Так, рекламный стенд "Нестле", младенец с розовыми пухлыми щечками. Сейчас.
Сначала он подумал, что она потеряла управление. Он закричал, увидев, как на него несется дерево, заслонился руками, зажмурился, услышал удар, но "триумф" продолжал ехать дальше; он открыл глаза: велосипедная дорожка; он потянулся к рулю, но получил локтем в глаз, увидел двух солдат в швейцарской форме, успел дважды выругаться, прежде чем впилился лбом в стекло, вопя на чем свет стоит. Он услышал скрежет шин, будто им внутренности раздирали, и потом - тишина, только в мозгу у него звенел будильник, и чувствовалось, как с губ потекла струйка крови. Он попытался рткрыть глаза: все двоилось. Потом он увидел, что их не сто, а всего человек двенадцать, пятеро или шестеро из которых, кажется, были швейцарскими солдатами, с винтовками, Столько на руках у них были черные повязки с какими-то буквами, а на головах - береты. И еще откуда-то взялся желтый "паккард" дедовских времен, "жук", "порше". . . это что еще за бардак? Он услышал, как у него за спиной сердито прогремело: "Выходи, сволочь!", и увидел, как один из черных повязок приставляет ему прямо к тыкве дуло автомата. Будильник по-прежнему трезвонил у него в голове, но будить его уже не было надобности. Он поискал свою улыбку, но не нашел: верно, потерял по дороге. Сглотнул кровь, что-то теплое - это всегда придает сил - и остался сидеть как сидел, нет, ничего, все в порядке, спасибо, просто живешь всегда слишком долго, вот что. Он поискал ее глазами, в конце концов, черт возьми, это же была любовь всей его жизни, но она отвернулась. Она не хотела этого видеть. Как же его там, это слово, которое она только что говорила? Матриархат. Да, должно быть, оно самое и есть.
- Спасибо, Джесс. Она бросила ключи какому-то бородачу. Этого я знаю. По телику. Фидель Кастро, во! Ему стало смешно.
- Выходи. Опять этот дубина в очках со своей пушкой.
- Что такое Свинский залив? В ответ он получил прикладом по физиономии. Как они не любят американцев, эти кубинцы. Они все обступили его, был даже один негр. Вот черт, швейцарский негр! Я и не знал, что они тоже это подхватили. Негр - в противниках, это сразу уложило его на обе лопатки. Ни на что больше нельзя рассчитывать. Еще здесь были близнецы. Сначала он подумал, что у него опять двоится в глазах, но нет, правда, близнецы, плохой знак: близнецы в Швейцарии после трех часов дня, каждый знает. Все эти кубинцы разглядывали его, и он никогда еще не чувствовал, чтобы его так сильно любили, до такой степени, что он даже нашел свою улыбку, настоящую, циничную.
Они вытолкали его из "триумфа", подгоняя со всех сторон прикладами. Говорю же, Свинский залив. И вьетнамцы в каждом углу. С бородачом во главе. На нем была накидка типа армейской плащ-палатки, как в "Сокровище Сьерра-Мадре"[66] с Че Геварой в главной роли.
- Слушайте, парни, у вас тут поблизости американский флаг, случаем, не завалялся? А то мне без него никак.
Они молчали. У них по расписанию не стоял час смеха. Миллион долларов - дело нешуточное. Даже папа Римский не стал бы шутить. Они достали чемодан и открыли его. Просто ужасно было видеть все эти деньги, от этого хотелось умереть с голоду. Золото. Доллары. Кучи, кучи денег. Это уже были не наличные, а демография какая-то. Стоило посмотреть. В книжках такого не вычитаешь. Смотри внимательно, Ленни. Потом ты в самом деле сможешь сказать, что был в Швейцарии.
- Ленни. . . Нет, кроме шуток, она пустила слезу. Нормально. Из-за денег прослезилась. Эмоции. Как там говорил великий Зис, единственный и настоящий китаец, тот, кто все предвидел, в своих перлах? Ах да, вот:
Если хочешь мир исправить, Хорошо б его подплавить, Врезать градусов мильон, Славный справится бульон.
- Ленни. . .
- Да, Джесс. Спасибо, Джесс. Я тоже тебя люблю, Джесс. Только ничего не говори. Все и так очень красиво.
К ним приблизился этот дубина в очках. Подозрительный. Ревнивый. Потому что с ним у нее было что-то личное. В руке он держал термос.
- На, выпей, скотина.
- Поль, хватит уже. Поль. На свете был лишь один настоящий Поль - это Пол Десмонд, труба Дэйва Брубека. Это, конечно, был не Чарли Паркер, но Чарли Паркер отдал концы, героин, вы понимаете, и его труба умолкла. А без него какая тут жизнь, к черту. Когда Чарли Паркер дул в свою трубу, чувствовалось, что что-то наконец падет, что что-то наконец откроется, что что-то наконец окажется там, внутри. Он отпил глоток. Кофе.
- Что вы туда подмешали, приятели? Стрихнин?
- Шевелись.
- Это всего лишь снотворное, Ленни. А! Всего лишь. Он выпил еще. И даже обрадовался. Анастасия. Да, это как раз то, что ему сейчас было нужно: Анастасия. Засыпаешь у нее на руках и больше ничего не чувствуешь.
- Джесс, они тебя за это убьют. Это точно, как то, что Бог существует. . . в общем, понимаешь, что я имею в виду.
- Они ничего не могут сделать. Им крышка. Поль, покажи ему фотографии. Что ж, давайте теперь рассматривать фотографии. Это - лапа, это - мама, это - Эйфелева башня. Покажи мне свою свистульку, а я тебе - свою. Очкарик подгребает со своим семейным альбомом.
- Еще раз меня так назовешь - и получишь пулю промеж глаз. Вот те раз! Он даже не знал, что говорит. Анастасия начинает действовать. Он взглянул на фотографии. Вот черт. Он онемел от удивления. Ангел и Греческая Судьба у яхты. Ангел рядом с "бьюиком", вместе с Красавчиком и чемоданом. Ангел, Греческая Судьба и Красавчик в "бьюике". Ангел везде, с Ленни, без Ленни. Греческая Судьба один, крупным планом, так, что даже видны его волосатые ноздри. "Бьюик" и "триумф" перед амбаром "Чинзано", словом, весь пикник.
- Вот черт.
- В первый раз Поль находился там, в амбаре. С "Полароидом". Вот так. Ангелу вставил в задницу. Красавчику вставил. . . просто, вежливо. Греческой Судьбе вставил в задницу. Кранты ему теперь, Греческой Судьбе. Всех - на Мадагаскар. Что они могли сделать? Ничего. Все здесь, голубчики. Вычислены. Сфотографированы. Подписаны.
- Ну, пей же. Он отхлебнул еще глоток. Кофе - это хорошо для тонуса. Анастасия - еще лучше. Он взглянул на нее. Тарзан. Вот кто была эта девчонка, настоящий Тарзан, царь джунглей. И все же она плакала, из вежливости, разумеется. Она даже не сняла для этого свои очки. Верно, чтобы он не заметил, что она плачет.
- Ты - Тарзан, а я - Джейн.
- О, Ленни. . . Ну, нет. Это было слишком просто. Сначала заводят, затем ломают, пускают кровь, напускают Анастасию, а потом говорят: "О, Ленни. . . ", со слезами на глазах. Чертов Матриархат. Нет, погоди.
- Я хочу тебе сказать кое-что, Джесс. Я никогда еще не трахал девчонки, которая трахается лучше, чем ты. Понимаешь? Удар прикладом в физиономию, еще один. Он их не украл, ему их дали. Приехали: Ленни внизу, на земле, ноль метров над уровнем того самого. Он свалился. Голова трещала - настоящий Таос, но зато полезно для его отчуждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Сначала он подумал, что она потеряла управление. Он закричал, увидев, как на него несется дерево, заслонился руками, зажмурился, услышал удар, но "триумф" продолжал ехать дальше; он открыл глаза: велосипедная дорожка; он потянулся к рулю, но получил локтем в глаз, увидел двух солдат в швейцарской форме, успел дважды выругаться, прежде чем впилился лбом в стекло, вопя на чем свет стоит. Он услышал скрежет шин, будто им внутренности раздирали, и потом - тишина, только в мозгу у него звенел будильник, и чувствовалось, как с губ потекла струйка крови. Он попытался рткрыть глаза: все двоилось. Потом он увидел, что их не сто, а всего человек двенадцать, пятеро или шестеро из которых, кажется, были швейцарскими солдатами, с винтовками, Столько на руках у них были черные повязки с какими-то буквами, а на головах - береты. И еще откуда-то взялся желтый "паккард" дедовских времен, "жук", "порше". . . это что еще за бардак? Он услышал, как у него за спиной сердито прогремело: "Выходи, сволочь!", и увидел, как один из черных повязок приставляет ему прямо к тыкве дуло автомата. Будильник по-прежнему трезвонил у него в голове, но будить его уже не было надобности. Он поискал свою улыбку, но не нашел: верно, потерял по дороге. Сглотнул кровь, что-то теплое - это всегда придает сил - и остался сидеть как сидел, нет, ничего, все в порядке, спасибо, просто живешь всегда слишком долго, вот что. Он поискал ее глазами, в конце концов, черт возьми, это же была любовь всей его жизни, но она отвернулась. Она не хотела этого видеть. Как же его там, это слово, которое она только что говорила? Матриархат. Да, должно быть, оно самое и есть.
- Спасибо, Джесс. Она бросила ключи какому-то бородачу. Этого я знаю. По телику. Фидель Кастро, во! Ему стало смешно.
- Выходи. Опять этот дубина в очках со своей пушкой.
- Что такое Свинский залив? В ответ он получил прикладом по физиономии. Как они не любят американцев, эти кубинцы. Они все обступили его, был даже один негр. Вот черт, швейцарский негр! Я и не знал, что они тоже это подхватили. Негр - в противниках, это сразу уложило его на обе лопатки. Ни на что больше нельзя рассчитывать. Еще здесь были близнецы. Сначала он подумал, что у него опять двоится в глазах, но нет, правда, близнецы, плохой знак: близнецы в Швейцарии после трех часов дня, каждый знает. Все эти кубинцы разглядывали его, и он никогда еще не чувствовал, чтобы его так сильно любили, до такой степени, что он даже нашел свою улыбку, настоящую, циничную.
Они вытолкали его из "триумфа", подгоняя со всех сторон прикладами. Говорю же, Свинский залив. И вьетнамцы в каждом углу. С бородачом во главе. На нем была накидка типа армейской плащ-палатки, как в "Сокровище Сьерра-Мадре"[66] с Че Геварой в главной роли.
- Слушайте, парни, у вас тут поблизости американский флаг, случаем, не завалялся? А то мне без него никак.
Они молчали. У них по расписанию не стоял час смеха. Миллион долларов - дело нешуточное. Даже папа Римский не стал бы шутить. Они достали чемодан и открыли его. Просто ужасно было видеть все эти деньги, от этого хотелось умереть с голоду. Золото. Доллары. Кучи, кучи денег. Это уже были не наличные, а демография какая-то. Стоило посмотреть. В книжках такого не вычитаешь. Смотри внимательно, Ленни. Потом ты в самом деле сможешь сказать, что был в Швейцарии.
- Ленни. . . Нет, кроме шуток, она пустила слезу. Нормально. Из-за денег прослезилась. Эмоции. Как там говорил великий Зис, единственный и настоящий китаец, тот, кто все предвидел, в своих перлах? Ах да, вот:
Если хочешь мир исправить, Хорошо б его подплавить, Врезать градусов мильон, Славный справится бульон.
- Ленни. . .
- Да, Джесс. Спасибо, Джесс. Я тоже тебя люблю, Джесс. Только ничего не говори. Все и так очень красиво.
К ним приблизился этот дубина в очках. Подозрительный. Ревнивый. Потому что с ним у нее было что-то личное. В руке он держал термос.
- На, выпей, скотина.
- Поль, хватит уже. Поль. На свете был лишь один настоящий Поль - это Пол Десмонд, труба Дэйва Брубека. Это, конечно, был не Чарли Паркер, но Чарли Паркер отдал концы, героин, вы понимаете, и его труба умолкла. А без него какая тут жизнь, к черту. Когда Чарли Паркер дул в свою трубу, чувствовалось, что что-то наконец падет, что что-то наконец откроется, что что-то наконец окажется там, внутри. Он отпил глоток. Кофе.
- Что вы туда подмешали, приятели? Стрихнин?
- Шевелись.
- Это всего лишь снотворное, Ленни. А! Всего лишь. Он выпил еще. И даже обрадовался. Анастасия. Да, это как раз то, что ему сейчас было нужно: Анастасия. Засыпаешь у нее на руках и больше ничего не чувствуешь.
- Джесс, они тебя за это убьют. Это точно, как то, что Бог существует. . . в общем, понимаешь, что я имею в виду.
- Они ничего не могут сделать. Им крышка. Поль, покажи ему фотографии. Что ж, давайте теперь рассматривать фотографии. Это - лапа, это - мама, это - Эйфелева башня. Покажи мне свою свистульку, а я тебе - свою. Очкарик подгребает со своим семейным альбомом.
- Еще раз меня так назовешь - и получишь пулю промеж глаз. Вот те раз! Он даже не знал, что говорит. Анастасия начинает действовать. Он взглянул на фотографии. Вот черт. Он онемел от удивления. Ангел и Греческая Судьба у яхты. Ангел рядом с "бьюиком", вместе с Красавчиком и чемоданом. Ангел, Греческая Судьба и Красавчик в "бьюике". Ангел везде, с Ленни, без Ленни. Греческая Судьба один, крупным планом, так, что даже видны его волосатые ноздри. "Бьюик" и "триумф" перед амбаром "Чинзано", словом, весь пикник.
- Вот черт.
- В первый раз Поль находился там, в амбаре. С "Полароидом". Вот так. Ангелу вставил в задницу. Красавчику вставил. . . просто, вежливо. Греческой Судьбе вставил в задницу. Кранты ему теперь, Греческой Судьбе. Всех - на Мадагаскар. Что они могли сделать? Ничего. Все здесь, голубчики. Вычислены. Сфотографированы. Подписаны.
- Ну, пей же. Он отхлебнул еще глоток. Кофе - это хорошо для тонуса. Анастасия - еще лучше. Он взглянул на нее. Тарзан. Вот кто была эта девчонка, настоящий Тарзан, царь джунглей. И все же она плакала, из вежливости, разумеется. Она даже не сняла для этого свои очки. Верно, чтобы он не заметил, что она плачет.
- Ты - Тарзан, а я - Джейн.
- О, Ленни. . . Ну, нет. Это было слишком просто. Сначала заводят, затем ломают, пускают кровь, напускают Анастасию, а потом говорят: "О, Ленни. . . ", со слезами на глазах. Чертов Матриархат. Нет, погоди.
- Я хочу тебе сказать кое-что, Джесс. Я никогда еще не трахал девчонки, которая трахается лучше, чем ты. Понимаешь? Удар прикладом в физиономию, еще один. Он их не украл, ему их дали. Приехали: Ленни внизу, на земле, ноль метров над уровнем того самого. Он свалился. Голова трещала - настоящий Таос, но зато полезно для его отчуждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58