии добрались до Котовского. Белогвардейцев не было и там. Больше того, их не было нигде, если верить своим глазам: полтора часа назад, еще по солнышку, на юго-восток прочапали в виду берега их корабли…
Дударев и Шарламян вышли на связь с командирами полков, сосредоточенных у Березовки, и услышали, что беляков нет и там, они отступили: только что, атакуя широким фронтом от Викторовки до Заводовки, советские танковые и мотострелковые полки выбросили беляков с их позиций и сейчас преследуют их по шоссе Р-87. Преследование задерживается из-за проивотанковых мин, которые белогвардейская сволочь наставила еще днем. На вопрос — не могли беляки переправиться через болото или Тилигульский Лиман — был ответ: на этот случай мотострелковый полк из Скадовска, сейчас следует от Викторовки до Златоустова, прочесывая все. Конечно, беляки могут рассредоточить свои силы по полсотне сел, но это станет для них началом конца: обнаружат и перебьют поодиночке.
Дударев не то чтобы забеспокоился — он был просто не в себе. Корниловская дивизия прошла у них между пальцев и скрылась в неизвестном направлении, об этом нужно было куда-то докладывать, но доложить означало подписать себе смертный приговор. Это же понимал и Шарламян. Перед лицом общей опасности противники объединились. До утра Корниловскую дивизию следовало отыскать и поднести Генштабу на блюдечке с голубой каемочкой.
Сделать это средствами воздушной разведки по официальным каналам было нельзя: доложиться равнялось подставиться. Заняв Одессу, Дударев увидел, что здесь наделали беляки: четыре аэродрома и военно-морская база не существовали как таковые, был захвачен штаб фронта в полном составе — если после этого белые ушли безнаказанно, Дударева и Шарламяна следовало расстрелять перед строем.
Кто-то лично должен был поехать в Новую Каховку и организовать поиски Корниловской дивизии с воздуха.
Не доверяя друг другу, комдивы отправились вместе…
* * *
9 мая 1980 года, поселок Трихаты, около полуночи.
— Могло быть и хуже, — полковник Посьет не смотрел на Шалимова. — На них могли плыть мы.
— Сколько? — Ровенский.
— Шестнадцать кораблей. Восемь потоплены, остальные повреждены так, что потеряли ход…
— Какие?
— Два малых десантных катера, три средних… Сами понимаете, сразу ко дну. Паром “Судак” сейчас тонет, транспорты “Сарабуз”, “Ак-Мечеть” — тоже. “Копейка”, контейнеровоз “Ялта” и один корабль ПВО — горят… — Верещагин закрыл глаза рукой.
— …Еще один такой налет — и конвою конец.
— Сколько до конечного пункта?
— Морпехи уже высаживаются. Остальным скрипеть еще час.
— Красные успеют за это время?
Все воззрились на Посьета, командира разведки.
— Сесть, подвесить оружие и снова взлететь? Вряд ли.
— Приятно слышать.
— Как будто их не могут накрыть в порту… — пробормотал Посьет.
— Могут, — согласился Артем. — И еще как…
— Что с авиацией?
— Отправили от греха. По темноте на небольшой высоте — должны бы долететь.
— Потери во время пожара?
— Они улетели раньше. Да говорю вам — с ними все в порядке…
— Ни полшанса доплыть до Альма-Тархана у нас не было, — резюмировал Шлыков. — Поздравляю, господин полковник… Как бы нам еще теперь извернуться?
— Теперь — никак. — Артем встал у окна. — Скорость нашего передвижения прямо пропорциональна пропускной способности этого моста…
Мост отсюда был не виден, но слышен: когда танки прут по железнодорожной колее, звук разносится далеко.
Поселок назывался Трихаты, его жители состояли в основном из тех, кто обслуживал железнодорожный мост, переезд и станцию — и тех, кто обслуживал этих. Собственно мост и представлял собой основную стратегическую ценность поселка. Переправиться здесь надлежало быстро и тихо, потому что именно переправы нередко становятся ловушками…
Станцию взяли ребята из полка спецопераций, тут же, как положено — электростанцию, телефон и телеграф. Пока дивизия переправлялась по мосту, командиры подразделений и работники штаба собрались в кабинете начальника станции: выйти на связь с капером фон Траубе, узнать, как далеко и с каким успехом ушел конвой и вообще разобраться, на каком они свете. Разобрались.
— Семихатки… — пробормотал Шлыков. — Пятихатки… Теперь Трихаты… Интересно, есть ли где-нибудь поблизости Однахата какая-нибудь?
— Меня больше волнует, сообразили они, как и куда мы ушли?
— Уже должны бы, они не идиоты. Впрочем, это не имеет значения…
— Плохо будет, если эти поросята успеют вернуться к мосту раньше, чем мы его подорвем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199
— Взрывать мосты, сэр? — спросил унтер-качинец.
— Не надо. Смысла уже нет. Сэкономим пластик.
— Этого добра… — проворчал унтер, отправляясь разбирать взрывные устройства.
“Этого добра” действительно хватало: в качества запасной цели намечалась авиабаза в Мартыновской, но уже с самого начала было видно, что корниловцы не успевают. Поэтому разнообразной взрывчатки осталось море.
Арт надел шлем.
— Ян, связь со штабом первой бригады.
— “Дрейк-один” слушает, — у Ровенского был недовольный голос.
— Воздушная разведка.
— Да, “Оса” вернулась… Они подтянули еще один мотострелковый полк, он стоит в Семихатках. Черт вас возьми, господин полковник, но мы будем бедные, если они не атакуют.
— Атакуют. Куда они денутся. Они же считают, что приперли нас к стенке…
— А если так оно и есть?
— Если бы мы собирались драться — так оно и было бы. Но мы же не собираемся. Должны быть еще два других полка. Вышлите “Осу” еще раз.
— Скоро будет темно, как у негра…
— Они будут ехать с зажженными фарами…
Ровенский напоследок выдал разнос за разговоры открытым текстом в эфире и прервал связь.
Да, пора с этим завязывать, подумал Арт. Хоть и по-английски, а все-таки их могут услышать… Во всяком случае, узнать топонимы. От усталости он понемножку начал тупеть.
— Уходим, сэр? — спросил подпоручик Снегирев.
— Да, — Артем забрался в люк “Владыки” и дал знак водителю. Качинцы разобрались по “скарабеям” и группа рванула вдогонку за дивизией на самой большой скорости, которую мог выжать “Владыка” на этой дороге.
* * *
В 22-00, не встретив сопротивления нигде, но продвигаясь тем не менее с величайшей осторожностью, 150-я и 84-я дивизии добрались до Котовского. Белогвардейцев не было и там. Больше того, их не было нигде, если верить своим глазам: полтора часа назад, еще по солнышку, на юго-восток прочапали в виду берега их корабли…
Дударев и Шарламян вышли на связь с командирами полков, сосредоточенных у Березовки, и услышали, что беляков нет и там, они отступили: только что, атакуя широким фронтом от Викторовки до Заводовки, советские танковые и мотострелковые полки выбросили беляков с их позиций и сейчас преследуют их по шоссе Р-87. Преследование задерживается из-за проивотанковых мин, которые белогвардейская сволочь наставила еще днем. На вопрос — не могли беляки переправиться через болото или Тилигульский Лиман — был ответ: на этот случай мотострелковый полк из Скадовска, сейчас следует от Викторовки до Златоустова, прочесывая все. Конечно, беляки могут рассредоточить свои силы по полсотне сел, но это станет для них началом конца: обнаружат и перебьют поодиночке.
Дударев не то чтобы забеспокоился — он был просто не в себе. Корниловская дивизия прошла у них между пальцев и скрылась в неизвестном направлении, об этом нужно было куда-то докладывать, но доложить означало подписать себе смертный приговор. Это же понимал и Шарламян. Перед лицом общей опасности противники объединились. До утра Корниловскую дивизию следовало отыскать и поднести Генштабу на блюдечке с голубой каемочкой.
Сделать это средствами воздушной разведки по официальным каналам было нельзя: доложиться равнялось подставиться. Заняв Одессу, Дударев увидел, что здесь наделали беляки: четыре аэродрома и военно-морская база не существовали как таковые, был захвачен штаб фронта в полном составе — если после этого белые ушли безнаказанно, Дударева и Шарламяна следовало расстрелять перед строем.
Кто-то лично должен был поехать в Новую Каховку и организовать поиски Корниловской дивизии с воздуха.
Не доверяя друг другу, комдивы отправились вместе…
* * *
9 мая 1980 года, поселок Трихаты, около полуночи.
— Могло быть и хуже, — полковник Посьет не смотрел на Шалимова. — На них могли плыть мы.
— Сколько? — Ровенский.
— Шестнадцать кораблей. Восемь потоплены, остальные повреждены так, что потеряли ход…
— Какие?
— Два малых десантных катера, три средних… Сами понимаете, сразу ко дну. Паром “Судак” сейчас тонет, транспорты “Сарабуз”, “Ак-Мечеть” — тоже. “Копейка”, контейнеровоз “Ялта” и один корабль ПВО — горят… — Верещагин закрыл глаза рукой.
— …Еще один такой налет — и конвою конец.
— Сколько до конечного пункта?
— Морпехи уже высаживаются. Остальным скрипеть еще час.
— Красные успеют за это время?
Все воззрились на Посьета, командира разведки.
— Сесть, подвесить оружие и снова взлететь? Вряд ли.
— Приятно слышать.
— Как будто их не могут накрыть в порту… — пробормотал Посьет.
— Могут, — согласился Артем. — И еще как…
— Что с авиацией?
— Отправили от греха. По темноте на небольшой высоте — должны бы долететь.
— Потери во время пожара?
— Они улетели раньше. Да говорю вам — с ними все в порядке…
— Ни полшанса доплыть до Альма-Тархана у нас не было, — резюмировал Шлыков. — Поздравляю, господин полковник… Как бы нам еще теперь извернуться?
— Теперь — никак. — Артем встал у окна. — Скорость нашего передвижения прямо пропорциональна пропускной способности этого моста…
Мост отсюда был не виден, но слышен: когда танки прут по железнодорожной колее, звук разносится далеко.
Поселок назывался Трихаты, его жители состояли в основном из тех, кто обслуживал железнодорожный мост, переезд и станцию — и тех, кто обслуживал этих. Собственно мост и представлял собой основную стратегическую ценность поселка. Переправиться здесь надлежало быстро и тихо, потому что именно переправы нередко становятся ловушками…
Станцию взяли ребята из полка спецопераций, тут же, как положено — электростанцию, телефон и телеграф. Пока дивизия переправлялась по мосту, командиры подразделений и работники штаба собрались в кабинете начальника станции: выйти на связь с капером фон Траубе, узнать, как далеко и с каким успехом ушел конвой и вообще разобраться, на каком они свете. Разобрались.
— Семихатки… — пробормотал Шлыков. — Пятихатки… Теперь Трихаты… Интересно, есть ли где-нибудь поблизости Однахата какая-нибудь?
— Меня больше волнует, сообразили они, как и куда мы ушли?
— Уже должны бы, они не идиоты. Впрочем, это не имеет значения…
— Плохо будет, если эти поросята успеют вернуться к мосту раньше, чем мы его подорвем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199