Мы очутились в каком-то служебном коридоре. Узком, всего метр-полтора в ширину. С каждой стороны было по три одинаковые двери.
— Что тут такое? — спросил я у Морено.
— Мне кажется, что это 9-й отдел канцелярии президента, — не очень уверенно произнес дон Фелипе. — По крайней мере, только в этом отделе помещения разгорожены, и сотрудники изолированы друг от друга.
— А чем занимается этот отдел?
— Чем… — Судя по тому, как глубокомысленно наморщил лысину господин президент, он имел самое приблизительное понятие о том, чем занимается 9-й отдел его канцелярии. — Видите ли, сеньор Баринов, его функции определяются специальным положением, которое я не вправе оглашать в силу высокой степени секретности. Сообщив вам круг занятий отдела, я раскрою государственную тайну.
— Тогда очень странно, что сотрудники оставили его не запертым и без какой-либо охраны, — заметил я.
— Но ведь дверь была заминирована, — возразил Морено.
— А вот это еще более странно, — улыбнулся я. — Ведь эту ловушку устанавливали, по сути дела, против пустого места. В подвале ведь никого не было, когда мы туда пробились. И до того, как Луза продырявил стену, из подвала не было никакого другого выхода. Только вот этот, через лестницу. У меня может быть только одно объяснение: кто-то из тех, кто уходил отсюда последним, услышал, как мы пробиваемся через стену из соседнего подвала, и решил подорвать нас на гранате…
Все двери в коридоре оказались незапертыми, но растяжек больше не было. Все шесть комнат были похожи одна на другую, как близнецы. Монотонно серые стены и потолок, серый линолеум на полу, заложенные кирпичом оконные проемы с вцементированными кондиционерами. Ни лучика дневного света сюда не поступало, лампы под потолком не горели. Впрочем, сетовать на темноту и невозможность работать было некому: ни в одном помещении из шести не оказалось не только людей, но и мебели.
— У меня такое впечатление, сеньор Морено, что эти помещения давненько пустуют. — Я мазнул пальцем по полу. — Тут налетело порядочно пыли… Может быть, начальник вашей канцелярии перевел ее отсюда в другое место?
— Ума не приложу… — пробормотал дон Фелипе. — В компетенцию начальника канцелярии президента не входит изменение дислокации служб. Кроме меня, никто не мог поменять размещение отдела.
— Но вы прекрасно понимаете, что здесь, в комнатах, никого нет минимум неделю. Во всяком случае, пыль, которая покрывает весь пол и подоконники, — это не известковая крошка, которая могла бы осыпаться при обстреле. Это нормальная, «мирная» пыль, которая копилась тут несколько дней, в то время как никакой мебели тут уже не было.
— Ну, я ему задам! — с неожиданной яростью вдруг вскричал дон Фелипе. — Я отдам его под суд!
— Кому? — спросил я.
Морено не успел ответить, потому что в этот момент топот многочисленных ног донесся откуда-то из-за стальной двери в конце коридора.
— Быстро! В комнаты! — успел скомандовать я Гребешку и Лузе, а сам довольно невежливым тычком впихнул президента Хайди в одну из боковых дверей.
— Это же «тигры», — пробормотал Морено недоуменно, — нам ничего не грозит. Просто они услышали взрывы и побежали в это крыло здания…
— Не уверен… — прошептал я. Что-то неясное подсказывало мне, что речь идет не о «тиграх». Примерно через двадцать секунд я в этом убедился.
Стальная дверь распахнулась от мощного толчка ноги, обутой в тяжелый ботинок, а затем гулко хлопнул подствольник. Граната пролетела сквозь коридор, грохнула у двери, которую мы перед тем взорвали. Рикошеты замяукали по стенам, вышибая и кроша штукатурку. После этого затарахтел «AR-185», поливая коридор для страховки. Едва я услышал эту волынку, как тут же подумал о старых и добрых друзьях — «джикеях». Впрочем, такая же техника была и у «тигров», так что делать выводы было еще рано.
— Прекратите стрелять! — заорал Морено. — Я — президент Республики Хайди Фелипе Морено! Приказываю прекратить огонь!
Черта с два! Очередища патронов на пятнадцать чесанула еще раз, должно быть, с расчетом загнать всех возможных оппонентов в комнаты и дать возможность своему товарищу или товарищам проскочить в коридор. Бу-бух! Кто-то бросил гранату, по-видимому, в ближнюю к двери комнату по нашей стороне коридора. Топ-топ-топ! Кто-то прыткий сразу же за взрывом гранаты влетел в эту комнату. Судя по тому, что стрелять там он не стал, Луза и Гребешок спрятались где-то в другом месте. «Джикеи», по своему здравому обычаю, даже обнаружив где-либо заведомый труп, непременно впорют ему еще пару очередей для верности. Потом вновь замолотил «AR-185», и мне стало ясно, что сейчас пойдет очередная перебежка по коридору, которая может завершиться броском гранаты в нашу комнату, или, что тоже нездорово, в ту, где засели Гребешок и Луза. Бац! Граната из моего подствольника отчетливо шмякнула во что-то мягкое. Я пулял наудачу и такого не заказывал, но дикий визг козла, подвернувшегося под гранату, меня сильно порадовал. А еще через секунду — грох! Мерзковатые шлепки о стены и пол рваных ошметков от человеческого тела, вперемежку с трескучими ударами осколков, откалывающих куски штукатурки, слышались еще несколько секунд после взрыва. Должно быть, какие-то клочья от клиента даже падали с потолка.
В ответ гранату катнули по полу с таким расчетом, чтоб она грохнула напротив той двери, за которой прятались мы с Морено. Должно быть, мужик был завсегдатаем кегельбана — ловко получилось! Правда, я все-таки успел отпихнуть неуклюжего президента в угол и сам сумел удачно прижаться к стене. Бубух!
Дверь, издырявленная и исчирканная осколками, рухнула на пол. Один шальной тюкнул в лампу, которая, как уже замечалось, все равно не горела, и стекляшки, зазвенев, посыпались на пол.
Темень была по-прежнему густой, вроде бы ничего не занялось. Тра-та-та! Багровые вспышки замерцали в коридоре. Долбили из той комнаты, куда «джикеи» заскочили в самом начале перестрелки, — несмотря на то, что еще ни одного неприятеля не увидел, я уже был абсолютно уверен в том, что имею дело с ними. На сей раз в ответ застучал «Калашников» — Гребешок или Луза поливали, как мне показалось, из той двери, что прямо напротив нашей. А по ним длинными затараторил шнековый пистолет-пулемет CALICO. В проем, лишившийся створок, было заметно, как многочисленные пули решетят дверь комнаты и откалывают от нее щепки. Я маленько побеспокоился — могли и попасть, если братья-северяне не отскочили вовремя. Но беспокоиться надо было за себя, потому что, пока трассеры мотались туда-обратно по диагонали через коридор, какой-то хмырь решил проскочить в пустую комнату, которая находилась рядом с комнатой, откуда палили Гребешок и Луза. И перескочил бы точно, если б не поскользнулся на кровище и ошметках от того, которого разорвало гранатой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162