- Но ты только что сам говорил о том, что все вокруг сошли с ума. Им не будет никакого дела до того, что ты отлично знаешь свою работу и что у тебя абсолютный нюх!
Он долго смотрел на нее, а потом грустно сказал:
- Зачем я полюбил такую проницательную женщину? Я не смогу тебя успокоить даже ценой лжи. Ты слишком много знаешь обо мне и о ситуации Ты все видела своими глазами. И ты мне не поверишь, если я в очередной раз буду убеждать тебя, что мне совершенно ничего не угрожает..
- Конечно, не поверю, - вздрогнув, прошептала Маша. - Мне страшно, Волк!
* * *
Уже около двух недель полковник провел в Москве. У него был напряженный график работы, однако вопреки тревожным ожиданиям обстановка на Кавказе улучшалась, и решительные военные мероприятия, казалось, вынудили оппозицию искать компромисс. Велись предварительные трехсторонние переговоры. Военные остановились в районе предгорья и ждали, что их вот-вот сменят подразделения внутренних войск.
В квартире на Патриарших царила настоящая семейная идиллия, и Маша проникалась уверенностью, что в скором времени полковник сможет перебраться в Москву насовсем.
Дела требовали его присутствия в столице, и, когда он сообщал ей о том, что его отъезд откладывается, ей хотелось пойти и помолиться вместе с бабулей перед иконкой Николы Угодника.
Не было для Маши большего удовольствия, как, дождавшись, когда Волк вернется после работы домой, накормить его, а потом свернуться калачиком у него под боком и мирно дремать, пока он вел бесконечные телефонные консультации, касающиеся зарождавшегося переговорного процесса. У неё уже появился ранний токсикоз, и приступы тошноты досаждали ей по утрам и даже вечерами. Тогда она спешила в ванную, а Волк, отрываясь от важного разговора с помощником министра обороны или ещё с кем, кричал ей, чтобы она не запирала дверь на случай, если понадобится его помощь.
Несмотря на дурноту, Машу изрядно веселило то, что известия о её беременности дошли, пожалуй, до самого Совета Безопасности. Ополаскивая лицо холодной водой, она слышала через раскрытую дверь ванной, как полковник объяснял кому-то необходимость выделения военных и политических вопросов в отдельные блоки.
- Ну, как ты? - зажимая ладонью трубку, спрашивал он, когда Маша выходила из ванной и снова устраивалась около него.
- Это по твоей милости меня тошнит, - ворчала она.
- Что верно, то верно, - соглашался он и обеспокоено вздыхал. - Ты ужасно бледная.
- Ничего, как-нибудь справлюсь, - говорила она.
Он кивал и возвращался к разговору по телефону, а немного погодя снова обращался к ней.
- Ты знаешь, я нисколько не раскаиваюсь в том, что сделал с тобой.
- Еще бы! Ведь ты об этом только и мечтал, - улыбалась она.
Он наклонялся и целовал её в губы.
В такие моменты на Машу нисходила неведомая ранее благодать. Ей было даже странно, что ещё недавно она моталась по каким-то опасным командировкам да ещё всячески отстаивала перед Волком право на независимость. Теперь, когда они соединили свои судьбы, зависимость от любимого человека воспринималась как подтверждение их любви и придавала уверенности в нерушимости счастья. Она и сама не заметила, в какой момент его желания стали её желаниями.
- Я тоже ни в чем не раскаиваюсь, - говорила она. - Я мечтаю родить тебе ребенка... Надеюсь, наступит день, когда война закончится и тебе не нужно будет никуда уезжать. Тебя переведут в Москву, ты сядешь за министерский стол и с девяти до пяти будешь поставлять эксклюзивную информацию для моей новой программы.
- А после пяти?
- Смотреть меня по телевизору и нянчить наших детей.
- Я не против, - усмехался он. - При одном условии.
- При каком?
- Ночью мы не будем смотреть телевизор.
- Само собой! - шептала она.
Немного придя в себя после смерти мамы, Маша приступила к работе над новым телевизионным проектом. Работа ладилась как никогда, и Артем Назаров прочил ей громадный успех. Она ни в коем случае не остыла к телевидению. Просто в её жизни появилось нечто гораздо более существенное.
Ее философия была проста: что бы ни случилось в этом мире, она должна родить - и точка...
XLVII
Когда господин Зорин собрал коллег на совещание и поинтересовался, как идет работа над новым проектом и как вообще обстоят дела, Рита взглянула на него поверх своих усеченных очков и с усмешкой ответила:
- Вообще-то все идет прекрасно. А у Маши есть для вас небольшая новость.
- Что такое? - рассеянно спросил господин Зорин. Рита подмигнула Маше.
- Дело в том, что я беременна, - сказала Маша.
- Ты - беременна? - покраснев, спросил Артем.
- И как это ты ухитрилась? - удивился господин Зорин. - Надеюсь, мы тут ни при чем?
- Абсолютно, - заверила Маша.
- Так-так... - продолжал бормотать Артем. - Что же это значит?..
- Это значит, что к весне один из вас ещё успеет заслужить честь стать крестным отцом ребенка, - сказала Рита.
- Нет, но как это ты ухитрилась, Маша?! - оторопело вскричал господин Зорин, словно до него теперь дошел смысл её сообщения.
- Должна вас заверить, господин Зорин, - проговорила Маша, морща нос, чтобы не рассмеяться, - что это не такое уж сложное дело. Но, боюсь, с моей стороны будет верхом неприличия, если я начну посвящать уважаемую публику в практические подробности этого мероприятия.
- Я не это имел в виду... - смешался господин Зорин.
- Что же касается остального, смею вас заверить, я в состоянии заниматься всем, чем занималась раньше. Разве что за исключением командировок по горячим точкам. Да и то в течение каких-нибудь нескольких месяцев... Тем более, что главное теперь для нас - новое шоу.
После оптимистических заверений Маши господин Зорин быстро пришел в себя и даже раскрыл ей свои объятия.
- Ну тогда - поздравляю! Это и в самом деле небольшая, но приятная новость.
Зато покрасневший Артемушка готов был вот-вот расплакаться.
- Надеюсь, ты тоже рад? - одернула его Рита.
- Ну конечно! - поспешно воскликнул он. - Поздравляю тебя, Маша.
- Спасибо, Артемушка, - откликнулась она.
- Но он хотя бы пообещал на тебе жениться? - собравшись с духом, поинтересовался Артем. - Или назревает новая драма?
- Какая ещё драма? - насторожился господин Зорин. - Этого нам только не хватало. Ты выходишь замуж, Маша, или нет? Нам не безразлична твоя судьба. Ты же нам не чужая.
- Не беспокойтесь вы так! - улыбнулась Маша, чувствуя, что как бы там ни было телевидение действительно было и остается для неё "домом родным". Скоро он разведется, и мы сразу поженимся.
- Вот и чудненько! - сказал господин Зорин, поблескивая своими стальными глазками. - Будем с нетерпением ждать этого знаменательного события. Правда, Артемушка?
- Естественно, - кисло ответил тот.
- А теперь, - продолжал господин Зорин, - почему бы нам не вернуться к нашим баранам, то бишь к новому шоу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110