Точно с такими же человеческими, спокойными интонациями, только своим голосом. Если б не закрытые глаза и сомнамбулически-безжизненное лицо, то можно было подумать, будто Коля сам по себе говорит. Ни в жисть не поймешь по голосу, что им управляют…
— Что решили?
— Решили отдать за твою цену, плюс три таких же. Как понял?
— Понял нормально, но это много. Надо подумать, посоветоваться. Окончательно решили?
— Поторговаться можно… Можешь позвать шефа?
— Пока нет. Позвоню в течение часа.
— Будем ждать.
Когда Хамид отключился, Богдан приказал Коле:
— Спать! — и тот, расслабившись, опять обвис в кресле. Оператор вновь закопошился, подключая к ГВЭПу какой-то приборчик, потом засветился экран ГВЭПа — оказывается, у него в памяти оставалась видеозапись переговоров, предшествовавших драке.
— Сейчас, для разнообразия, — пояснил Богдан, — он у меня голосом Мистера-Твистера покойного заговорит… Так-с! Проверяем. Модуляция… Артикуляция… Тембр… Тон…
На экране ГВЭПа, сменяя друг друга, промелькнуло несколько красных и синих кривых.
— Синие — натурные параметры звукозаписи, — растолковывал мне, малограмотному, оператор, — моделированные. Сейчас попробуем, как наш клиент разговаривает…
— Николай! Внимание! Повторяешь за мной: «Мистер-Твистер — бывший министр, Мистер-Твистер — миллионер».
Да, тут и вздрогнуть недолго! Я даже украдкой, чтоб Богдан на смех не поднял, глянул в сторону татуированного пуза мертвеца, которое, похоже, уже начало вздуваться помаленьку… Жарковато на улице, здесь, за городом, а тем более в доме, попрохладней, но все же. Покойнички начинали пахнуть, но голос одного из них весело повторил стихи Маршака на манер детской считалки. Мороз по коже! Ну, техника, блин!
А Богдан, глядя на свой экранчик, нахмурился. Должно быть, не совсем так звучало. Что-то еще подкрутил, подстроил — и еще раз заставил Колю повторить. Потом еще пару раз. Может, и еще разок прогнал бы, но тут вновь зазвонил телефон.
— Да, — ответил Коля голосом Твистера, — я у аппарата.
— Хамид говорит. Ты ту цену, что Коля называл, тоже одобряешь?
— Мы все столковались, господин Хамид. В принципе можем немного уменьшить цену, если, конечно, найдете нужным добавить.
— Если мы набавим? — переспросил Хамид.
— Да, да, если вы набавите. А то у вас, между прочим, конкуренты появились. И сильные! Правда, жадные до ужаса… Но если расщедрятся и дадут больше вашего — уступить можем.
— Хорошо. Первая цена плюс полтора устроит?
— Несерьезно, господин Хамид.
— Плюс два?
— Немного лучше. Может, лучше позовете вашего шефа?
— Через пять минут позвоню, а может — шеф сам позвонит. Богдан снова вернул своего «ретранслятора» в состояние полного сна и опять начал чего-то подкручивать.
— Фигово сигнал проходит, — озабоченно прокомментировал он свои действия,
— придется мощности прибавить, а это, между нами, девочками, — стремно.
— Почему сигнал плохо проходит? — удивился я. — Нормально ведь слышно…
— «Слышно», „-мое! — Богдан покачал головой так, как будто имел дело с совершенно тупым первоклассником, произнесшим какую-то смешную и наивную-пренаивную глупость. — Ты, командир, если в этом деле не рубишь — лучше помолчи.
— Объяснил бы дураку в общих чертах, — без раздражения попросил я.
— Позже, если можно. Они сейчас опять звонить будут. Ох, не напортачить бы…
По-моему, впервые за этот день я услышал у Богдана беспокойные нотки в голосе. Видать, и впрямь наступал ответственный момент.
Позвонили не через пять, а через пятнадцать минут.
— У аппарата, — послушно отозвался биоробот.
— Это я, Джавад-хан, — произнес незнакомый голос, с еще менее заметным акцентом, чем у Хамида, — со мной хотел говорить?
Я не сразу припомнил, что Равалпинди приехал с пакистанским паспортом на это имя. А вот Богдан все понял и сразу врубился:
— Да, уважаемый. Хочется знать, как ты наши условия принимаешь?
— Принимаю. Хорошие условия. Плюс три принимаю.
— Платишь налом?
— Плачу налом.
Мне это показалось странным, но тут я увидел, что на невозмутимом лице Богдана появилось подобие улыбки, правда, какой-то не очень уверенной.
— Где встретимся? — спросил Богдан устами Коли и голосом Твистера.
— Где тебе удобно. — Это мне показалось еще более странным.
— Хорошо… — Пока Богдан объяснял Равалпинди, как проехать на дачу, я в полном недоумении размышлял, с чего это господин Мирзоев стал таким покладистым. Неужели действительно так уж припекло, что согласен четыре миллиона баксов за какую-то паршивую бумажку выкинуть? Что ж за бумажка такая? Чудо-юдо мне ведь ни фига не объяснил… Но, по-моему, гораздо проще было попросить, чтоб эту бумажку в портфельчике прямо в отель доставили. Или Равалпинди не боится? Ведь его не только кинуть, а и завалить могут с такими деньгами… Даже без учета того, что он не знает, с кем по-настоящему дело имеет.
Но еще более я удивился, когда Богдан, растолковав дорогу, добавил:
— Уважаемый Джавад-хан, не забудьте взять с собой основной материал. Наверно, это будет очень полезно…
Я похолодел. Да он что, охренел, Богдаша?! По-моему, любой лох после таких слов догадался бы, что ему ловушку готовят. Но Равалпинди сказал:
— Хорошо, дорогой, возьмем. Все у тебя?
— Да, все. — Богдан просиял и показал мне большой палец вверх: мол, все классно! Я лично шибко в этом сомневался.
— Ты сдурел? — очень грубо спросил я у оператора. — Так, прямо в лоб, про его чемодан?
— Да, только так, командир, — усмехнулся Богдан. — Именно так, а не иначе.
— Не понял…
— Короче, чтоб без долгих лекций: Равалпинди сейчас — такой же попка, как этот Коля, понял? Я им управлял по телефону.
— Не может быть… — пробормотал я. — Ты ж ГВЭПом его не мог достать отсюда. Он же у тебя на фиксатого нацелен.
— Ну и что? Импульсы, подавляющие волю и контрсуггестию, можно и через эфир гнать, и по проводам. ГВЭП передает их фиксатому, а Коля ретранслирует их в трубку.
Нет, я все еще не верил. Но Богдан вовсе не собирался меня убеждать и вести долгие просветительские лекции. Он опять ухватился за ГВЭП.
— Пора прибраться, — с улыбкой произнес оператор. Глаз мой зафиксировал: переключатель режимов работы оказался на букве «Д». Богдан вытащил откуда-то очки, похожие на те, какими пользуются газорезчики или сталевары. Надев очки, он навел ствол ГВЭПа на труп Твистера.
Прежде, чем я успел что-либо сообразить, мелькнула голубая вспышка.
Хотя я присутствовал при том, как Вася Лопухин, царствие ему небесное, работал ГВЭПом в деструктирующем режиме, но видел только то, что происходит рядом с генератором. То есть как голубоватые нити, свиваясь в спираль, втягиваются в ствол ГВЭПа. Сейчас я увидел то, что происходит с целью.
Труп Твистера, вместе с шортами, пейджером и футляром от сотового телефона, а также частью кровяной лужи, посреди которой он лежал, внезапно покрылся мириадами ослепительно ярких точек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
— Что решили?
— Решили отдать за твою цену, плюс три таких же. Как понял?
— Понял нормально, но это много. Надо подумать, посоветоваться. Окончательно решили?
— Поторговаться можно… Можешь позвать шефа?
— Пока нет. Позвоню в течение часа.
— Будем ждать.
Когда Хамид отключился, Богдан приказал Коле:
— Спать! — и тот, расслабившись, опять обвис в кресле. Оператор вновь закопошился, подключая к ГВЭПу какой-то приборчик, потом засветился экран ГВЭПа — оказывается, у него в памяти оставалась видеозапись переговоров, предшествовавших драке.
— Сейчас, для разнообразия, — пояснил Богдан, — он у меня голосом Мистера-Твистера покойного заговорит… Так-с! Проверяем. Модуляция… Артикуляция… Тембр… Тон…
На экране ГВЭПа, сменяя друг друга, промелькнуло несколько красных и синих кривых.
— Синие — натурные параметры звукозаписи, — растолковывал мне, малограмотному, оператор, — моделированные. Сейчас попробуем, как наш клиент разговаривает…
— Николай! Внимание! Повторяешь за мной: «Мистер-Твистер — бывший министр, Мистер-Твистер — миллионер».
Да, тут и вздрогнуть недолго! Я даже украдкой, чтоб Богдан на смех не поднял, глянул в сторону татуированного пуза мертвеца, которое, похоже, уже начало вздуваться помаленьку… Жарковато на улице, здесь, за городом, а тем более в доме, попрохладней, но все же. Покойнички начинали пахнуть, но голос одного из них весело повторил стихи Маршака на манер детской считалки. Мороз по коже! Ну, техника, блин!
А Богдан, глядя на свой экранчик, нахмурился. Должно быть, не совсем так звучало. Что-то еще подкрутил, подстроил — и еще раз заставил Колю повторить. Потом еще пару раз. Может, и еще разок прогнал бы, но тут вновь зазвонил телефон.
— Да, — ответил Коля голосом Твистера, — я у аппарата.
— Хамид говорит. Ты ту цену, что Коля называл, тоже одобряешь?
— Мы все столковались, господин Хамид. В принципе можем немного уменьшить цену, если, конечно, найдете нужным добавить.
— Если мы набавим? — переспросил Хамид.
— Да, да, если вы набавите. А то у вас, между прочим, конкуренты появились. И сильные! Правда, жадные до ужаса… Но если расщедрятся и дадут больше вашего — уступить можем.
— Хорошо. Первая цена плюс полтора устроит?
— Несерьезно, господин Хамид.
— Плюс два?
— Немного лучше. Может, лучше позовете вашего шефа?
— Через пять минут позвоню, а может — шеф сам позвонит. Богдан снова вернул своего «ретранслятора» в состояние полного сна и опять начал чего-то подкручивать.
— Фигово сигнал проходит, — озабоченно прокомментировал он свои действия,
— придется мощности прибавить, а это, между нами, девочками, — стремно.
— Почему сигнал плохо проходит? — удивился я. — Нормально ведь слышно…
— «Слышно», „-мое! — Богдан покачал головой так, как будто имел дело с совершенно тупым первоклассником, произнесшим какую-то смешную и наивную-пренаивную глупость. — Ты, командир, если в этом деле не рубишь — лучше помолчи.
— Объяснил бы дураку в общих чертах, — без раздражения попросил я.
— Позже, если можно. Они сейчас опять звонить будут. Ох, не напортачить бы…
По-моему, впервые за этот день я услышал у Богдана беспокойные нотки в голосе. Видать, и впрямь наступал ответственный момент.
Позвонили не через пять, а через пятнадцать минут.
— У аппарата, — послушно отозвался биоробот.
— Это я, Джавад-хан, — произнес незнакомый голос, с еще менее заметным акцентом, чем у Хамида, — со мной хотел говорить?
Я не сразу припомнил, что Равалпинди приехал с пакистанским паспортом на это имя. А вот Богдан все понял и сразу врубился:
— Да, уважаемый. Хочется знать, как ты наши условия принимаешь?
— Принимаю. Хорошие условия. Плюс три принимаю.
— Платишь налом?
— Плачу налом.
Мне это показалось странным, но тут я увидел, что на невозмутимом лице Богдана появилось подобие улыбки, правда, какой-то не очень уверенной.
— Где встретимся? — спросил Богдан устами Коли и голосом Твистера.
— Где тебе удобно. — Это мне показалось еще более странным.
— Хорошо… — Пока Богдан объяснял Равалпинди, как проехать на дачу, я в полном недоумении размышлял, с чего это господин Мирзоев стал таким покладистым. Неужели действительно так уж припекло, что согласен четыре миллиона баксов за какую-то паршивую бумажку выкинуть? Что ж за бумажка такая? Чудо-юдо мне ведь ни фига не объяснил… Но, по-моему, гораздо проще было попросить, чтоб эту бумажку в портфельчике прямо в отель доставили. Или Равалпинди не боится? Ведь его не только кинуть, а и завалить могут с такими деньгами… Даже без учета того, что он не знает, с кем по-настоящему дело имеет.
Но еще более я удивился, когда Богдан, растолковав дорогу, добавил:
— Уважаемый Джавад-хан, не забудьте взять с собой основной материал. Наверно, это будет очень полезно…
Я похолодел. Да он что, охренел, Богдаша?! По-моему, любой лох после таких слов догадался бы, что ему ловушку готовят. Но Равалпинди сказал:
— Хорошо, дорогой, возьмем. Все у тебя?
— Да, все. — Богдан просиял и показал мне большой палец вверх: мол, все классно! Я лично шибко в этом сомневался.
— Ты сдурел? — очень грубо спросил я у оператора. — Так, прямо в лоб, про его чемодан?
— Да, только так, командир, — усмехнулся Богдан. — Именно так, а не иначе.
— Не понял…
— Короче, чтоб без долгих лекций: Равалпинди сейчас — такой же попка, как этот Коля, понял? Я им управлял по телефону.
— Не может быть… — пробормотал я. — Ты ж ГВЭПом его не мог достать отсюда. Он же у тебя на фиксатого нацелен.
— Ну и что? Импульсы, подавляющие волю и контрсуггестию, можно и через эфир гнать, и по проводам. ГВЭП передает их фиксатому, а Коля ретранслирует их в трубку.
Нет, я все еще не верил. Но Богдан вовсе не собирался меня убеждать и вести долгие просветительские лекции. Он опять ухватился за ГВЭП.
— Пора прибраться, — с улыбкой произнес оператор. Глаз мой зафиксировал: переключатель режимов работы оказался на букве «Д». Богдан вытащил откуда-то очки, похожие на те, какими пользуются газорезчики или сталевары. Надев очки, он навел ствол ГВЭПа на труп Твистера.
Прежде, чем я успел что-либо сообразить, мелькнула голубая вспышка.
Хотя я присутствовал при том, как Вася Лопухин, царствие ему небесное, работал ГВЭПом в деструктирующем режиме, но видел только то, что происходит рядом с генератором. То есть как голубоватые нити, свиваясь в спираль, втягиваются в ствол ГВЭПа. Сейчас я увидел то, что происходит с целью.
Труп Твистера, вместе с шортами, пейджером и футляром от сотового телефона, а также частью кровяной лужи, посреди которой он лежал, внезапно покрылся мириадами ослепительно ярких точек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162