— Путч. Власть захватили ортодоксальные коммунисты.
Шевардин внезапно расхохотался, показывая пальцем на Верещагина. Они уже спускались по лестнице вниз, навстречу им поднималась охрана, а сверху все доносился смех…
— Не принимайте слишком близко к сердцу, — Кутасов истолковал выражение лица Верещагина по-своему. — Он вышел из себя и говорил не то, что думал.
— Да нет, именно то, что думал…
Мимо летели черно-желтые столбики ограждения, море за ними обретало цвет.
— Мы потеряли еще одного хорошего командира дивизии, — покачал головой Артем.

* * *
С утра по всем советским каналам шло «Лебединое озеро».
Молодой метался по анфиладам Форосской резиденции, разом похудев килограмм на пять. В одиннадцать утра временный премьер Кублицкий-Пиоттух все-таки смог встретиться с ним.
Встреча продолжалась около четырех часов, после чего высокие договаривающиеся стороны пообедали, и вновь сели за стол переговоров.
К десяти часам вечера основные договоренности были достигнуты. Остров Крым прекращал войну против СССР и присоединялся к Союзу на добровольной основе, сохраняя свой государственный строй, свои законы, свою валюту и свою армию. Это было заверено подписью Генерального Секретаря ЦК КПСС.
Оставался сущий пустяк: разобраться с кучкой узурпаторов, объявивших себя Государственным Комитетом по Чрезвычайным Ситуациям.
Крым не спешил огласить договор. На переворот в СССР он ответил гробовым молчанием. Вернее, прошла информация об официальном ужине, который дал Временный Премьер в честь советского лидера. Камера позволила любопытным оценить туалет супруги Генерального Секретаря и посочувствовать самому Молодому, который никак не мог обжиться в смокинге.

* * *
Москва, ночь с 20 на 21 июня 1980 года
…Мирный пассажирский «Боинг-747» совершал регулярный рейс «Стамбул-Москва». На борту он нес около трех сотен пассажиров и несколько тонн их багажа.
Он сел в аэропорту около 10 часов вечера.
Через пятнадцать минут «Шереметьево-2» прекратило все рейсы. Прилетавшие самолеты садились на резервную полосу и отводились к терминалам на неопределенный срок. Комендант аэропорта отказывался сообщить, когда их отпустят. По правде говоря, ему было совсем не до них: аэропорт принимал один за другим «Антеи», на которых в Москву перебрасывался 549-й мотострелковый полк под командованием полковника Милютина.
По тяжелым, мощным аппарелям съезжали из чрева воздушных машин БМП и танки, а самолеты, разгрузившись и заправившись, начинали очередной разбег по полосе.
Кроме 549-го мотострелкового полка была переброшена еще одна часть. Ее машины отличались от советских БМП даже в темноте.
Командир Таманской дивизии, получив около полуночи тревожный звонок от Государственного Комитета по Чрезвычайной Ситуации, пообещал как можно скорее ввести в Столицу войска. Но почему-то вверенная ему дивизия не торопилась пересекать линию Кольцевой Дороги.
Дело в том, что еще раньше комдив получил другой звонок — от коллеги, в ведомстве которого находилась Кантемировская дивизия. В голосе коллеги звучали сомнения. Достоверно было известно: КГБ не поддерживает ГКЧС. “Альфа” сейчас прикрывает в аэропорту высадку неизвестной части. Часть советская: машины наши.
Положение усугубилось третьим звонком: из Шереметьево-2 позвонил свергнутый было Генеральный, который потребовал поддержать законную власть Генсека и пригрозил всеми карами земными тем, кто будет выступать на стороне путчистов.
Четвертый звонок — снова из ГКЧС — содержал еще более категоричный приказ выбросить врага из Шереметьево и не допустить его до самой Первопрестольной.
Комдивы приняли соломоново решение. Как только их дивизии были готовы, они отдали приказ на выступление. Но, поскольку в таких вопросах ничего не решается и не делается с кондачка, подготовка была проведена очень тщательно и заняла немало времени. К тому времени, как войска дошли до Москвы, оказалось, что враг уже в городе. Дабы избежать жертв и разрушений, обе дивизии заблокировали все выезды из столицы. Верные Генеральному Секретарю войска теперь можно было уничтожить довольно быстро. Но почему, собственно, комдивы должны выступать против Генерального — против законной власти! — и поддерживать ГКЧС, если еще не ясно, кто кого?
Холодный и чистый, как колодезная вода, майский рассвет застал кордоны 549-го мотострелкового полка на окраинах Москвы против кордонов Таманской дивизии.
Старший лейтенант — таманец Полупанов — выбрался из своего танка на броню, достал из кармана пачку сигарет и чиркнул зажигалкой. Колесико вылетело и, отпрыгнув от брони, укатилось в придорожную траву.
Костя Полупанов выматерился, потом крикнул в сторону заставы противника:
— Эй, ребята! Спички есть?
Из танка вылез офицер с погонами лейтенанта и бросил Косте что-то, тускло блеснувшее в утреннем свете.
Полупанов легко поймал добычу одной рукой — тяжеленькая латунная зажигалка исправно вспыхнула ровным треугольным пламенем и внесла свой вклад в отравление молодого организма никотином.
— Спасибо! — крикнул Костя, бросая зажигалку обратно. Настоящая «Зиппо», отметил он запоздало. И где только взяли…
Костя Полупанов был парнем невеликого ума, да еще и не выспавшимся. Иначе он задал бы себе вопрос: а что это за 549-й полк, и откуда он тут взялся?
Любой из офицеров организационного отдела генштаба рангом повыше сказал бы Косте, что 549-го полка не существует в природе.
Э, нет, господа. Может, 549-го полка и не существует, но зажигалка «Зиппо», от которой прикурил Костя Полупанов, была вполне реальной.
А вот офицер аналитического отдела ГРУ на это ответил бы: правильно, 549-го полка не существует в Советской Армии, а вот в Крымских вооруженных силах он очень даже существует. Только он более широко известен неофициальным названием: это так называемый «Красный полк», организация и вооружение которого в точности повторяют организацию и вооружение советского мотострелкового полка.
Но в эти высокие материи Костя Полупанов совершенно не вдавался. Он надел шлемофон и залез обратно в танк — ожидать дальнейшего поворота событий. Прикажут — он шваркнет из пушки в парня, давшего ему закурить. А тому прикажут — он шваркнет в Костю. А может, никто ни в кого не шваркнет, а они мирно разъедутся…
Такой исход событий устраивал лейтенанта Полупанова больше всего.
К вечеру телефоны в Кремле замолчали. Те, кто еще вчера клялся во всемерной верности хозяевам страны, сегодня наперебой звонили в Шереметьево, передавая Молодому заверения в своей по-гроб-жизни лояльности. Молодой, твердо зная цену этим заверениям оптом и в розницу, тем не менее перестал глотать димедрол. В конце концов, качинцы, держащие аэродром под контролем, как минимум, помогут ему смыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199