Здешний Сарториус если и был на Порченой, то еще не сталкивался там с такими фокусами.
— Сергей Николаевич, — сказал я, — не очень доверяйте этой штуке. «Черный ящик», если он далеко не улетел, может ее заморочить.
Сорокин не ответил, он озабоченно вертел в руках ДЛ, должно быть, пытаясь его включить.
— Ч-черт… — прошипел он.
— Батарейки сели? — спросил я совершенно невинным тоном.
Сорокин, оказывается, тоже умел матом ругаться. Раньше я таких выражений от него не слышал…
— Сгорел, зараза! — Это была самая конкретная и самая приличная фраза, которую он произнес. — Так же, как ГВЭПы, — неизвестно отчего…
Тут я тоже сообразил, что вообще-то надо держать ухо востро. Если ящик спалил ГВЭПы и ДЛ, то отнюдь не из гуманитарных соображений. Впрочем, может, мы на него зря грешим? Нет, больше некому. Если Сарториус, который собаку съел на всех этих приборах, не может понять, отчего они накрылись, то это вряд ли козни Чуда-юда или «джикеев», тем более что у последних тоже ГВЭПы сгорели. Но раз ДЛ не работает, то дамы, появившиеся в коридоре, могут быть вообще хрен знает кем. «Длинными-черными» например, трехметровыми безликими «периферийными устройствами» «ящика», которые, между прочим, с руками-ногами. А потому могут запросто повязать всех в пучки. Я вспомнил, что там, — в другом потоке времени, их можно было уничтожить лишь пулей, острие которой крестообразно распилено… Сейчас у нас таких нет, и, даже расстреляв по ним все, что у нас еще осталось, мы ничегошеньки не сделаем…
Сарториус поглядел на меня внимательно — должно быть, все-таки прочел мои мысли.
— Это правда? — спросил он так, будто я все свои мысли проорал в голос.
— Не знаю, — честно сознался я, — но так может быть.
— Пошли, — сказал Сарториус и шагнул к двери. Налим счел более удобным пропустить нас вперед. Он, как и все прочие, ни хрена не понял, но усек: происходит нечто сурьезное. А раз так, то идти лучше позади. На его месте я поступил бы так же, но, к сожалению, я был именно на своем. То есть, вынужден был идти рядом с Сорокиным.
У лестницы, ведущей наверх, действительно просматривались две дамы — Зинка и Вика.
— Очень похожи на настоящих, верно? — задумчиво произнес Сергей Николаевич.
— В том-то и дело, что они могут быть и настоящими, и нет, — ответил я. — И в каждом из этих случаев мы с вами можем в дураках оказаться.
— Правильно, — кивнул он, мы подошли впритык к баррикаде, за которой укрылся Агафон, держа лестницу под прицелом и явно готовый в любой момент открыть огонь.
Я поглядел на Вику и Зинку. В этот момент на какую-то секунду или две мне показалось, будто их контуры чернеют и расплываются, а рост увеличивается… «Длинные-черные»?!
Да уж, положение дурацкое, даже более чем дурацкое! «Black Box» запросто может изобразить все, что угодно. Мне очень кстати вспомнились последние часы пребывания в том потоке времени. И сон, в котором мне довелось присутствовать на беседе виртуального Сорокина с виртуальным Чудом-юдом, объяснившими мне кое-что о «черном ящике». Потом у меня появилось впечатление, что этот спектакль был устроен… самим «Black Вох'ом». Потом исчезла Лусия, я гнался за ней на лыжах, а она бежала голышом по тридцатиградусному морозу, босиком. Но так и не узнал, куда она делась. Потому что шагнул в некую «дверь» из желеобразного воздуха и очутился в кратере, один на один с огромным «черным камнем». И он, этот «черный камень», «super Black Box» или как его там в натуре, пугал меня имитациями…
Я вспомнил! Главное — не бояться. Чем больше поддаешься внушению, тем страшнее становится и тем легче сделать глупость. И еще вспомнилось то, что прочитал в моем «сибирском сне» виртуальный Сарториус:
«Крестом Святым спасайся, нечистая его не любит. Но не всякий крест свят. Главно дело после лба прикладывай щепоть к пупу, а не на грудь. Плечи если попутаешь — не беда, а вот если руку шибко высоко приложишь, то еще на себя страху нагонишь. И руку может паралич разобрать. Когда так будет, тут же левой крестись по-правильному, до пупа. Иначе помрешь или дураком останешься. А от правильного креста черные спиной поворачиваются, и у тебя страху убывает. Трижды покрестишься — уйдут, и страх унесут.
Но можно черных и вовсе расшибить. Сам один раз стрелял, а Парамон Лисов, если не врет, аж пятерых развалил. Ему они теперь и не кажутся вовсе, и к «Черному камню» он без опаски ходит. Распили пуле острие крестом, держи патрон от других отдельно, на ерунду не трать, береги, и как увидишь черного
— бей цельно. Он враз рассыплется, на искры разлетится, а куски синим пламенем погорят — углей-пепла не найдешь. Если хоть одного черного разбил, то они хоть и кажутся, но уже не пугают».
Там, в прежнем потоке времени, я разбил не одного «черного», а сразу двух. Так чего ж я боюсь? Сам себя, наверно…
Да, такие приемы бывают и в айкидо, и в самбо. Когда против противника используется его же собственная сила и вес. В данном случае «Black Box» использовал то, что мы уже знаем о нем и о самих себе. То есть о возможности ставить имитации. И направил наши с Сорокиным мысли в этом направлении. Ненавязчиво так, но расчетливо. Так умелый боец в нужный момент делает движение по направлению вектора силы противника и «помогает» тому потерять равновесие…
Сразу стало проще. Я для страховки перекрестился. Именно так, как Кислов писал, — «щепоть к пупу». Нет, Зинка и Вика не повернулись спиной и не исчезли. Напротив, в какой-то момент я четко увидел родинку на Зинкиной шее и рябинки на Викином лице.
— Они настоящие! — сказал я вслух, вылез из-за баррикады и решительно пошел по коридору к лестнице.
Сарториус шагнул следом. По-моему, все мои размышления до него дошли.
— Молодец! — произнес он не очень уверенно. Но страха он уже явно не испытывал.
Зинка и Вика были одеты не по-боевому, а скорее по-курортному — в шорты, маечки, босоножки.
— Привет, — сказал я, — загорать прилетели?
— Прилетели, — ответила Вика, приглядываясь ко мне.
— Он настоящий, — сообщил Сарториус, то ли прочитав ее мысли, то ли просто по глазам догадавшись.
— Сумасшедший дом, — прокомментировала Зинаида.
— Сергей Сергеевич тоже здесь? — спросил Сорокин.
— Да. Беседует с Эухенией. А нас он послал выяснить, как будут складываться дальнейшие отношения. В смысле будете ли вы и дальше сидеть в подвале или все-таки рискнете оттуда вылезти? — Это уже Вика поинтересовалась.
— Все будет зависеть от того, как будут соблюдаться наши предварительные договоренности. Если мы заключаем прочный и гарантированный союз, то почему бы не вылезти?! Вылезем. Если же прочных гарантий не будет, то придется оставаться здесь и соблюдать вооруженный нейтралитет. Ну а в самом негативном случае — надеюсь, что Сергей Сергеевич его себе отчетливо представляет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
— Сергей Николаевич, — сказал я, — не очень доверяйте этой штуке. «Черный ящик», если он далеко не улетел, может ее заморочить.
Сорокин не ответил, он озабоченно вертел в руках ДЛ, должно быть, пытаясь его включить.
— Ч-черт… — прошипел он.
— Батарейки сели? — спросил я совершенно невинным тоном.
Сорокин, оказывается, тоже умел матом ругаться. Раньше я таких выражений от него не слышал…
— Сгорел, зараза! — Это была самая конкретная и самая приличная фраза, которую он произнес. — Так же, как ГВЭПы, — неизвестно отчего…
Тут я тоже сообразил, что вообще-то надо держать ухо востро. Если ящик спалил ГВЭПы и ДЛ, то отнюдь не из гуманитарных соображений. Впрочем, может, мы на него зря грешим? Нет, больше некому. Если Сарториус, который собаку съел на всех этих приборах, не может понять, отчего они накрылись, то это вряд ли козни Чуда-юда или «джикеев», тем более что у последних тоже ГВЭПы сгорели. Но раз ДЛ не работает, то дамы, появившиеся в коридоре, могут быть вообще хрен знает кем. «Длинными-черными» например, трехметровыми безликими «периферийными устройствами» «ящика», которые, между прочим, с руками-ногами. А потому могут запросто повязать всех в пучки. Я вспомнил, что там, — в другом потоке времени, их можно было уничтожить лишь пулей, острие которой крестообразно распилено… Сейчас у нас таких нет, и, даже расстреляв по ним все, что у нас еще осталось, мы ничегошеньки не сделаем…
Сарториус поглядел на меня внимательно — должно быть, все-таки прочел мои мысли.
— Это правда? — спросил он так, будто я все свои мысли проорал в голос.
— Не знаю, — честно сознался я, — но так может быть.
— Пошли, — сказал Сарториус и шагнул к двери. Налим счел более удобным пропустить нас вперед. Он, как и все прочие, ни хрена не понял, но усек: происходит нечто сурьезное. А раз так, то идти лучше позади. На его месте я поступил бы так же, но, к сожалению, я был именно на своем. То есть, вынужден был идти рядом с Сорокиным.
У лестницы, ведущей наверх, действительно просматривались две дамы — Зинка и Вика.
— Очень похожи на настоящих, верно? — задумчиво произнес Сергей Николаевич.
— В том-то и дело, что они могут быть и настоящими, и нет, — ответил я. — И в каждом из этих случаев мы с вами можем в дураках оказаться.
— Правильно, — кивнул он, мы подошли впритык к баррикаде, за которой укрылся Агафон, держа лестницу под прицелом и явно готовый в любой момент открыть огонь.
Я поглядел на Вику и Зинку. В этот момент на какую-то секунду или две мне показалось, будто их контуры чернеют и расплываются, а рост увеличивается… «Длинные-черные»?!
Да уж, положение дурацкое, даже более чем дурацкое! «Black Box» запросто может изобразить все, что угодно. Мне очень кстати вспомнились последние часы пребывания в том потоке времени. И сон, в котором мне довелось присутствовать на беседе виртуального Сорокина с виртуальным Чудом-юдом, объяснившими мне кое-что о «черном ящике». Потом у меня появилось впечатление, что этот спектакль был устроен… самим «Black Вох'ом». Потом исчезла Лусия, я гнался за ней на лыжах, а она бежала голышом по тридцатиградусному морозу, босиком. Но так и не узнал, куда она делась. Потому что шагнул в некую «дверь» из желеобразного воздуха и очутился в кратере, один на один с огромным «черным камнем». И он, этот «черный камень», «super Black Box» или как его там в натуре, пугал меня имитациями…
Я вспомнил! Главное — не бояться. Чем больше поддаешься внушению, тем страшнее становится и тем легче сделать глупость. И еще вспомнилось то, что прочитал в моем «сибирском сне» виртуальный Сарториус:
«Крестом Святым спасайся, нечистая его не любит. Но не всякий крест свят. Главно дело после лба прикладывай щепоть к пупу, а не на грудь. Плечи если попутаешь — не беда, а вот если руку шибко высоко приложишь, то еще на себя страху нагонишь. И руку может паралич разобрать. Когда так будет, тут же левой крестись по-правильному, до пупа. Иначе помрешь или дураком останешься. А от правильного креста черные спиной поворачиваются, и у тебя страху убывает. Трижды покрестишься — уйдут, и страх унесут.
Но можно черных и вовсе расшибить. Сам один раз стрелял, а Парамон Лисов, если не врет, аж пятерых развалил. Ему они теперь и не кажутся вовсе, и к «Черному камню» он без опаски ходит. Распили пуле острие крестом, держи патрон от других отдельно, на ерунду не трать, береги, и как увидишь черного
— бей цельно. Он враз рассыплется, на искры разлетится, а куски синим пламенем погорят — углей-пепла не найдешь. Если хоть одного черного разбил, то они хоть и кажутся, но уже не пугают».
Там, в прежнем потоке времени, я разбил не одного «черного», а сразу двух. Так чего ж я боюсь? Сам себя, наверно…
Да, такие приемы бывают и в айкидо, и в самбо. Когда против противника используется его же собственная сила и вес. В данном случае «Black Box» использовал то, что мы уже знаем о нем и о самих себе. То есть о возможности ставить имитации. И направил наши с Сорокиным мысли в этом направлении. Ненавязчиво так, но расчетливо. Так умелый боец в нужный момент делает движение по направлению вектора силы противника и «помогает» тому потерять равновесие…
Сразу стало проще. Я для страховки перекрестился. Именно так, как Кислов писал, — «щепоть к пупу». Нет, Зинка и Вика не повернулись спиной и не исчезли. Напротив, в какой-то момент я четко увидел родинку на Зинкиной шее и рябинки на Викином лице.
— Они настоящие! — сказал я вслух, вылез из-за баррикады и решительно пошел по коридору к лестнице.
Сарториус шагнул следом. По-моему, все мои размышления до него дошли.
— Молодец! — произнес он не очень уверенно. Но страха он уже явно не испытывал.
Зинка и Вика были одеты не по-боевому, а скорее по-курортному — в шорты, маечки, босоножки.
— Привет, — сказал я, — загорать прилетели?
— Прилетели, — ответила Вика, приглядываясь ко мне.
— Он настоящий, — сообщил Сарториус, то ли прочитав ее мысли, то ли просто по глазам догадавшись.
— Сумасшедший дом, — прокомментировала Зинаида.
— Сергей Сергеевич тоже здесь? — спросил Сорокин.
— Да. Беседует с Эухенией. А нас он послал выяснить, как будут складываться дальнейшие отношения. В смысле будете ли вы и дальше сидеть в подвале или все-таки рискнете оттуда вылезти? — Это уже Вика поинтересовалась.
— Все будет зависеть от того, как будут соблюдаться наши предварительные договоренности. Если мы заключаем прочный и гарантированный союз, то почему бы не вылезти?! Вылезем. Если же прочных гарантий не будет, то придется оставаться здесь и соблюдать вооруженный нейтралитет. Ну а в самом негативном случае — надеюсь, что Сергей Сергеевич его себе отчетливо представляет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162